- Что сообщил, говоришь? Не могу пока сказать, тут присутствует нечто враждебное и непонятное, - покосился он на женщину, сидящую в сомнамбулическом состоянии на заднем сиденье машины. - Могу сказать только одно - новости очень хорошие, настолько хорошие, что даже не верится...
- Инна свободна? - вскрикнул Олег.
- Нет, - нахмурился Алексей и снова замкнулся в себе.
Доехали до Рябиновой улицы, загнали машину во двор.
- А ну, пошла из машины.
Выпустив Олега, Алексей схватил женщину за рукав и резко дернул на себя. Та покорно вышла, по-прежнему не произнося ни слова, что было очень странно. "А не немая ли она, часом? - пришла в голову Алексею вполне логичная мысль. Ведь подставная фигура, к тому же накачанная наркотиками, могла ляпнуть что-нибудь ненужное им еще тогда, когда он в темноте вглядывался в лицо женщины, сидевшей в машине в Иннином пиджачке, с ее прической, даже надушенной ее духами... А эта только молчит либо мычит нечто нечленораздельное...
Она вышла из машины, и они вчетвером медленно пошли к подъезду, который назвали Алексею по телефону.
Было очень поздно, вернее сказать, очень рано - шел пятый час утра... Было еще совсем темно. Они поднялись на лифте на пятый этаж и встали перед обитой дерматином дверью. Алексей нажал кнопку звонка.
Медленно открылась дверь.
Перед Алексеем стоял человек лет сорока. Крупная голова, копна светлых волос с заметной проседью, густые рыжие усы, могучее сложение, уверенный взгляд небесно-голубых глаз, с веселым прищуром глядящих на Алексея. А из-за его спины высовывалось бородатое лицо Барона.
- Здорово еще раз, тезка! - хриплым баском приветствовал его хозяин квартиры. - Здорово, братаны, Олег и Валерка! А вот блядь с собой зря привели, да какую-то корявую вдобавок. Гоните ее взашей, не до нее сейчас...
- Кинули нас, Алеха, - глядя в сторону, проговорил Кондратьев. Кинули, как котят... Вместо Инны вот эту... подсунули...
- Ладно, не переживай, - утешил его хозяин. - У тебя, видать, зоркий глаз через раз. То, что ты лоханулся с женщиной, - это, разумеется, хреново, но то, что ты углядел около казино с такого расстояния, это полностью искупает твою вину...
- Как искупает? Инну ведь могут убить... А для меня это самое страшное...
- Не убьют, - продолжал утешать его хозяин. - Резону нет им ее убивать. Ты жди звонка. Тебе скоро позвонят. А мы все вместе к звоночку этому подготовимся как положено. Чтобы уже не лохануться ни в коем случае. Эту сучару запрем в кладовке. А потом поговорим с ней... А пока разработаем план действий. Время тут тоже не терпит.
- Ты знаешь, тезка, я опасаюсь, что с ней никак не поговоришь. Похоже, она глухонемая, да еще накачанная наркотой.
Хозяин поглядел на нее внимательно. В глазах его появилась брезгливость.
- Где Инна?!!! Говори, падла! - закричал он ей на ухо, но та как-то странно отреагировала на его крик - дернулась в сторону и замычала.
- Вроде так и есть, - покачал головой хозяин. - Изобретательны, падлы... Но ничего, наш сюрпризик побогаче будет...
Глава 15
- Ты меня извини, Лыко, или Мишель, как тебе будет угодно, за то, что я тебя тогда... того... - говорил Живоглот Лычкину. - Погорячился, и не прав. И за мной шикарный банкет в любом кабаке, который выберешь... Кстати, кабак может быть не только в Москве, но, например, в Париже или Амстердаме. Где наша не пропадала, почему бы на радостях туда не слетать? Твоя смекалка спасла мне брата и сохранила меня от гнева братвы... Игоряха на месте, и дамочка наша тоже на месте... А эта твоя глухонемая шлюха, любительница героина, пусть горит ясным огнем... Пусть что хотят с ней, то и делают...
- Она не моя, - вздохнул Лычкин. - Она покойного хозяина. Кого я только у него не видел за время нашей с ним дружбы. И негритянок, и японок. А тут в голову взбрело привезти убогую, мало того что глухонемую, так еще и наркоманку... Меня заставил глядеть на их развлечения, - стиснул зубы Михаил. Теперь его радовало, что издевавшийся над ним Гнедой мертв, а он по-прежнему пользуется авторитетом у братков. Потому что умный никогда не пропадет... - Я глядел на то, что они творят, и ужасался - эта шлюха была так похожа на Инну, что порой просто жутко было... Си-дел, глядел, мне казалось, что я вижу страшный сон, какой-то кошмар, фантасмагория какая-то... А Гнедой мне все подмигивал... Вот и доподмигивался, - злобно сверкнул глазами Михаил. - А вот - все на свете может пригодиться, даже такое... Как хорошо, что именно меня он послал за этой стервой в ее нору, оттуда мы ее ночью с тобой и выволокли...
- Да и она сыграла роль не хило, - улыбался довольный Живоглот. Облапошили Кондратьева как ребенка... И твоя идея с ментовскими машинами тоже хороша, ей-богу, хороша... А обошлось-то все в гроши, двести баксов одним, двести другим, а постановочка-то какая... Нет, Мишель, ты действительно ума палата... Быть тебе авторитетом, помяни мое слово...
- Не перехваливай меня, загоржусь. Идея с появлением ментов в нужный момент стара как мир... Как только появились кидняки, появилась и эта идея... А насчет подмены женщины... Книги надо читать, фильмы смотреть, что-нибудь когда-нибудь, глядишь, и пригодится...
- Ладно, что бы там ни было, а давай выпьем с тобой... Молодец Игоряха, что тебя в наше дело пригласил... Глянь-ка на него, спит без задних ног, - с нежностью поглядел он на мирно сопящего на железной кровати младшего брата. Михаил, видя эту нежность в бесцветных коровьих глазах обычно жестокого и не склонного ни к каким человеческим чувствам Живоглота, вдруг почувствовал не симпатию к нему, а, напротив, внезапно подступившую брезгливость... Будто он воочию лицезрел пресловутые крокодиловы слезы...
Михаил и Живоглот сидели за корявым дачным столом на колченогих стульях друг против друга и пили шведское пиво, закусывая солеными орешками. Игоряха и другие участники представления спали кто где, кто на кроватях, кто на тюфяках на крашеном полу. А в соседней комнате стонала накрепко привязанная к железной кровати Инна. Она была в отчаянии, понимала, что бандиты снова обманули Алексея и ему не удалось спасти ее. И теперь она боялась больше всего, что он сам явится в их лапы и они устроят такое, о чем невозможно думать...
- Ну что, звякнем, что ли, отважному капитану, - предложил Живоглот. По-моему, паузу мы выдержали, довели его до кондиции, пора и наши условия выставлять.
- Пожалуй, - согласился Лычкин. - Так, который час? Ох, уже пятый пошел... Пора, пора... А то будет перебор, и он опять что-нибудь придумает...
- Да ничего он уже не придумает, иссяк капитан... Рылом он не вышел с нами бороться... Лоханулись один раз - с кем не бывает? А теперь пришла наша очередь посмеяться... Позвоню ему...
Он набрал номер.
- Алло, - раздался в трубке глухой голос Алексея.
- Здорово, капитан, - произнес Живоглот. - Как ты там, уже потрахался с глухонемой или у тебя не стоит после бурно проведенной ночи, после шпионских страстей и гонок по трассе?.. Хорошо водишь машину, оторвался от подлых ментов, - расхохотался он. - Ох, и распотешил ты меня, сколько лет жизни прибавил... Ну и мудак же ты... Настоящий лох... Тебе надо не семь, а семьдесят лет в зоне оттрубить, чтобы поумнеть... Да и то навряд ли...
Алексей молчал.
- Что молчишь? Дар речи потерял? Слаб ты с нами тягаться, капитан...
- Чего ты хочешь? - спросил наконец Алексей.
- А ничего. Ну поверь, совсем ничего не хочу. Просто хотел узнать, как ты себя чувствуешь. Жалко мне тебя, вот жалко, и все тут... Я от природы очень жалостлив, понимаешь, какая у меня беда? Собачек бездомных жалею, даже мух, попавших в паутину, и то жалко... А уж такого мудака, как ты, жалко втройне... Так что спокойной тебе ночи, супермен... Через несколько часов тебя менты повяжут за убийство гражданина Шервуда и остальных. Получишь, рецидивист гребаный, по сто пятой статье за убийство четверых человек свое пожизненное, и отправят тебя на остров Огненный доживать свой век... Так что бывай... покемарь пока пару-тройку часиков, отдохни как следует, потом уж не придется, там, в СИЗО, будешь отвечать за убийство Гнедого перед братками. Но убивать тебя уже не станут, на легкий конец не рассчитывай, ты еще поскрипишь на этом белом, а для тебя навсегда черном свете...
- Ладно, - глухо пробасил Алексей. - Тогда бывай... Я ждать не стану... Пойду и сдамся ментам. Пусть будет, что будет... Устал я, не могу больше... И про себя все расскажу, но и про ваши делишки не умолчу... Пусть хоть Инну спасут...
Теперь настала очередь Живоглота помолчать. Затем он произнес:
- Да, жалостлив я... И из жалости приглашаю тебя к себе. Все будет по-честному, по-благородному. Как только явишься, Инну твою оттрахают при тебе и отпустят восвояси. А тебя будет судить братва. Так будет правильно, капитан...
- А гарантии какие, что вы ее отпустите? - спросил Алексей.
- А никаких, - усмехнулся Живоглот. - Только одна гарантия - если не приедешь, мы ее тут заживо сожжем или живой в землю закопаем - опыт есть и того, и другого, и третьего разного, на все вкусы... Так что лучше приезжай... Она нам совершенно не нужна, никакого резона нет лишнюю кровь на себя брать. Никаких гарантий... Хочешь, приезжай, хочешь, нет... Не приедешь, и она страшной смертью умрет...
- Где и когда? - коротко спросил Алексей.
- Где и когда? Ну давай так... Сегодня в семь утра явишься на двенадцатый километр Волоколамского шоссе. Один, пешком... Ну, подъедешь, понятно, на чем угодно, хоть на вертолете, но тебя будут ждать наши люди пешего... Только так... Коли подъедет машина с твоими людьми, так просто никто и не догадается, кто, собственно, тебя ждет. А даже если и догадаются, то как только их повяжут, если, разумеется, сумеют, именно в эту минуту твою Инну в нужном месте сожгут заживо... Бензин и спички у нас имеются, не беспокойся... Связь у нас хорошо налажена. Один только сигнал от наших людей, и все... Канистра с бензином стоит рядом с ней. А она привязана крепко-накрепко... Если тебе угодно, кстати, можешь в этом удостовериться...
Он пошел в соседнюю комнату и поднес аппарат ко рту Инны.
- Поговори, красавица, со своим хахалем, просто расскажи, как тебе тут живется-можется. Больше ничего не надо.
На сей раз он рассчитал правильно. Инна не выдержала напряжения и разрыдалась.
- Я здесь, Лешенька, - всхлипывала она. - Они привязали меня к кровати. Они держат наготове канистру с бензином... Это какой-то дом в лесу, не знаю, по какой дороге, не очень далеко от Москвы... И Лычкин здесь, он тоже здесь, эта гадина... Я слышала его голос из-за двери... Спаси меня, спаси меня, мне очень страшно!!!
- Умница моя, - прошептал Живоглот, пошел в соседнюю комнату, принес соленых орешков и сунул ей в рот. - На тебе за это. Подкрепись немного. Мишель, принеси-ка ей пивка... А то у нее в горле пересохло... Будь гуманистом...
На сей раз Лычкина уговаривать не пришлось. Он давно и сам хотел предстать перед ней собственной персоной.