владычицей мира. - Станислав перестал плакать, и теперь на его
лице играла холодная улыбка.
- Эвелина посылала вас за картами ко всем трем убитым вами женщинам?
попыталась направить его мысли в нужное русло Симка.
- Да, - кивнул Станислав.
- Но зачем же было убивать? Ведь вам же были нужны только карты?
- Первых двух я принес в жертву моей любимой, а Анну я должен
был убить, - Станислав затряс головой, - хотя Алену уже
достали из другого измерения, но она была по-прежнему холодна со мной.
А когда я нашел у Анны карты, я был совершенно счастлив, потому что теперь Эвелина сделала бы для меня все, что бы я ни попросил. Алена должна была стать моей. Но...
- Продолжайте. Почему после нескольких часов пыток вы все-таки решили убить Анну Рогозину?
- Я не мог оставить ее в живых, со мной был мой друг, и она его
видела, а каждый, кто его видел, должен умереть, иначе он убьет меня, - глухо сказал Станислав.
- Что же такого необычного в вашем друге?
- Он убийца, и он бог, это он убивал их всех, а я жив до тех
пор, пока о нем никто не знает, даже Эвелина.
- Алену тоже хотел убить он, а не вы, и пальчики ваши он везде
вместо вас оставил, - завелась Сима, видя, что юноша пытается,
как обычно, избрать самый примитивный способ защиты: это, мол, не
я, а кто, не скажу, иначе меня убьют.
- Нет, Алену хотел убить я сам, я понял, что она никогда не будет принадлежать мне в этой жизни. Мы должны были с ней умереть вместе, чтобы переместиться в другой, потусторонний мир, где бы мы стали настоящими любовниками. - Станислав немного помолчал.
Но неожиданно появился он. Он хотел все сделать за меня. Мы хотели это сделать вместе, вдвоем, одновременно, чтобы стать одним целым.
- Может быть, вы все же назовете мне его имя? - спросила Сима.
- Нет, но я вам его покажу...
Сима, стараясь получше расслышать то, о чем бормотал Станислав, сидела в крайне неудобной позе - выдвинувшись всем телом вперед и опираясь на стол локтями. Поэтому, когда он бросился на нее во второй раз, мгновенно среагировать она не успела. Он с размаху ударил ее своей головой в переносицу и с силой схватил за шею. Первое мгновение Сима сопротивлялась, пару раз ударила его кулаком в висок, но это не ослабило его железной хватки. Потом пальцы нащупали на столе пепельницу. Сима хотела ударить ею Станислава по голове, но не смогла - пепельница была вмонтирована в поверхность стола. Она чувствовала, что теряет силы. На счастье, рука соскользнула, и под пальцами оказалась спасительная кнопка вызова охраны. Сима из последних сил впилась в нее пальцем...
Сознание она все-таки не потеряла, что тоже являлось
признаком ее высокого профессионализма. Станислав получил несколько
раз дубинкой по голове и в полуотключенном состоянии был отправлен
в камеру. По дороге он что-то бормотал про своего божественного дружка.
Симе оказали первую медицинскую помощь, заметив, что она легко отделалась,
поскольку нос, кажется, не был сломан, а шея практически не пострадала.
После этого она сипло поблагодарила всех за свое спасение и честно пообещала осматривавшему ее врачу, что она непременно посетит специалиста в своей поликлинике, и для пущей убедительности поклялась в этом, положив руку на Уголовный кодекс.
ГЛАВА 18
Таити, 1999 год
Самолет был заполнен самой разной публикой, среди которых выделялись несколько русских. Отличаясь от остальных обилием золотых украшений на татуированных руках и груди, вначале они вели себя чинно и с достоинством, но спустя буквально полчаса они стали шуметь, пить крепкие напитки и курить, хотя это был салон для некурящих. Постоянно требуя от стюардессы то лед, то чистые стаканы, они пытались объясниться с ней на пальцах, помогая себе при этом забористой руганью. Видимо, им казалось, что так будет понятнее. К радости окружающих, компания довольно быстро упилась и уснула.
Полет был утомительным и долгим. Во Франции Эвелина чувствовала себя очень уязвимой, ей казалось, что Париж находится недостаточно далеко от ее дома. Обилие соотечественников раздражало ее, она вздрагивала от русской речи. Хотелось уехать так далеко, чтобы никто и никогда не смог найти ее. Хотелось побыть одной, успокоиться и подумать. Ей казалось, что еще немного такого напряжения и она сойдет с ума. Эвелина подумала, что она очень вовремя - еще два года назад оформила двойное гражданство. А Москва... Неизвестно, когда теперь она сможет вернуться. Эвелина с тоской вспомнила свой с любовью отделанный и обставленный дом, картины, которые собирал еще ее муж. Особенно было жаль бесценные предметы магических ритуалов, которые она привозила из различных уголков мира. Она подумала о матери, которая, наверное, сходит с ума от беспокойства. "Надо будет оформить ей новые документы и купить домик где-нибудь в Чехии, это несложно", - думала Эвелина, прикидывая, во сколько это может ей обойтись.
Она получила достаточно, чтобы обеспечить и себя, и свою мать до конца жизни. "В конце концов, мне только тридцать три, я еще могу начать все сначала", - утешала она себя, слушая размеренный шум двигателей. Пассажиры спали.
Таити! В этом названии было что-то от ее детских мечтаний,
когда длинными зимними вечерами она представляла себе белоснежные
пляжи, пальмы и бирюзовый океан. Может быть, поэтому она подсознательно выбрала именно этот уголок земли. Папаэте поразил ее обилием ярких красок. Местные жители были веселы, дружелюбны, беззаботны и неторопливы. Служащие аэропорта улыбались, но очередь на паспортном контроле от этого не уменьшалась. Эвелина пересела на маленький двенадцатиместный самолет местной авиакомпании, который должен был доставить ее на остров Бора-Бора, где она собиралась провести в одиночестве по меньшей мере месяц. Она отключила мобильный телефон и засунула его подальше в багаж, чтобы никто не мог ее потревожить.
В крошечном аэропорту, который даже аэропортом назвать было сложно,
ее встретил полный улыбчивый шофер из отеля, на котором едва сходилась
униформа. Он с легкостью положил в багажник белого лимузина ее чемоданы
и открыл дверь прохладного салона. Несколько минут по извилистой дороге
и они подъехали к отелю. Небольшие белые бунгало, стилизованные под
местные хижины, были разбросаны по огромной утопающей в буйной зелени
территории. Около каждого из них был собственный бассейн, напоминающий
маленькое живописное озеро. Некоторые бассейны соединялись каналами,
через которые были переброшены легкие мостики. Поражало обилие ярких