- Поверьте, это очень важно!
- И все равно не могу. Сведения, сообщенные пациентом во время конфиденциальной беседы, психиатры не разглашают.
- Но ведь Лена моя подруга!
- В таком случае, спросите её сами.
- Но она мне почти ничего не говорит!
- Вот видите! Значит, не хочет посвящать вас в некоторые аспекты своей жизни. И вы ждете, что я вам сообщу то, чем она не пожелала с вами поделиться?
- Но я ей об этом не скажу, даю вам честное слово!
- Вы не ребенок, Алла.
- Но вы точно уверены, что Лена его не убивала?
- Стопроцентно.
- В таком случае я знаю, кто убил, - мрачно сказала Алла.
Вечером они опять собрались в кабинете Матвея.
- Ребята, я должна вам сообщить пренеприятнейшее известие, оповестила друзей серная боевая подруга.
- К нам уже едет ревизор? - вступил в игру сокурсник.
- Нет, Мотя, - Алла была непривычно серьезной. - Этот дачный жмурик моих рук дело.
- Ни фига себе шуточки! - присвистнул Матвей. - Это твой очередной розыгрыш?
- К сожалению, на этот раз не розыгрыш. Получается, что его пристукнула я.
- Почему "получается"?
- Да потому что раньше я думала, что это сделала Ленка, а выходит, что я.
- Что-то ты говоришь загадками. Как же ты можешь не знать, убила ты его или нет?
- Да потому что когда я покидала эту треклятую дачу, негодяй Сашхен был ещё жив.
- Ага, все-таки неумышленное, - сказал Матвей, правда, без особого облегчения.
- Получается, что так, - согласилась Алла.
- А почему же ты раньше нам об этом не сказала?
- По канонам детективного жанра самая важная новость всегда оставляется напоследок.
- А-а, это все-таки розыгрыш, - перевел дух Матвей.
- Да нет же, Мотя. Элемент шутки содержится лишь в моей последней фразе, все остальное - правда.
- Что ты говоришь какими-то отрывочными фразами! - вмешалась Тамара. Расскажи все по порядку.
- Когда мы с Ленкой были там первый раз, я не поверила, что она и в самом деле поквиталась с Сашхеном. Слишком быстро она вышла. Слишком была спокойной. Как будто в шоке. И я решила, что Ленка его шлепнула. Лично я бы её за это ничуть не осудила. В том числе, и за то, что она не пожелала со мной делиться. Все же замочить милого для такой овцы как Ленка, нешутошное дело. И я решила съездить туда, посмотреть, что к чему. Вспомнила, что она в прошлый раз сбежала от своего садиста в одних тапочках и костюме и могла потерять тапки, когда сигала через забор, или оставила на полу клок своего костюма. Или ещё что-то, указывающее на нее. Хотела забрать её вещи. Да и труп собиралась запрятать понадежнее.
- Неужели хотела увезти с собой? - ахнула Тамара.
- Тогда я ещё не решила, но не исключала и этого варианта. Предполагала, что Ленка его чем-то шарахнула, и если я выкину трупешник где-то по дороге без документов, то менты решат, что Сашхена кто-то угробил в пьяной драке. Тем более, парнишка попивал, так что все сложилось бы одно к одному. Да и ментам пришлось бы долго устанавливать его личность. Но я думала, что труп можно запрятать и где-нибудь на даче. Хотела решить на месте, куда его деть.
- Ну, Алла... - покачала головой Тамара. - От тебя всего можно ожидать, но такого...
- От меня ещё и не то можно ожидать, милая, - зловещим тоном подтвердила верная боевая подруга.
Сокурсница быстро взглянула на нее, но не поверила и успокоилась.
- Отвезла Ленку домой, а потом поехала в поселок, - продолжала Алла ровным тоном. - Старалась не светиться - мне же труп нужно было увезти или спрятать. "Фольксваген" поставила у задней калитки, там безлюдно, дорога не утрамбована, грязь непролазная, видно, потому никто не ходит и не ездит. Проулок не освещен - все как мне надо. Задняя калитка была открыта, а дверь на веранду и основная дверь заперты. Замок врезной, и я призадумалась. При мне Ленка дверь за собой не запирала, кто же её запер? Я обрадовалась, что Сашхен жив, и решила в этом удостовериться. Окна нижнего этажа были закрыты ставнями. С той стороны, с которой я прошла, между створками ставней света не было. На втором этаже тоже было темно. Я обогнула дом с другой стороны и увидела, что сквозь ставни двух окон пробивается свет. Заглянула в щель между ставнями и увидела такую картину: полурастерзанная девочка, на вид совсем сопливая пацанка лет одиннадцати-двенадцати, рыдая, отбивается от мужчины, отталкивает его, а тот хватает её и откровенно лапает, потом вдруг ударил по лицу. Я и взъярилась. Терпеть-ненавижу растлителей. Всех педофилов самолично бы расхерачила. Заколотила кулаком в ставень, они замерли, уставились в окно, но за ставнями меня не видели. Окна высоко, на уровне моего лица, так просто не влезешь. Я побежала к веранде, она не застекленная, на неё выходят дверь и три окна. Разбила стекло, влезла. Когда влетела в комнату, девчонки уже не было, видно, успела сбежать через главную дверь - потом уж увидела, что на ней, помимо замка, есть щеколда. Видно, Сашхен закрылся на щеколду, чтобы незваный гость не смог открыть дверь ключом. Сам растлитель почему-то не спасся бегством. Ну, я и врезала ему от души.
- Чем? - спросил Матвей.
- Сначала кулаком по скуле, потом ногой по яйцам. Мой коронный удар. Чтоб этому уроду неповадно было девчонок растлевать. Да и вообще на баб заглядываться.
- Он потерял сознание?
- Нет. Выл и матерился. Ну и я, соответственно, не осталась в долгу. Доходчиво и популярно разъяснила ему все его мерзкое поведение - и свое мнение о поганых педофилах, и про то, что нехорошо избивать беззащитную женщину да ещё ногами.
- А он что?
- В выражениях, оскорбляющих мое женское достоинство, грозился сотворить из меня отбивную и попрактиковаться в разных пакостях на моем красивом теле.
- А по голове ты его била?
- Только по морде.
- Саша стукнулся обо что-то? Упал?
- Нет. Стоял на ногах.
- Почему же он умер?
- Ума не приложу. Ведь я всего лишь от души херакнула ему по яйцам. От этого не умирают. А кулаком по морде сильно не ударишь, я все же не боксер-тяжеловес.
Матвей посмотрел на её руки и покачал головой:
- Не верится, что эти женские ручки могут нанести сильный удар.