блюд она поняла, что Мохаммед все еще заботится о ней. Он знал,
что Эвелина не любит острую хариссу, которую предпочитал он сам, поэтому
перед ней стоял маленький подносик с несколькими видами китайских
соусов к рыбе. Эвелина сочла это добрым знаком.
- Все как раньше, помнишь?.. - Она внимательно посмотрела
ему в глаза, сев так, чтобы легкий жакет распахнулся и почти обнажил
грудь.
- Застегни пуговицу, я не хочу, чтобы кто-нибудь видел то, что
принадлежит мне, - уже мягче сказал Мохаммед.
Эвелина застегнула верхнюю пуговицу жакета, но вырез все равно мало что скрывал.
- Тебе? А как же твой жирный кузен принц Али, которому
ты собирался меня отдать? - немного театрально воскликнула она.
- Эвелина, не преувеличивай, ты прекрасно знаешь, что я не собирался
тебя никому отдавать. Я только хочу, чтобы ты поняла, что положение
очень серьезное и опасное - и для тебя, и для меня. Я хочу,
чтобы ты подумала, как все это исправить. - Он говорил очень
серьезно, глядя ей прямо в глаза.
- Обещаю тебе, я что-нибудь придумаю. - Эвелина
взяла в руки наполненный вином бокал. - Боже, как ты меня напугал!
- Я бы напугал тебя еще больше, если бы в тот момент, когда мне
принесли это, ты была здесь. - Мохаммед швырнул ей на колени
пачку фотографий. - Я бы просто убил тебя!
Эвелина взяла одну из них и побледнела: на них были запечатлены ее ночные развлечения с Чарльзом.
- Последний раз в Париже мне показалось, что тебя интересуют только дела, но не я... - нерешительно сказала она.
- Не оправдывайся! - резко оборвал ее Мохаммед. - Я говорил тебе, что могу убить за измену!
- Но только не теперь, правда, милый? - с издевкой произнесла Эвелина. - Не теперь, когда я так нужна тебе, чтобы получить эти чертовы карты! Так я найду их тебе! Найду! И можешь убираться к черту вместе со своими деньгами.
- Дело не в картах, Эвелина, - едва сдерживаясь, сказал араб, - мне нужно доверять тебе, быть в тебе уверенным.
- Да с каких это пор тебе нужно доверять женщине? - Эвелина чувствовала, что не может остановиться.
Мохаммед замолчал и принялся за еду, как всегда, ловко вскрывая панцирь огромной креветки. Эвелина уже сожалела, что не сдержалась. Она вытянула ногу и босой ступней коснулась его ноги. Мохаммед поднял голову и мрачно посмотрел на нее. Эвелина взяла его руку, сплела свои пальцы с его. Это был их условный жест примирения. Она тихо сказала:
- Прости меня, дорогой. Просто знай - что бы я ни сделала, я люблю тебя.
- И ты прости меня, я никогда не думал, что смогу ударить тебя.
Но мне было так больно видеть это. - Он брезгливо смахнул со стола фотографии.
- Давай больше не будем об этом. Надо подумать, где добыть карты. Но я сделаю это. Обещаю.
- Я знаю, - улыбнулся Мохаммед, и Эвелина облегченно вздохнула.
Самое страшное было позади.
Самолет летел на юго-запад, к Фиджи. Они должны были приземлиться
в аэропорту Сувы, а оттуда вертолетом добраться до маленького островка
на восток от Вити-Леву. Эвелина почти ничего не знала о Фиджи. Это
название ассоциировалось у нее только с французскими духами. Мохаммед
объяснил, что у него там есть коммерческий интерес, так как на островах
добывают золото. Эти острова носили русские имена: остров Симонова
и остров Михайлова, правда, здесь их так никто не называл.
Спустя несколько утомительных часов они оказались на небольшом, заросшем
кокосовыми пальмами островке. Прямо у воды стояла вилла, скорее большое
бунгало.
- Это тоже принадлежит тебе? - поинтересовалась Эвелина.
- Скорее моей семье, - коротко ответил Мохаммед.
Их встретил араб, который, видимо, сам прибыл недавно, и две служанки-полинезийки.
В доме было прохладно, окна прикрывали плотные жалюзи. Пол был вымощен скромной керамической плиткой. Здесь ничто не напоминало о роскоши, присущей всему, что принадлежало Мохаммеду. Он провел Эвелину по дому, показал компьютер с выходом в Интернет, спутниковый телефон, факс, сказав, что здесь есть все, что ей может понадобиться. Он внимательно посмотрел на Эвелину: