"Неужели гуманность - это заразно? Все! Никогда больше не буду общаться с психически больными людьми", - уговаривала она себя, пытаясь успокоить свою совесть, взбудораженную чужим бредом. Но одна мысль все-таки не давала Симке покоя: "Ведь она прибежала к тебе босиком, из загорода, умоляла не сдавать ее в больницу, но ты все равно ее туда сплавила".
- Да не переживайте так, Сима, - неожиданно сказал Виктор - один из санитаров; он собирал Аленины вещи. - Она без больницы не проживет, это я точно знаю. Такие, как она, на воле быстро разваливаются, а то еще и натворит чего, у них это часто бывает. В больнице ей самое место. Подлечат, а там, может, и отпустят! Больница у нас хорошая, вы же знаете.
- Да я и не переживаю за нее, я за мать больше волнуюсь. Это какие же нервы надо иметь, чтобы с ними общаться? Я после одного вечера чуть с ума не сошла. Как вы только справляетесь?
- Мы привыкшие, - весело подмигнул Виктор. - Ну, спокойной ночи, отдыхайте!
- Спокойной ночи, - вяло попрощалась Симка.
Проводив санитаров, она вновь позвонила матери и, услышав ее спокойный голос, спросила:
- Мам, ну ты как там? Сильно устала?
- Да ничего. Ребята уехали?
- Только что.
- Ну и хорошо.
- Мам, не задерживайся на работе. Я чего-нибудь вкусненькое приготовлю, хочешь?
- Спать ложись, заботница. Время - шестой час утра, а тебе вставать рано, - нарочито строгим голосом проговорила Марина.
- До завтра, - попрощалась с матерью Симка.
Потушив недокуренную сигарету, Серафима легла в постель, но долго
не могла заснуть. Она решила, что утром обязательно прослушает все,
что записала на диктофон. "Да, было все же в этом нечто очень
интересное, - думала она, - даже важное". Но что конкретно,
вспомнить не удавалось. Вскоре мысли закружились хороводом, мелькнула
какая-то идея, но обдумать ее Симка уже не смогла, с головой провалившись
в большой сонный сугроб.
* * *
На следующее утро, наспех проглотив завтрак, Сима перетряхнула пухлую записную книжку и, найдя заветный адрес, вылетела из дома. Через час она уже подходила к красивому старинному особняку. Не посоветовавшись с матерью, она решила побеседовать с Эвелиной о ее племяннице с глазу на глаз. Сима подозревала, что все Аленины откровения не могли быть правдивыми хотя бы потому, что были слишком фантастичны. Но пообщаться с Эвелиной все же стоило. В основном Симу интересовало, как добрая тетушка отреагирует на заявления племянницы и что вообще она может сказать по этому поводу.
В течение пяти минут Сима не отрывала палец от кнопки звонка, решив, что если она уже разбудила хозяйку своим ранним визитом, то уходить в таком случае глупо. Правда, если дома никого нет, продолжать звонить еще более глупо. Но отступать Серафима не собиралась. Продолжая со злобным наслаждением терзать кнопку, она прислушивалась, не раздаются ли в коридоре шаги, которые, судя по размерам этого особняка, должны сопровождаться гулким эхом.
Неожиданно дверь приоткрылась, и на пороге показался необыкновенно бледный и худой юноша, напоминающий балетного танцора. Сима отметила, что он был одет во все черное (как первый герой-любовник советского голубого экрана Михаил Боярский): черная водолазка и черные обтягивающие джинсы.
- Добрый день, я хотела бы видеть Эвелину Гросс,
очень вежливо поздоровалась Сима.
Юноша томно сложил ручки, и Серафиме показалось, что он сейчас поприветствует ее каким-нибудь изящным батманом.
- Я очень сожалею, но мадам Эвелина сейчас отсутствует,
но если вы представитесь и назовете цель вашего визита, я выберу удобное
для вас время, - прямо-таки медовым голосом сообщил юноша.
- Можно узнать, кем вы ей приходитесь? - полюбопытствовала
Сима, готовясь в случае дальнейшего отпора предъявить служебное удостоверение.
- Мое имя - Станислав. Я работаю у мадам привратником.
Он вежливо поклонился и, сделав выразительный жест в сторону зала,
предложил: - Не хотите ли пройти? Правда, я не уверен, что хозяйка
в ближайшее время появится, но я могу предложить вам хороший кофе,
с утра он бодрит.
- О нет, благодарю вас. Я зайду позже, - проворковала
Серафима с милой улыбкой.
Не сказав больше ни слова, Станислав закрыл дверь перед
самым носом обескураженной Симы. Девушка тут же стряхнула с лица заиндевевшую
улыбку.
- Зря я сюда приехала, - сказала она самой
себе, - видимо, не судьба мне было побеседовать с Эвелиной,
но привратничек у мадам совершенно незабываемый...
ГЛАВА 9
Москва, 1999 год
Алена спала, хотя было уже далеко за полдень. Теплое весеннее солнце освещало ее тонкое осунувшееся лицо и волосы, которые приобрели какой-то болезненный тусклый оттенок, отчего ее кожа казалась серой. Неожиданно она нахмурилась и стала что-то невнятно бормотать, несколько раз вздрогнув всем телом. Длинные волосы разметались по подушке, одна прядь упала ей на лицо. Алена застонала и проснулась.
Открыв глаза, она заслонилась рукой от солнечных лучей и потянулась. Щурясь от яркого света, который бил прямо в глаза, она робко улыбнулась и тихонько позвала: