И указательный палец Губермана, которым он решил поправить очки, промазал мимо переносицы.
- Ну, что? - спросил Арам, пряча улыбку в седой бороде.
- Что "что"? - глупо переспросил Губерман.
- Папа сказал, дружок у тебя имеется, с которым потолковать нужно.
- А! Есть такой.
- Так звони.
Сделавшись излишне суетливым, Губерман пробежался пальцами по клавиатуре телефона и, дождавшись ответа, зачастил в трубку:
- Макс?.. Это я. Не узнал, что ли? Значит, хо-хо, богатым буду... Все, говоришь, там будем, хо-хо?.. - Губерман взглянул на Арама, как бы предлагая повеселиться вместе, но, перехватив его изучающий взгляд, резко оборвал смех. - Ты вот что, Макс... К серьезному разговору готов?.. Чудненько. За тобой мои ребята сейчас заедут, так что одевайся... Что? Нет, Дело срочное. В общем, до встречи...
Закончив разговор, Губерман заговорщицки подмигнул Араму:
- - Клиент готов к употреблению. Адрес записать или так запомнишь?
Арам медленно покачал головой:
- Вместе поедем.
Губерман скривился, будто уксусу глотнул:
- Зачем вместе?
- Так ведено.
- Но я не могу! Мы же с Мамотиным друзья детства как-никак...
Кончай эту хренотень, Боря, - попросил Арам. - Сказано - вместе, значит - вместе. Ты мне вот что лучше скажи: заготовка у тебя имеется?
- Какая еще заготовка? - насторожился Губерман.
- Ну, типа окуня, с помощью которого ты первого заказчика раскрутил. Мои пацаны оборжались прямо, когда про этот фокус услышали. - В глазах Арама не промелькнуло ни единой смешливой искорки.
- Да это не я придумал, - неохотно признался Губерман. - Книга такая есть. "Пытки и казни народов мира" называется. Вот, гляди...
Он выложил на стол увесистый фолиант в яркой обложке. Она изображала какого-то библейского мученика, утыканного стрелами. Несчастный выглядел скучным и отрешенным, словно происходящее его совершенно не касалось. Примерно так же вел себя Губерман, сдавший друга детства бандитам.
Арам внимательно посмотрел на него и предложил:
- Открой наугад.
Репродукция старинной гравюры, помещенная на развороте, Губермана не вдохновила.
- Обычная дыба, - прокомментировал он.
- Не совсем обычная, Боря, - возразил Арам. - Гляди, тут двое подвешены - кто кого перетянет.
Один на цыпочках стоит, а второй в воздухе корячится. Потом наоборот. Прямо как в Писании. - Арам хмыкнул. - Нижайший возвысится, а тот, кто вверху, да будет опущен... Как тебе такая задумка?
Улыбка наискось перечеркнула побледневшее лицо Губермана.
- Годится, - сказал он сиплым голосом.
- Тогда не будем терять время. - Арам указал бородой на дверь. Вперед, Боря.
Губерман поднялся с кресла и обвел взглядом кабинет. Эти стены, мебель, компьютеры и факсы, среди которых он провел не один год, - все вдруг показалось ему незнакомым, странным, почти нереальным. "Я сюда уже никогда не вернусь", - понял он с неожиданной тоской.
Арам цепко взял его за плечо и подтолкнул к выходу.
Глава 27
НАКАНУНЕ
Первое, что сделал Громов по возвращении из города, - это потрепал выскочившего навстречу Рокки по холке. Приятно было сознавать, что кто-то тебя помнит и ждет.
Воодушевленный покровительственной лаской, пес сделал неуклюжую попытку лизнуть присевшего рядом человека в лицо, но был остановлен укоризненным:
- Фу! Что еще за телячьи нежности, м-м?
Пристыженный Рокки сделал вид, что он всего лишь намеревался протяжно зевнуть. Актер из него был никудышный. Усмехнувшись, Громов развернул его мордой к Ваньке:
- Запомни, это - свой.
Втянув знакомый запах, Рокки чихнул, а Ванька уважительно поинтересовался:
- Это тот самый кобель, который Вареньку мою спас?
- Ага, - подтвердил Громов. - Вам сейчас службу предстоит вместе нести. На пару.
- Службу?
- Джип постережете во время моего отсутствия.
У меня тут кое-какое дельце есть.
Поскучневший Ванька присел на корточки и запыхтел сигареткой, отпугивая настырных комаров.
Рокки тоже не проявил энтузизма, когда ему было сказано:
- Охраняй. Я скоро вернусь.
Обнаружив, что человек встал и сделал несколько шагов прочь, пес двинулся за ним. Ему казалось, что в вечерних сумерках он вполне сойдет за черную тень, присутствие которой не будет замечено. Но Громов оказался не так наивен. Обернувшись, он язвительно осведомился: