- Предупреждаю, ничего чистить и резать я не буду. Я тут и так
вся в грязи вывозилась.
Поднявшись из погреба, Симка уселась на диван и стала наблюдать, как
Соколовская, еще в школе известная своими кулинарными талантами, быстро
почти яростно - чистит, моет, режет и трет, не переставая, соперничая
в скорости с кухонным комбайном. Немного подумав и решив, что не совсем
честно с ее стороны пользоваться ситуацией, Симка обратилась к подруге
с предложением:
- Могу потом посуду помыть, чтобы ты не перетрудилась.
С Инкиной стороны предложение было встречено с необыкновенным энтузиазмом. Это очень обрадовало Симку. Накинув свой старый полушубок и перехватив удивленный Инкин взгляд, она заявила не терпящим возражений тоном:
- Я сейчас уйду ненадолго. Вернусь через полчаса, только ты, пожалуйста, не сбеги из дома за это время. Надеюсь, запирать тебя не придется?
Инка послушно кивнула и, когда Симка была уже в дверях, жалостливо попросила:
- Сим, не задерживайся, пожалуйста, ладно, а то я здесь от страха чокнусь.
- Не переживай, - подбодрила ее Симка, - вернусь быстро и с подарком.
Выйдя на улицу, Симка поплотнее запахнула шубейку и, увязая в снегу по колено, побрела по направлению к дому, где жил дед Колька.
Натюрморт получился необыкновенно живописным.
На старой, засиженной мухами клеенке, в центре стола - в качестве обещанного подарка - стояла запотевшая бутылка водки "Столичная", в которой плавали корни хрена. Рядом тускло отсвечивал внушительный ломоть холодца, который дед Колька присовокупил к бутылке самогонки. Натюрморт дополняла кастрюля с супом, сваренным из сухих подберезовиков. Он удался Инке на славу, казалось, что за это короткое время его ароматом успели пропитаться даже стены. В художественном беспорядке по столу были расставлены тарелки с яркими соленьями и всякими нарядными салатами, а на табуретке в чугунке дымилась обжигающая картошка.
Чередуя горячее с холодным, девушки маленькими порциями пили дедову "хреновку". Причем процесс происходил в глубоком молчании и сопровождался только стуком вилок и смачным жеванием.
Наевшись, что называется, до отвала и ополовинив бутылку, Симка поднялась из-за стола, чтобы поставить чайник, а Инка, откинувшись на спинку дивана, закурила. Они еще некоторое время помолчали, потом Симка негромко произнесла:
- Я плохо представляю, что ты сейчас чувствуешь, но тебе нужно рассказать мне все. Думаю, это не очень приятно, но лучше не тяни.
- Я не тяну, Сим, я просто не знаю, с чего начать. Раньше целый
рой мыслей был, а сейчас какое-то отупение нашло.
- Расскажи, как все случилось.
- Я пришла домой и увидела на полу в комнате убитую Наташку.
- Почему ты думаешь, что это была именно она?
- Во дворе машина ее стояла... И вещи в ванной ее были. Она переоделась в мой халат... Да нет, я точно знаю, что это была Наташка.
Инка сделала глубокую затяжку.
- И что было дальше?
- Дальше я поехала к Фатиме, спрятаться у нее хотела, что ли,
не помню сейчас точно, а ее уже убили... Задушили... Проволокой, наверное, тонкий такой след был на шее, как нитка багровая. - Инка говорила медленно, чуть растягивая слова. - Ты же знаешь, она нам с Наташкой как мать была. Налей мне водки, - попросила она без паузы.
- Нет, - пресекла ее просьбу Симка. - Ты свою норму
уже выпила. Если хочешь, я тебе крепкого чаю налью.
- Валяй, - вяло согласилась подруга.
- Ты кого-нибудь подозреваешь?
- Я не подозреваю, я точно знаю, кто это сделал. Ты думаешь,
почему я из города бежала сломя голову?
- И кто это?
- Фрол.
- А фамилии его ты, конечно, не знаешь, - язвительно заметила Сима.
- Не знаю я фамилии, - взбеленилась Инка,
я вообще ни у кого фамилию не спрашиваю. Не положено мне при моей
работе свой нос совать куда не надо.
- Не ори, - спокойно сказала Симка. - Кто такой этот
Фрол?
- Бандит. Он уже убил двоих человек, а теперь наверняка попытается убить меня. - На глазах у Инки выступили слезы.
- За что он хотел тебя убить? - продолжала спрашивать Симка,
не обращая внимания на слезы подруги.
- Не знаю. Думаю, он за мной следил, потому что однажды вломился
в сауну, где я была с клиентом, и стал орать, что я изменила ему.