164069.fb2 Мертвые мухи зла - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 31

Мертвые мухи зла - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 31

- Мучаюсь я... - сказала вдруг. - Знаешь, ты здесь единственный честный человек... Пока честный.

Посмотрела в глаза, вздохнула.

- Пока. А пройдет еще немного - и ты тоже... Ладно. Я пойду.

- А зачем приходила? Черт с тобой. Одно скажи: ты не продашь нас всех?

- Всех? - растянула губы в улыбке. Губы были сухие, растрескавшиеся, без помады и оттого смотрелись гадко. - Войкова тоже? Он ведь желает цацку на память... Глупости.

- И я могу быть уверен? Бросаем в сон охрану, вводим лжесемью, Юровского зовем к телефону. Всё так?

- Так ест1... - потянулась, слабая улыбка мелькнула, или показалось Ильюхину? - Всё так, парень. И все не так. Я думаю - ты выживешь и когда-нибудь расскажешь обо всем своим детям. Здорово, правда?

- Ты рехнулась, да?

- Любить меня не станешь? Ах да... Ты другую любишь. И не знаю я - то свет или мрак, в чаще ветер поет иль петух? Ильюхин... Вот-вот совершится страшное дело. Прощай...

Ушла. На душе было мутно, в голове - пустота. О чем она? И зачем?

И вдруг показалось - понял. Она любит. Правда любит. Вот ведь странность... И хочет предупредить. О том, что гибель близка...

Оделся, помчался в ДОН. Окна были темны, у забора прохаживался наружный часовой с винтовкой на ремне; долго звонил в калитку, открыл заспанный Медведев.

- Ты? Ну, заходи... - уступил дорогу, пошел сзади.

- Юровский здесь?

- Зачем? Он дома ночует. А тебе чего надо?

- Про то тебе необязательно. Спят?

- А чего им еще? Плясать?

- Оставайся здесь и закрой двери. Ну?

- Я Яков Михалычу завтра же обо всем донесу, не сомневайся.

- Не сомневаюсь.

Притворил дверную створку, миновал гостиную, столовую и кухню, спустился в полуподвальный этаж, вышел во двор и снова вошел - в двух предпоследних комнатах жили латыши Юровского. Кем они были на самом деле не знал, но помнил: одного из них Юровский назвал "Имре". Что хотел найти здесь - вряд ли ответил бы. О чем спросить и кого - тем более. Но упрямо шел, еще не зная, что сделает в следующее мгновение.

Постучал в дверь комнаты, перед которой была лестница на первый этаж. Открыл заспанный латыш, или кем он там был...

- Вам... чего, товарищ?

Ишь... Разговаривает почти без акцента.

- Я от Якова Михайловича...

- Я помню. Я вас видел, когда Яков разговаривал здесь с Имре. В чем дело?

- События приближаются... - Откуда эти слова и зачем? Несет матроса на гребне волны. И вот-вот утопит.

- Да. Мы знаем.

- Всё помните - что и как?

- Всё.

- Повтори.

"Латыш" посмотрел с сомнением, но послушно зачастил:

- Сначала приводят кого-то, кого мы не видим, потом проводят тех, кого мы знаем, потом...

- Я знаю, что будет "потом". Спасибо. Ты - латыш?

- Нас называют так здесь, у вас. Я - венгр, Андраш Верхаш, унтер-офицер Австрийской армии, пленный, исповедую социализм. Товарищ... Лично я стрелять не стану. Женщины, мальчик... Не хорошо есть. Но я хочу антер ну1 предупредить тебя, ты мне кажешься порядочным человеком: затевается не просто убийство. Затевается страшный театр. Но сути я не знаю.

Ильюхин улыбнулся:

- Откуда так шпаришь по-нашему?

- О-о, плен... Четыре года. Я сразу начал учить язык. Я желаю тебе добра.

- А... Имре? Он кто?

- Он... Он настроен решительно. Он будет убивать. Ты вот что, матрос... Их не спасти. Пойми это. И будь разумен.

Обратный путь проделал за несколько мгновений. В столовой увидел Марию. Она стояла у стола, на ней была длинная юбка и темная шелковая кофточка. Обомлел, смутился и даже растерялся.

- Вы... Не спите еще... А... почему? - лепетал что-то мало понятное, глупое даже, проклинал себя, но нужных слов не находилось.

Улыбнулась успокоительно, показалось - дружески. Или, может быть, чуть больше? Кто их разберет, этих царских дочерей...

- Я слышала, как вы прошли... Я не спала. Я последние дни мало сплю или почти не сплю. Я читала стихи. Помните? - Голос у нее был немного севший, от простуды должно быть, но от этого он вдруг сделался таким понятным (вот ведь странность...) и близким - да-да, именно так... - "Мне страшно с тобою встречаться, Страшнее - тебя не встречать... - замолчала, подавив готовые вот-вот прорваться слезы (видел это, видел!) - Я стал... Нет - стала, стала! Всему удивляться, на всем уловила печать..." Замолчала, опустила голову.

Он не знал этих стихов. Но непостижимым чутьем и еще каким-то не поддающимся осознанию... чувством?.. наверное - да, - понял, догадался, ощутил: это написал тот же самый... Как их называют? Поэт? Вот, он. Тот же самый, что и о солнце Завета. О ее очах.

- Я... люблю тебя, - сказал, теряя голос. - Я знаю - не смею, не должен, но говорю, потому что не могу иначе. Прости меня. Прости...

Она улыбнулась. Или - нет. Не улыбка то была, а легкое, едва заметное движение губ, и показалось Ильюхину, что произнесла она всего одно короткое слово.

Да. Она сказала "да".

Когда открыл глаза - ее уже не было. И понял: свершилось. Свершилось по предначертанию. Ныне и присно и во веки веков. До последнего дыхания.

Жизнь напоминала пулеметную очередь, только медленную, очень медленную - сравнительно с трескотней "максима". Койка, чека, ДОН. Чека, койка, ДОН. И снова ДОН, чека, койка... Бессмыслица.