- Ну, не злись, Володь. Расскажи лучше, что-нибудь новое появилось
по Инкиному делу?
- Да черт его знает! - Володька потер свои румяные гладко выбритые щеки. - Налицо два убийства: Инниной подруги и ее сутенерши.
Симка сразу же отметила про себя, что Снегирев не сказал, как обычно, "проститутка", а употребил очень обходительный и мягкий оборот "Иннина подруга". Довольно улыбаясь, она продолжала следить за ходом мыслей старшего товарища.
- В первом случае как будто все ясно: убийца - маньяк,
из бывших клиентов. Девочку ножиком пописали от души и при этом зачем-то перевернули квартиру вверх дном. Ее сутенерша Фатима, весьма немолодая дамочка, вряд ли представляла интерес для сексуального маньяка. От нее определенно что-то хотели, даже пытали. А может, все это видимость, и просто идут разборки крыш.
- Как же это разборки крыш? - возмутилась было Симка. - А Фрол? По-моему, Инка весьма определенно дала понять, что именно он угрожал ей, и, похоже, на маньяка он тянет так, что даже в ушах закладывает. Почему, ты думаешь, девушка решила воспользоваться твоей квартирой, а в свою носа не кажет? Из-за Фрола, конечно же. Мне кажется, что с появлением гражданки Соколовской с ее показаниями дело твое становится яснее ясного.
Прихлебывая крепкий кофе, Симка, уверенная в своей правоте, излагала собственную точку зрения.
- Думаешь, все так просто? - поинтересовался Володька.
- Ну не все, конечно, но общая линия вырисовывается, - произнесла Симка.
- Если бы ты чаще появлялась на работе и перезванивалась со своей подругой, то знала бы, что со вчерашнего дня Инна проживает на собственной квартире и по собственному желанию. - Володькин тон был ехидным и отвратительным.
Таким довольным Снегирев не выглядел давно. Сейчас он занимался своим любимым делом - поучал бестолковую Серафиму Бовину, получая от этого занятия огромное наслаждение. Симка, выглядевшая скорее растерянной, чем изумленной, попробовала защищаться.
- Подожди, а как же Фрол?
- Три дня назад я получил материалы по Фролу. Он вряд ли мог причинить твоей подружке столько беспокойства, поскольку в октябре прошлого года его убили в местах лишения свободы.
Симка только хлопала глазами, а Володька невесело улыбался.
- Так-то вот, Симочка!
- Ну и что же ты собираешься теперь делать? - немного придя
в себя, поинтересовалась Симка. - И как отреагировала на полученное
известие Инка?
- Обрадовалась, конечно. - Володька печально вздохнул.
Сказала, что ей давно пора воскреснуть, собрала вещички и уехала.
- Поблагодарила хоть на прощание?
- Да, сказала: "Спасибо", - на щеках Володьки вспыхнул
румянец, и было заметно, что он волнуется, - я пытался ее отговорить,
но она даже слушать не стала. Когда узнала, что Фрол мертв, заявила,
что больше ей бояться нечего...
- Узнаю Инночкин взбалмошный характер, - задумчиво произнесла
Симка, глядя на разом погрустневшего Снегирева, и, чтобы хоть немного его приободрить, добавила: - Не сомневаюсь, что она не оставит тебя в покое. В знак благодарности Инка наверняка приготовит тебе какой-нибудь грандиозный сюрприз за спасение своей жизни. Я уж это точно знаю.
Но все Симкины ухищрения были бесполезны: Снегирев вошел
в транс и только шумно вздыхал. Решив настроить товарища на рабочий лад и прекратить внезапно начавшийся приступ любовной тоски, попутно думая о том, что она скажет Инке по поводу ее поведения, Симка стала тормошить его вопросами:
- Володя, над какой же версией ты сейчас работаешь?
Просветил бы меня. Хоть какие-нибудь вещдоки по убийству Фатимы у тебя есть?
- Есть. Клочок черной ткани в руке у сутенерши. По
заключению экспертизы, он от шелковой мужской рубашки китайского производства, ими все рынки завалены, - вздохнул Снегирев. - Правда, пальчики есть. Не больно-то он скрывался, хватался за все, что мог. Пальчики по обоим убийствам идентичные. В компьютер их запустил - ничего. Значит, в поле зрения правоохранительных органов раньше не попадал. В общем, есть свои люди, - намекнул он на осведомителей, - надо поговорить.
- Понимаю, - многозначительно кивнула Сима,
и хотя ей не слишком хотелось возвращать коллегу к разговору о женщине, которая смущала его покой, она все-таки решилась: - Володь, скажи, пожалуйста, а что тебе рассказывала по этому делу Инка?
- Ну, я особенно ее не расспрашивал, - сказал Снегирев
с печальным выражением лица. - Она уж очень переживала из-за смерти подруги и той... старушки. По-моему, она ей прямо как мать родная была.
- А моя подружка не рассказала тебе, что именно Фатима подрядила ее следить за Голубевым, затем проникнуть к нему в квартиру и украсть оттуда некую кожаную папочку с документами, содержание которых, увы, никому не известно? - Симка была поражена наивностью своего коллеги. - Насколько я помню, этой информацией она должна была осчастливить тебя во время вашего экзотического ужина.
- Что?! - Володька побагровел.
- Не надо так волноваться. - Сима изо всех сил сдерживалась, чтобы не рассмеяться. - Эта информация, безусловно, очень ценная, но сейчас уже абсолютно бесполезная.
- Я ее убью. - Лицо Снегирева теперь стало
белым.
- За время нашего общения с Соколовской я хотела это сделать
по меньшей мере несколько раз, - с сочувствием в голосе сказала Серафима, - но потом я поняла, что все происходит с ней по причине природной наивности, которая, как учат мудрецы, напрямую связана с красотой, из-за доброго сердца и нежелания кого-нибудь обидеть.
- Мне нужно понять, почему она... - Володька забегал по
кабинету. - Давай рассказывай, что у тебя нового по делу?
- Так все запуталось. Эта Рогозина - пассия Голубева вроде
бы никому не мешала: тихая одинокая женщина, психиатром работала с