- То, что сейчас будет, или отъезд на Мальту? - хитро ус мехнулся Омельченко.
- Конечно то, что сейчас будет, - Раиса пригрозила ему пальцем, мол, не путай Божий дар с яичницей.
- А на Мальте это будет ещё лучше, - уверенно сказал Влади мир Васильевич.
16
Февраль 1996 года. Москва
За окном стемнело. Мелкие снежинки кружились в свете жел тых уличных фонарей. Несколько мгновений Владимир Васильевич Омельченко молча наблюдал за плавным кружением белых искр, а потом закрыл жалюзи и повернулся к собеседнику.
- Ну так что, Вадим Павлович, мы с вами договоримся? Жаль, конечно, что господин Чернов не смог приехать, он все-таки ге неральный директор.
Десять минут назад Вадим Лаврентьев был возмущен, едва удержался от резких слов в адрес невысокого, полного мужчины с редкими черными волосами на макушке. Потом хотелось от всей ду ши рассмеяться, а теперь стало скучно.
- Мы все вопросы решаем коллегиально, уважаемый Владимир Васильевич, надеюсь, вам знакомо это слово?
- Разумеется. И даже очень хорошо. Когда я работал в аппа рате ЦК, без этого слова не обходилось принятие ни одного госу дарственного решения, - усмехнулся Омельченко.
- Отлично. Однако... и вы, насколько я знаю, не генераль ный директор. Правомочны ли вы ставить перед нашей фирмой те вопросы, о которых мы говорили?
Лаврентьев усмехнулся. Подумал: сидят за столом, чинно ве дут беседу, словно два дипломата. А вопрос-то выеденного яйца не стоит. Они, видите ли, попали в трудную ситуация из-за того, что больше двух лет назад не смогли заключить контракт с амери канской фирмой "Форс". И теперь желают получить компенсацию за упущенную выгоду! На такие вопросы отвечать нужно коротко: по шел ты!.. А он сидит в этом холодном кабинете и слушает всякую белиберду. И отвечает с подчеркнутой вежливостью!
- Естественно, Вадим Павлович, естественно, - закивал Омельченко. Ну и каков же будет ваш ответ?
- А как вы думаете?
- Надеюсь на ваше благоразумие.
Лаврентьев не выдержал, хлопнул себя по коленкам и расхо хотался.
- Владимир Васильевич, вы же неглупый человек! Больше двух лет прошло с того времени, как мы заключили первый контракт с компанией "Форс". Вы к этому не имеете никакого отношения. А сейчас выдвигаете какие-то странные претензии! Простите, но в конце рабочего дня я не расположен к шуткам.
- Я бы не сказал, что странные. В тот вечер, когда у нас была презентация соглашения с "Форс", и господин Норман, и гос подин Бетти уверяли собравшихся в том, что это выгодно обеим сторонам, именно вы, приятель Майкла Нормана, уговаривали его воздействовать на отца, чтобы он отказался от своих слов. И он сумел уговорить господина Нормана. К сожалению, события октября 93-го не способствовали нашему взаимопонимаю с "Форс". Думаю, они были главной причиной того, что Джек Норман отдал предпоч тение вам. Но это же - чистейшее пиратство!
- У вас неверные сведения, - холодно заметил Лаврентьев. - Контракт с "Форс" мы готовили полтора года, - он врал, не испы тывая угрызений совести, напротив, наслаждался своим враньем, видя замешательство Омельченко.
- Что значит - готовили?
- То и значит. Майкл давно предлагал нам заняться продви жением компьютеров "Форс" на российский рынок. Почему нам - объяснять, я думаю, не надо, вы же сами сказали, что мы - дав ние друзья. Но для этого не было ни сил, ни средств. И лишь, когда мы сочли себя готовыми к сотрудничеству, я сказал Майклу "да".
Складное получилось вранье - комар носа не подточит! Омельченко задумался. Он сам прекрасно понимал несостоя
тельность своих требований, и говорить бы не стал об этом с мо лодым, самоуверенным человеком. Но Раиса настаивала. Это у неё стало навязчивой идеей - наказать "наглых юнцов". Особенно сей час, когда дело приняло серьезный оборот. После Новогодних и Рождественских праздников оживились обманутые вкладчики, реши ли, что в новом году, при новой Государственной Думе, их требо вания будут удовлетворены. К тому же Раису несколько раз вызы вали на Петровку, допрашивали по делу о незаконном ввозе поль ской водки. Конкретных обвинений не предъявляли, но это могло случиться в любой день.
Все было так, как он и предполагал. И предупреждал её. Не верила. А когда увидела, убедилась - занервничала, испугалась, вот уже три недели, как безвылазно живет в коттедже. И почти согласилась уехать на Мальту. Но лишь после того, как виновные в её неприятностях "наглые юнцы" будут наказаны.
Можно, конечно, наказать их, есть для этого и силы и день ги. Да только глупо расходовать и то и другое по пустякам. Но он дал слово Раисе, что пригласит Чернова к себе и поговорит с ним. Чернов не приехал, занят, прислал Лаврентьева. Была ма ленькая надежда, что Лаврентьев, не желая неприятностей, попы тается откупиться, но теперь и она исчезла. Что тут говорить? Дело прошлое...
В кабинет заглянул охранник.
- Владимир Васильевич, к вам посетительница.
- Меня нет, я занят! - неожиданно сурово рявкнул Омельчен ко.
- Но там опять эта девушка. По срочному... личному делу. Я не знаю, что мне сказать, - нахально заявил охранник.
Лаврентьев с интересом посмотрел на плечистого парня. Не уважает начальство. Оно и понятно: офис пуст, вероятно, сотруд ники отправлены в долгосрочный неоплачиваемый отпуск. Только заместитель своей жены, да пара охранников, которые понимают, что скоро и им придется подыскивать новую работу. Плохи дела у "Спарты". Бывает. Да только зря они рассчитывают поживиться за счет "Колеи". "Колея эта - только моя! Выбирайтесь своей коле ей."
- Подожди меня за дверью, это конфиденциальный разговор, - Омельченко встал из-за стола. - Извините, Вадим Павлович, я на минуту оставлю вас.
Он вышел из кабинета вслед за охранником, плотно притворил за собой дверь.
- Ростовчанка?
- Ну да, говорит, что она - дочка Раисы Федоровны. Уже раз пять приходила за последние три недели. Что ей нужно на самом деле, не знаю. Ходит и ходит... Достала уже! Красивая девчонка, но взгляд у неё какой-то странный... Потухший.
- Понятно, - покачал головой Омельченко. - Дочка... лейте нанта Шмидта. Я ведь просил, чтобы ты сказал: Раиса Федоровна уехала в командировку за границу, будет не раньше, чем через месяц. Неужели непонятно, черт побери!
Он едва сдерживал растущий гнев. Дочка! Ее только не хва тает сейчас Раисе! Приперлась, выбрала время! Приехала бы пару лет назад, помогли бы девке, что-нибудь подбросили. Он же не злодей, понимает, как ни крути, а родная дочка Раисы. Но сей час - никаких дочек!
- Именно это я и говорю ей все время, - обиделся охранник. - Но она же странная. Теперь вздумала поговорить с кем-то из ру ководства, выяснить, где именно её мать... то есть, Раиса Федо ровна. Хочет, что ей позвонили, сказали, мол, здесь её ждет Юлия.
Омельченко испытывающе посмотрел на охранника, пытаясь по нять: знает ли, что это настоящая дочка Раисы? Верит этой де вушке? Равнодушный взгляд парня красноречиво говорил, что пле вать ему на это. Своих проблем хватает. Омельченко почувствовал себя увереннее.
- Никаких разговоров, никаких звонков. Ты же понимаешь, ей главное прорваться в офис. А там и голодовку можно устроить, и истерику закатить, и все, что угодно сделать. Внимание к себе привлечь. Потом набегут журналисты, телевизионщики, разбирайся с ними... У нас и без того проблем хватает.
- Хватает... - мрачно согласился охранник. - Это и дураку понятно.
- Ну вот и скажи ей: никого нет, Раиса Федоровна отдыхает в Италии. Где именно - никто не знает. Пусть заглянет через ме сяц, но не раньше! Все.
- Может, вы сами ей объясните это?
- У Раисы Федоровны нет дочерей. Разговаривать со всякими сумасшедшими попрошайками я не собираюсь, - резко сказал Влади мир Васильевич..
- Понял... - вздохнул охранник и пошел к входной двери.
Омельченко вернулся в кабинет, плюхнулся в свое кресло.
- Кредиторы достают? - поинтересовался Лаврентьев.
- Достают... - вздохнул Омельченко и внимательно посмотрел на своего гостя.
Тот ответил ему прямым, насмешливым взглядом. Оба понима ли, что говорить, собственно, не о чем. Более того, оба знали это с самого начала сегодняшней беседы. Вадим с удивлением по думал: "Зачем же он приглашал меня?" Омельченко мог бы ему от ветить примерно так: "Я выполнил просьбу своей жены, охранник подтвердит это. Теперь вернусь домой, расскажу ей, что "Колея"
- мощная фирма, связываться с ними - гибельное дело. Тем более