Всю ночь я ворочалась, мучилась бессоницей. Получилось уснуть лишь под утро. Пробуждение было тяжелым. Меня мутило, голова будто тонну весила и никак не хотела отлипать от подушки. Кости ломило от недосыпа, как это всегда со мной бывало в таких ситуациях. Естественно, отправляться в поход в столь неприятном состоянии не очень-то хотелось. Но выбора не было.
Клара с Артуром собрали нам с собой целую корзину еды в дорогу. Нищий привел своих лошадей для меня, Аваддона и Айи. От деревенских они отличались как минимум лоснящейся шерстью, шикарными гривами и идеальной комплекцией. Эти гнедые красавцы выглядели как те породистые скакуны с рекламы скачек. И где он их достать умудрился?
Сам же он собирался передвигаться на громадном белом коне тяжеловозе. Я такой громадины никогда не видела. Даже Котошпиц на его фоне выглядел задохликом. К огромному животному прилагалась и закрытая повозка. Как объяснил нищий, в ней есть все необходимые для нашего путешествия вещи.
— Рада, что вы так хорошо подготовились, — улыбнулась я, а сама никак не могла отделаться от ощущения, что вляпалась в очередную заранее подготовленную интригу.
— А мне обязательно ехать? — тихо протянула Айя, обнимая маму и никак не желая ее отпускать.
— Ты очень скоро к нам вернешься, — с теплой улыбкой погладила ее по волосам Клара. — Сейчас это необходимо для твоей безопасности. Знала бы ты, как мне не хочется тебя отпускать…
— Так не отпускай, — всхлипнула девочка, спрятав лицо на груди у матери и вцепившись в нее еще крепче.
Клара вскинула отчаянный взор на мужа. В ее глазах стояли слезы и…безысходность. Артур на вид хорошо держался, но взгляд отца, который боится за жизнь дочери никак не скроешь. Я видела, как им тяжело дается этот разговор. Не представляю, как усилий им стоило согласиться отпустить ребенка непонятно с кем и непонятно куда, ведь со всеми нами они практически не знакомы. А теперь они вынуждены уговаривать свою девочку покинуть родной дом.
— Слушай меня, дочь, — Артур развернул дочь к себе и мягко обхватил ладонями ее лицо. — Ты со всем справишься. Научишься управлять своим даром, станешь такой сильной, как мы с твоей мамой и не мечтали. А потом…потом ты к нам вернешься, и мы будем гордиться тобой еще больше, чем гордимся сейчас. Помнишь, что я тебе говорил?
— Все испытания делают нас только сильнее, — кивая, пробормотала Айя.
— Верно.
— Пап…
— Знаю, детка, — прижав к себе дочь, Артур поцеловал ее в лоб и сжал в объятиях.
Клара не выдержала и присоединилась к семье. Я перевела взгляд на Аваддона. Тот явно чувствовал себя некомфортно. На прощающуюся чету старался не смотреть, хмурился, нервно чесал затылок.
К слову, со мной он тоже старался взглядом не пересекаться. Неужели из-за вчерашнего поцелуя? Неужели начнет петь про то, что был пьян и это все ничего не значило? От таких предположений самолюбие ощутимо кольнуло. Да и разочаровываться в мужчине не хотелось. Мы ведь в другом мире, хоть здесь-то должны еще сохраниться достойные принцы…
— Нам пора ехать, — привлек к себе внимание нищий и запрыгнул на козлы повозки.
Мы с Аваддоном оседлали своих лошадей. Айя, последний раз попрощавшись с родителями, попросилась ехать рядом с нашим скрытным провожатым на козлах. Что ж, вот и прекрасно. Как раз выясню причины странного поведения брата Императора.
— Нам стоит кое-что обсудить, — сам начал разговор Аваддон, как только наша процессия удалилась от деревни.
— Слушаю, — дала я ему шанс самому объясниться. Без наводящих вопросов.
— Насчет вчерашнего…
— Поцелуя? — предположила я.
— Да, — выдохнул Аваддон и замолчал.
— Ну и? — поторопила я его, когда пауза слишком затянулась.
— Ты должна понимать, что мои чувства к тебе не отменяют моих обязанностей перед Императором и государством, — отчеканил он, смотря прямо перед собой.
— То есть…ты так пытаешься мягко намекнуть, что все равно убьешь меня, как и собирался это сделать ранее?
— Не убить, а вернуть в рай…
— А это разве не одно и то же? — не могла не поддеть я.
Аваддон устало потер переносицу и тяжело вздохнул. Хоть тут не стал отпираться.
— Я стараюсь быть с тобой честным, призванная.
— Меня зовут Лана, — огрызнулась я.
— Я знаю, — раздраженно процедил сквозь зубы Аваддон, отвернувшись в сторону.
— И вчера, если бы у Айи не проснулась магия, все зашло бы гораздо дальше, чем поцелуй. То есть ты…
— Послушай! — повысил голос брат Императора и, наконец, посмотрел мне в глаза. — Я не планировал это. Да, я не смог сдержаться. Да, меня к тебе тянет, и началось это не вчера. Если бы у меня был выбор, я бы впервые в жизни задумался о браке и семье, но для меня долг и честь важнее, чем чувства к женщине. Я дал слово, что верну тебя, и…
— Долг и честь. Я поняла, — усмехнулась я, прервав поток ненужных объяснений, а затем, как на духу, выдала: — Только задумайся вот над чем… Если в поступках чести нет, то какой смысл так ее беречь.
Продолжать эту беседу дальше я не видела смысла, поэтому чуть пощекотала бок своего коня пяткой, вынуждая перейти на рысь. Ответ мне был не нужен. С одной стороны, я понимала доводы Аваддона, работа есть работа, тем более работа на родного брата, но с другой стороны женская обида никуда не делась. И когда в следующий раз этот горячий товарищ не сдержится, получит смачную, звонкую оплеуху. Чтобы выдержку не терял.
Я не успела уехать далеко вперед, как услышала недовольное фырканье Котошпица сзади.
— А тебя это вообще не касается, — пробурчал следом голос Аваддона.
Очень хотелось повернуться и увидеть, что там происходит, но задетая гордость не позволила. В любом случае, было приятно, что даже зверь на моей стороне. Дождавшись, когда Котошпиц со мной поравняется, послала ему воздушный поцелуй в качестве благодарности. Вот только ответом мне было такое же недовольное фырканье, как минуту назад. Это что еще значит? Я-то в чем виновата?
— Рау-р-рау, — ворчливо пророкотал мой снежный гончий и погнался за повозкой, которая успела ощутимо уехать вперед.
Недовольно прищурившись, я проводила его взглядом. Немного подумав, предположила, что Котошпиц против ссор в семье, неважно по каким причинам. Вряд ли он понимает, в чем на самом деле, но чувствует агрессивную атмосферу.
Горько усмехнувшись своим мыслям о семье с Аваддоном, пришпорила лошадь и тоже поскакала догонять повозку. Вот еще, нашла о чем думать. Это все его слова… О семье бы он задумался… Пфффф! Да кто бы еще согласился!
Кипя от негодования, я с трудом сдерживала улыбку. Ведь я, как истинная женщина, не могла не заострить внимания на том, что хотела услышать. Бесчувственная ледышка-ворчалка, которая еще несколько дней назад чуть ли не пытала меня в той странной темнице-матрице, практически призналась мне в любви. Уверена, Аваддон еще сам плохо понимает, что с ним происходит. Впрочем, как и я. Душу грело осознание, что мои чувства взаимны. Вот только… Долг и честь… Пусть я знаю Аваддона всего ничего, но успела заметить — он действительно пожертвует всем ради выполнения долга. Не только моей жизнью, но и своей.
Его верность принципам восхищала и бесила одновременно. Лично я отдавать жизнь за манипулятора и обманщика в лице Императора Кхана не собиралась. Не знаю, как он так запудрил мозги Аваддону, но исправлю это. Пока не имею понятия, каким образом это сделать, но открою ему глаза. И вот за это, пожалуй, пожертвовать жизнью не страшно. Внутри меня клубилось странное ощущение… Будто я должна ему. Не взрослому Аваддону, а мальчику, который потерял родителей, счастливое детство… На вопрос, как это все ко мне относится, ответа не было, но я чувствовала, что обязана вмешаться и вернуть все на свои места.
— А когда я уже смогу контролировать этот…огонь? — прозвучал вопрос Айи, когда я поравнялась с повозкой.
— Этот огонь — часть тебя. Пока ты не примешь его, как часть своего я, дар будет бунтовать, — насмешливо отметил Нищий. Заметив меня, он улыбнулся и добавил: — Тебе тоже будет полезно послушать, дева с многоликой судьбой.
— Зачем? У меня ведь нет никакого дара, — пожала плечами я.
— Кто-то не принимает свой дар, а кто-то не принимает себя, — подмигнул он мне, а затем повернулся через плечо назад и кивнул на догоняющего нас Аваддона: — Воину тоже не помешало бы присоединиться.
Промолчав, я отвела глаза в сторону. После исчерпывающего разговора, где меня пообещали сдать на батарейки, не хотелось даже рядом находиться. И пусть признания чуть скрасили неприятность ситуации, в целом гадливое ощущение, что зудело где-то в районе солнечного сплетения, никуда не делось.
— О чем речь? — явно заинтересовался Аваддон.
— Речь о целостности, — пафосно изрек нищий.
— Не понял… — не оценил красоту фразы брат Императора.
— Вот скажи, воин, ты ведь в совершенстве владеешь мастерством меча, верно?
— Верно, — согласился Аваддон.
— Вот и ответь мне, воин. Возможно ли стать искусным мастером в твоем деле, не воспринимая себя и клинок как одно целое? — спросил наш проводник.
— Невозможно, — подтвердил брат Императора.
— Во-о-о-от, — подняв вверх палец, протянул нищий и повернулся к Айе. — Так же и с силой, маленькая колдунья. Ты не обуздаешь ее до тех пор, пока не поймешь — твоя сила есть ты, а ты есть твоя сила. Ты не можешь считаться целой без твоей силы, а сила твоя не может существовать отдельно от тебя.
— Но я и так это понимаю, — возразила Айя.
— Понимать и принимать разные вещи. Принимать — значит относиться с уважением, бережно и ответственно, а ты сама себя боишься, сама себе не доверяешь. Что ты сказала мне пять минут назад? Что этот дар твое проклятие, и ты готова на все, лишь бы его не было. Помнишь?
— Но это… — Айя замолкла на полуслове и нахмурилась, разглядывая свои ладони. Затем вскинула подбородок, посмотрела прямо и уверенно на своего учителя и произнесла: — вы правы. Я готова учиться.
— Очень хорошо!
Дни потянулись нескончаемой вереницей. До обители богини Власты, как сказал нищий, лежал путь длиной в две недели. Пока светло, мы двигались вперед. Как только начинало темнеть, ставили шатер, разводили костер и делали привал.
Нищий, который, наконец озвучил свое имя — Лукаро, поднимал нас на рассвете. Сначала зарядка, напоминающая плавные движения из йоги. Вообще эти занятия предназначались Айе для работы с силой, но мы с Аваддоном решили ее поддержать и тоже поучаствовать. К слову, мысли действительно приходили в порядок, душу наполняло спокойствие, умиротворение. Как раз то, что нам всем было необходимо.
После зарядки быстрый завтрак, и снова в путь. Пока мы ехали, Лукаро рассказывал много интересного и про магические способности, и про силу, который имеет внутри каждый из нас, но даже не подозревает об этом.
На мои вопросы, откуда он все это знает, он отвечал загадками, либо, как обычно, ухмылялся. Капюшон он так и не снял. Даже спал в нем. Несколько раз я хотела дождаться, когда нищий уснет и нагло подсмотреть, что находится под куском ткани. Но, увы, у меня ни разу не получилось не уснуть. Стоило коснуться импровизированной подушки из свернутого плаща, как меня вырубало в ту же секунду до самого пробуждения. Магия какая-то! И ни капли не удивлюсь, если это все проделки Лукаро. Ну не может простой нищий столько знать. Не может и все.
Айя очень старалась, слушала все, что ей говорят. Занималась с таким рвением, что аж гордость брала за нее. Но с принятием дара все же были проблемы. И залегли они на глубоком психологическом уровне. Сначала переживания Артура взяли свое. При дочери он часто говорил о своих страхах, что и она станет жертвой магии. Таким образом в голове девочки уже сформировалось убеждение, что магия — это плохо и опасно. Затем и ситуация с парнем в амбаре. Чувство вины грызло Айю до сих пор. И все это мешало ей объединится с собственным даром, который частенько выходил из-под контроля.
Каждый день мы сталкивались с различной степени вредности возгораниями. К счастью, Котошпиц обладал великолепной способностью вытягивать огонь из чего бы то ни было. Когда загорелась повозка, он буквально за пару секунд в прямом смысле всосал пламя в себя, оставив от него лишь черный, угольный след на деревянной поверхности. Не раз у нас горел и шатер, пара-тройка сухих деревьев…в день…тоже пострадала, но нам удавалось выходить из ситуаций с наименьшими потерями.
А вот с Аваддоном все было сложно. Похоже, после нашего разговора про чувства и честь, он решил вести себя «достойно» и вообще со мной не разговаривать. Я и сама не проявляла никакой инициативы. В течение дня мы перебрасывались лишь парой фраз, при этом стараясь не смотреть друг на друга. Лишь иногда я ловила на себе его взгляды. Хотя…скорее чувствовала их спиной. Но как только поворачивалась, Аваддон тут же делал вид, что смотрит куда-то вдаль, а не на меня. Получалось у него плохо, так как на мгновение его пристальный, горящий взор задерживался на моем лице. Не буду говорить, что и сама не глазела на брата Императора, пока тот не видел. Это было бы неправдой. Глазела еще как, но на этом все наше взаимодействие заканчивалось.
До конца нашего путешествия оставалось всего пару дней пути. Вдали уже виднелись скалистые горы и белоснежный замок богини Власты. Этим вечером мы, как обычно, устроили привал. Мы с Айей уже приготовились ко сну. Заняли свои места в шатре и тихо болтали.
— Когда вы с Аваддоном успели поссориться? — рассматривая потолок, поинтересовалась любопытная девчушка.
— Мы не ссорились, — удерживая маску равнодушного спокойствия, ответила я.
— Я вас видела. Тогда…у амбара… — призналась она и повернулась ко мне.
— Кхм-кхм! — поперхнулась я от неожиданного заявления.
— Так что случилось? Мне рассказать можно. Я видела, как он на тебя смотрит, точно помириться хочет, — заговорщицки улыбнулась Айя.
— В моем королевстве есть одна сказка. Про девушку Варвару. Знаешь, почему ей оторвали нос на базаре? — пропела я с милой улыбкой. Айя с искренним ужасом в глазах покачала головой, а я продолжила: — Потому что Варвара была слишком любопытной.
В довершение своего рассказа я легонько ущипнула ее за нос и, пожелав спокойной ночи, отвернулась. Не думаю, что новость о моей возможной скорой смерти ее обрадует. Уж лучше пусть переживает за воображаемую Варвару.
— Если бы на меня так кто-то смотрел, я бы с ним помирилась, — вздохнула с сожалением Айя за спиной.
— Еще раз повторяю, мы не ссорились. Просто…не то время, и не то место, — произнесла я, невольно вспоминая наш тот самый единственный, но совершенно незабываемый поцелуй.
— Глупо, — проворчала девочка.
— Все мы глупцы, и в этом наша прелесть, — насмешливо парировала я.
— Почему?
— Идеальная жизнь, состоящая из идеальных поступков и лишенная глупостей, разве может быть веселой?
— Ну да, — после недолгих раздумий, захихикала девчушка. — Но потерять любовь из-за глупости разве весело?
— Спать пора, философ, — фыркнула я, устраиваясь удобнее.
— Фило-кто?
— Спа-а-а-ать!
Но поспать этой ночью нам было не суждено. Поднялся жуткий ветер. На улице все загудело, зашипело. Шатер заходил ходуном. Мы с Айей вскочили на ноги. Как раз в этот момент забежал Лукаро.
— Быстро на выход! На нас идет ураган, — воскликнул он.
— То есть на улице, по-твоему, безопаснее?! — перекрикивая свист в ушах и прижимая к себе голову Айи, выпалила я.
— Я видел пещеру здесь недалеко. Там переждем. Быстрее, пока тут все не разнесло.
— А Аваддон…
— Он ушел вперед с лошадьми и повозкой.
Держась друг за друга мы двигались вперед практически наощупь. Лицо хлестали частицы пыли и песка, мелкие ветки, гонимые ветром. Нас и самих чуть ли не сдувало жесткими порывами холодного воздуха. Лукаро шел впереди, пусть и немного, но закрывая нас с собой. Чуть позже к нам вернулся и Аваддон. Передав Айю под контроль нищего, он накрыл меня своим плащом, скрывая от ветра и согревая своим теплом. Вместе мы добежали до спасительной пещеры достаточно быстро.
Внутри было темно, хоть глаз выколи. Я боялась даже с места сдвинуться. Вдруг оступлюсь или поранюсь. Надеюсь, тут не прячутся какие-нибудь монстры. Кстати о монстрах…
— А где Котошпиц?! — испуганно вскрикнула я.
— Он шел за нами…
Стоило о нем заговорить, как гончий появился сам. Величавой походкой он вошел в пещеру, внимательно осматриваясь и принюхиваясь. Заодно освещая все вокруг своим пламенем, которое, казалось, стало ярче и больше.
— Р-р-р-рау! — с вибрирующим рыком Котошпиц припал лапами к земле, грозно сверкая глазами на что-то за нашими спинами.
Неужели все-таки монстры? Нас снова попытаются сожрать? Кто на этот раз?
Медленно, не дыша, я повернулась и…обомлела. Увидеть то, что открылось перед нами, не ожидал никто…