Спейд с улыбкой взял стакан и слабым кивком поблагодарил хозяина. Толстяк поднял свой стакан и подержал его против света, падающего из окна. Он причмокнул от удовольствия, увидев бегущие вверх пузырьки, и сказал:
- Итак, сэр, за откровенной диалог и взаимопонимание.
Они отпили по глотку и опустили стаканы.
Посмотрев проницательно на Спейда, толстяк спросил:
- Вы неразговорчивый человек
Спейд покачал головой.
- Напротив, люблю поговорить.
- Прекрасно, прекрасно! - воскликнул толстяк. - Я не доверяю неразговорчивым людям. Если уж они начинают говорить, то чаще всего в неподходящее время и невпопад. Хорошо говорит тот, кто постоянно в этом практикуется.. Лицо его сияло. - Мы поладим, непременно поладим. - Он поставил свой стакан на стол и протянул Спейду коробку "Коронас". - Берите сигару.
Спейд взял сигару, откусил конец, прикурил. Тем временем толстяк придвинул другое зеленое кресло поближе к Спейду и поставил большую напольную пепельницу между ним и собой. Затем взял со стола свой стакан, выбрал из коробки сигару и сел в кресло. Его многочисленные выпуклости перестали дрожать, дрябло улеглись и успокоились. Удовлетворенно вздохнув, он сказал:
- А теперь, сэр, поговорим, если не возражаете. И вы сразу убедитесь, что я люблю поговорить с человеком, который понимает в этом толк.
- Великолепно. Значит, поговорим о черной птице
Толстяк засмеялся, и в такт этому смеху заколыхались все его жировые складки.
- Вы так считаете-спросил он. И тут же сам ответил: - Обязательно. - Его розовое лицо светилось от удовольствия. - Вы мне нравитесь, сэр, мы оба скроены по одному образцу. Никаких околичностей, а сразу быка за рога. "Значит, поговорим о черной птице" Обязательно поговорим. Мне это по душе. Я сам люблю именно так делать дела. Давайте поговорим о черной птице, но сначала, чтобы между нами не оставалось неясностей, не откажите в любезности ответить на один вопрос-впрочем, может, и излишний. Вы пришли сюда как представитель мисс О-Шонесси
Спейд выдохнул дым так, что он застыл клубом над головой толстяка. Потом хмуро задумался, глядя на обуглившийся кончик сигары. Наконец медленно ответил:
- Я не могу сказать ни "да", ни "нет". Все еще может измениться, как в ту, так и в другую сторону. - Перестав хмуриться, он поднял глаза на толстяка. - Это зависит от обстоятельств.
- Каких
Спейд покачал головой.
- Если бы я знал это, то смог бы уверенно ответить "да" или "нет".
Сделав глоток из своего стакана, толстяк предложил:
- Может, это зависит от Джоэла Кэйро
Быстрое "может" Спейда прозвучало уклончиво. Он тоже отпил из своего стакана.
Толстяк, насколько позволял ему живот, наклонился вперед. Он улыбался и добродушно мурлыкал:
- Иначе говоря, весь вопрос в том, кого из них вы представляете
- Можно и так сказать.
- Значит, либо она, либо он
- Этого я не говорил.
Глаза толстяка заблестели. Он перешел на горловой шепот:
- Кто еще замешан в этом деле
Спейд кончиком сигары показал на свою грудь.
- Я, - сказал он.
Толстяк снова откинулся на спинку кресла, расслабился и облегченно вздохнул.
- Превосходно, сэр, - замурлыкал он. - Превосходно. Я люблю людей, которые прямо заявляют, что им небезразличны собственные интересы. Мы все таковы. Я не доверяю тем, кто утверждает противоположное. А тем, кто действительно не заботится о собственном интересе и говорит об этом вслух, я не доверяю больше всего, потому что они ослы, и более того, ослы, идущие наперекор природе.
Спейд выдохнул дым. Лицо его сохраняло выражение учтивой внимательности. Он сказал:
- Угу. А теперь давайте поговорим о черной птице.
Толстяк улыбнулся самым добродушным образом.
- Давайте, - сказал он. И при этом так сощурился, что от глаз его, спрятанных за припухлостями, остался один только темный блеск. - Мистер Спейд, знаете ли вы, сколько денег можно получить за эту черную птицу
- Нет.
Толстяк снова нагнулся и положил жирную розовую руку на подлокотник кресла, в котором сидел Спейд.
- Да, сэр, если я скажу вам... ей-Богу, если я скажу вам даже половину... вы назовете меня лжецом.
Спейд улыбнулся.
- Нет, не назову, даже если и подумаю это про себя. Но если вы все же боитесь такого оборота событий, расскажите просто, что она из себя представляет, а уж деньги я посчитаю сам.
Толстяк рассмеялся.
- Вы не сможете, сэр. Никто не сможет, если у него нет громадного опыта в вещах подобного рода, а, - здесь он сделал выразительную паузу, - вещей подобного рода в мире больше нет.
Его жирные выпуклости снова затряслись и запрыгали. толстяк опять засмеялся. Неожиданно смех оборвался. Толстые губы обвисли. Он разглядывал Спейда с пристальностью близорукого. Потом спросил:
- Значит, если я вас правильно понял, вы не знаете, что она из себя представляет-От удивления он даже заговорил обычным голосом, не мурлыкая.
Спейд беззаботно взмахнул сигарой.
- Черт возьми, - сказал он спокойно, - я знаю, как она должна выглядеть. Я знаю ее непомерную ценность, поскольку вижу, что вы готовы жизнь за нее отдать. Но я не знаю, что она из себя представляет.
- Она не сказала вам
- Мисс О-Шонесси