- Ну, ладно, про муху мы знаем все, что может показаться в ней занимательным. Итак, было тихо.
- Очень тихо. Тише некуда. Так, если начистоту, даже и вовсе не бывает.
- Но что-то привлекло твое внимание?
- Я почувствовал чье-то присутствие.
- Разумеется, у себя за спиной?
- Если б перед глазами, я бы сразу увидел. А мне пришлось повернуться. Я спустил ноги на пол...
- Иными словами, резко обернулся.
- Я был очень напуган.
- А чем?
Валунец вытянул шею и судорожно проделал глотательное движение, кадык с угрожающей остротой сработал под кожей.
- Напуган до крайности. Просто испугался. И это объяснимо... самой необъяснимостью. Понимаешь?
- Кажется, да. Сверхъестественное присутствие...
- Хотя, казалось бы, ничто вообще не говорило о чьем-либо присутствии. Но что-то такое сразу внедряется в сознание...
- Не говорило - это пока ты не обернулся. А когда обернулся, ведь ты что-то увидел, не так ли?
- Безусловно.
- Что же?
- Я увидел фигуру в проеме двери, - объявил он с суровой торжественностью сумасшедшего, уставшего доказывать свою правоту. - Дверь была открыта. Не могу сказать, была ли она открыта и до того или ее как-то бесшумно отворило это сверхъественное существо.
- А почему ты решил, что оно сверхъестественное?
- Ты на моем месте решил бы то же самое. Надо, кстати, сказать, что я в первое мгновение принял его за твою жену.
- Минуточку! - воскликнул я. - За мою жену? И ты при этом полагаешь, что я, увидев свою жену, принял бы ее за сверхъестественное существо?
- Очень может быть, - ответил Валунец убежденно. - Ведь все зависит от обстоятельств. Если, например, ты увидишь собственную жену там, где ее быть совершенно не может, разве ты сочтешь ее все-таки женой, а не сверхъестественным существом?
- Ну хорошо, то было в первое мгновение, а потом... ты разобрался?
- В чем же я должен был разобраться?
Выйдя из себя, топнув ногой, я крикнул:
- Моя это жена? Нет?
- Честно говоря, я так до самого конца и принимал ее за твою жену. И все же чувствовал, что это сверхъестественное существо.
- Потому что моя жена не могла, по-твоему, появиться в этом доме?
- Нет, потому что у нее был такой вид, какого не может быть ни у твоей жены, ни у чьей-либо еще, если, конечно, речь идет об обыкновенной женщине.
- Так... Такой вид... И что же это был за вид?
Валунец вдруг как будто воодушевился:
- Ну, начнем с того, что она возникла бесшумно и как бы из ничего, вдруг, ни с того ни с сего. Образовалась на пороге... Знаешь, она стояла там и ничего не делала, просто смотрела на меня. И все вроде бы нормально... И плотная она, как полагается, и черты лица выписаны вполне четко, и какие-то краски были налицо, и одежда выглядела правильной, в общем, все в порядке, вот только... ни движения, ни мановения никакого... полная неподвижность, мертвая зыбь! И к тому же слишком прекрасна, таких не бывает! В общем, плоть плотью, а все же... облако!
- Нет, Виктор, ты меня пугаешь.
- Но ты сам этого хотел! - взвизгнул Валунец и показал, что сам тоже напуган, что страх его с того проклятого вечера не рассеялся и по-прежнему тяготит его, довлеет над ним.
- Да, но твой рассказ, твой метод...
- Я должен рассказывать именно так, должен подробно описать все свои переживания...
Я перебил:
- Одно дело твои переживания, другое - моя жена!
- Иначе ты не поймешь... не поймешь то, к чему я подвожу.
- И к чему же?
- Хорошо, слушай... раз твое любопытство не утолено, слушай! Она стояла на пороге. Да... Прости, но лучше говорить "оно", хотя речь и идет как будто о твоей жене. Оно смотрело на меня. Ничего не делало. Я тоже ничего не делал. Смотрел и ждал. Я думаю, и ты оторопел бы... Мало ли что жена... но в таком виде, облако и все такое! Неподвижность черт, отсутствие всякого выражения. Однако я чувствовал, что оно меня завлекает, даже немного по-женски, то есть на предмет любовной связи, хотя и не совсем. Это предполагало ловушку, а не плотские утехи, я сразу смекнул. Мне открылось... Это было все равно что уловки дьявола. Но наш случай, он ведь сложнее. Представь себе: искать истину, основу основ, начало начал - и вдруг тебе этакие дамские авансы с инфернальным душком. Я струхнул... И не пошел, но мой отказ, а я его выразил всем своим видом и, надеюсь, более чем убедительно, повлек за собой новые уловки, новые эманации зла... На неподвижном и как бы не созданном для движений лице внезапно возникает выражение страданий, тоски, отчаяния... И дело принимает скверный оборот, поскольку приближается к чему-то земному, то, что оно делает, уже действительно очень похоже на твою жену. Весьма живо... Экспресия! Ведь твоя жена не всегда довольна тобой? А тут уже словно дошла до такого недовольства, что очутилась в лесу, прибежала в деревенский дом... страдает, просит помощи... Я невольно поддался, привстал... Но сомнения, сомнения, они обуревали меня, раздирали мою душу, мой разум! И слава Богу, что они даны, что этот дар часто выручает нас, спасает от беды. Колеблясь, не зная, на что решиться, я застыл на месте, в позе, которую не назовешь удобной, мой зад завис над кроватью. Твоя жена, появись она там в самом деле, просто посмеялась бы, видя меня в таком положении... понимаешь, просит мужчину, рыцаря, который только-только отошел от круглого стола, просит о помощи, а он все равно как кот, пойманный на том, что гадит в неположенном месте. Глаза выпучены, ушей не видать, пригнул их, проказник...
- Виктор, - сказал я, - ты слишком долго подводишь к главному.
- Но я воссоздаю атмосферу.
- Ты говоришь о себе. А скажи о ней. И подумай обо мне, вспомни, что речь идет о моей жене. Она пропала, и я ее ищу.
- Это не была твоя жена.
- Ты уверен?
- Ну, не то чтобы уверен... - Рассказчик в жесте бессилия развел руками.
- Почему же она была похожа на мою жену?
- Не она, а оно, мы ведь договорились. А почему, не знаю, не могу знать. Допускаю, что Мартин знает. Я - нет, не знаю. Но почти полностью убежден, что твоей жены не было там и в помине. Не она, а оно. Только так надо понимать дело.
- Допустим. Но что такое ты в ней увидел, что тебя вот так... вот так особенно напугало?