в себя и выпуская наконец из рук железный лом. - И давно ты
тут тусуешься?
- С момента убийства, - всхлипнула Инка. - Я так
рада, что ты приехала! Ты не представляешь!
- Нет, это ты не представляешь, что я сейчас чувствую! Я думала,
что тебя убили! Уже похоронила тебя! На кладбище над фотографиями
твоими обрыдалась. Считала себя виноватой, что не смогла ничем
помочь тебе. А ты сидишь на моей даче и даже не соизволила позвонить,
чтобы рассказать, что произошло на самом деле и кого убили вместо
тебя в твоей квартире! - Распаляясь, Симка говорила все громче
и громче. - Отвечай немедленно, почему ты не позвонила мне из
Москвы, когда все случилось, и почему молчала все полтора месяца, что просидела здесь, в Боровске?
- Я не могла. Хотя у тебя автоответчик, я побоялась оставлять сообщение. Хотела прямо домой к тебе приехать, но заметила, что за мной следят. - Инка тараторила очень быстро, захлебываясь словами. - Я не знала, что мне делать. Я так испугалась! Оторвалась от них на машине и решила, что пока спрячусь на твоей даче, а потом как-нибудь свяжусь с тобой. Но мне было так страшно, что я даже в сортир ходила только глубокой ночью, а за ворота вообще боялась выйти. Я не хочу, чтобы меня убили, Симочка, не хочу-у-у! - Инка стала
тихонько подвывать.
- Господи, Соколовская, какая же ты дура все-таки. За ворота
выйти боишься, а сама дрыхнешь, как сурок, да еще при раскрытых дверях! - тяжело вздохнула Симка.
Инка стала медленно меняться в лице.
- Не может быть! Я что, правда не закрыла дверь? - прошептала
она. - И калитку?
- Нет, калитка была заперта, - ответила Симка в том же
тоне, - но ее можно любым гвоздем открыть. Ты что, про это не
знала?
- Нет, - протянула Инка и добавила: - Но теперь ведь
все в порядке, раз ты приехала. Теперь все будет нормально?
- Надеюсь, что так, - вздохнула Сима и, решив сменить
тему для разговора, спросила: - Инка, чем же ты тут питалась
целый месяц, если даже за продуктами не выходила?
Серафима не хотела пугать подружку раньше времени, к тому же Сима не знала, известно ли Инке об убийстве ее сутенерши.
Соколовская виновато посмотрела куда-то, и Симка, перехватив ее взгляд, остолбенела. Около стены стояли аккуратные ряды пустых бутылок: благородные - из-под виски, джина, пара литровых из-под водки "Финляндия"
и несколько скромных бутылок из-под настоек, собственноручно
приготовленных Мариной Алексеевной, которые, кстати, по качеству
были ничуть не хуже.
- Инка, я вообще-то имела в виду продукты питания. Еду, а не
алкоголь, - четко произнесла Сима.
- То, что я прихватила с собой из супермаркета, быстро закончилось,
ну я и открывала банки с соленьями. Те, которые в маленькой комнате
стоят.
- Закусывала, одним словом, - усмехнулась Симка.
- Ага, - легко согласилась подруга.
- Что же ты в погреб не спустилась? Там же куча припасов
войну переждать можно.
- Я мышей боюсь, - стыдливо потупилась Инка.
- Просто не знаю, что тебе сказать на это.
Девушки аккуратно спустились по крутым рассохшимся ступеням и устроились на диване в гостиной, собираясь продолжить разговор. Инка уже немного очухалась после сна и продолжительного пьянства, и Симке хотелось побыстрее расспросить подругу о том, что же с ней случилось, и узнать подробности. У Инки же в душе играла музыка, она ничего не хотела вспоминать и просто была жутко рада неожиданному приезду подруги.
- Вообще-то я с удовольствием поела бы чего-нибудь горяченького, заявила Инка, - супа, например, или жареной картошечки.
Внезапно воскресшая для своей героической подруги-следователя, она только было начала разглагольствовать, как перехватила восхитительно приторный Симкин взгляд, который явно не обещал никаких благотворительных жестов. С ходу оценив ситуацию, Инка продолжила миролюбивым тоном:
- Давай устроим домашний обед. Я сама займусь столом, ты только
мне продукты из погреба достань.
- Считай, что ты меня уговорила, - откидывая половичок, закрывающий крышку погреба, сказала Симка.