- Что ты с ним сделал? - поинтересовалась Модести.
- Временно вывел его из игры, Принцесса. Или полиция отправит его за решетку за непристойное поведение, или он загремит в больницу. - Вилли нахмурился и докончил: - Не знаю, что делает нашатырь с фамильными ценностями.
- Объясни, что произошло, - сказала Модести. Вилли коротко поведал историю мотогонки, и она обратилась к Тарранту:
- Вы можете связаться со Вторым отделом и попросить их подержать того парня пару дней?
И Диди тоже. Таррант взял телефон со словами:
- Рене Вобуа просил меня обращаться к инспектору Дюрану, если потребуется их содействие. Французские законы созданы, чтобы помогать полиции делать свое дело.
Пятнадцать минут спустя к дому подъехал продуктовый фургон, и два молчаливых человека свели вниз и усадили в кузов Диди, на плечи которого был накинут плащ.
- Спасибо за кофе, - сказал Таррант, встал и взял свою трость. Взглянув на Модести, он произнес: - Жаль, что эта случайность застала вас врасплох. - И мягко добавил: - Не сочтите за назойливость, но я хотел бы получать от вас отчеты о развитии событий, как только вам позволит время.
- Вы в "Грей д'Альбионе" с Абу-Тахиром?
- Да.
- Мы свяжемся с вами, как только получим сведения от Николь. Это будет довольно поздно ночью.
- Я не будут спать. Равно как и его высочество. Ну, а теперь, моя милая, всего наилучшего.
Когда Таррант удалился, в квартире воцарилась тишина, которую нарушало только насвистывание Вилли в маленькой спальне, где он распаковывал свои вещи.
- Как руки? - спросил Хаган Модести.
- Через несколько часов будут в полном порядке.
- Наверно, очень больно?
- Ничего страшного.
Он мрачно посмотрел на нее и сказал:
- Извини... Пожалуйста, извини. Но когда я вспоминаю, как та сволочь сидела там и лапала тебя...
- Что за глупости, - перебила его Модести, махнув рукой. - Со мной и не такое бывало. Главное в другом. Мы дали маху. Оба. И ты, и я.
- Ты?
- Ну да. - Голос Модести сделался резким. - Если бы я не... - она повела рукой, - не расслабилась после наших с тобой упражнений, я поняла бы: что-то не так. Позови, пожалуйста, сюда Вилли.
Хаган посмотрел на нее, потом прошел в спальню. Вилли появился в большой комнате. В одной руке у него был тот самый нож, которым он запустил в Диди, а в другой - брусок карборунда. Вилли ухмылялся.
- Жаль, ты не видела того болвана на мотороллере, - весело сказал он. - Вот была умора, Принцесса...
- Минутку, Вилли. Я хочу задать тебе один вопрос. - Она пристально посмотрела на него и спросила: - Ты не хочешь выйти из игры?
Он сразу понял смысл вопроса и не стал притворяться.
- Спокойно, Принцесса, - мягко сказал он. - Просто ты сама еще не все толком взвесила. Но это одно из лучших событий в моей жизни. И Поль молодец...
- Не надо гладить меня по головке, Вилли, - мрачно проворчал Хаган.
- Зачем мне это нужно? - невозмутимо отозвался Вилли. - Ты шлепнулся на ровном месте, приятель. И Принцесса тоже. И со мной такое случилось незадолго до всего этого. Неприятно, но полезно. Лучше получить хорошую взбучку в первом раунде, тогда, может, это пойдет на пользу, и потом ты будешь драться лучше.
Хаган засопел и попытался что-то сказать, но тут Модести жестом перебила его.
- Тихо. Вилли не шутит. И, наверно, он прав. Модести подошла к окну и выглянула. Взгляд ее был отрешенным. Хаган заметил, что постепенно она стала успокаиваться, приходить в себя. Черты лица сделались мягче. Она вздохнула и снова повернулась к Полю и Вилли. На ее лице появилось нечто похожее на улыбку.
- Вилли прав, - повторила она. - Отныне будем осторожнее. И пора отсюда съезжать, Поль. Если Пако тобой заинтересовался, это уже плохая база. Ты не можешь отыскать для нас какую-нибудь виллу за городом? В Био или Валорисе?
- Конечно, могу. Только на это уйдет пара часов. - Хаган внезапно почувствовал облегчение. Большая черная туча, висевшая над ним, рассеялась, хотя он не мог понять, как и почему это произошло.
Вилли перестал точить нож. Он подошел к портрету Модести и, поджав губы, стал его разглядывать.
- Пора заканчивать, Поль, - сказал он. - Получилось неплохо. Очень даже неплохо. - Он подался вперед и, чуть не касаясь холста пальцем, показал на изображение ляжки. - Видишь, Принцесса, - с восхищением заметил он, - там даже есть шрам от той пули, которую я тогда из тебя вытащил.
Глава 9
Николь сидела за туалетным столиком и смотрелась в зеркало в золоченой раме. Она скорчила своему отражению рожицу.
По другую сторону большой неубранной постели стоял Пако и надевал кобуру, из которой торчала рукоятка пистолета.
Это была большая спальня, обставленная с той безвкусной роскошью, на которую так падки разбогатевшие представители организованной преступности.
На Николь была розово-голубая ночная рубашка с большим количеством разных бантиков и оборочек. Она терпеть не могла этот наряд, но того хотел Пако. На ней также были чулки, которые она тоже ненавидела, но и этого требовал Пако. Сейчас он надевал смокинг. Это был крупный мужчина с полным, одутловатым лицом. Он обогнул кровать, подошел к Николь, положил руки ей на плечи и наклонился, чтобы поцеловать. Она поглядела в зеркало и улыбнулась.
- Николь, голубка, тебя что-то беспокоит? - В его глазах появилась тревога. - Сегодня ты просто не похожа на себя. - Он покачал головой с видом крайней озабоченности.
Николь представила себе свою маленькую спальню и Вилли Гарвина и тут же выбросила эти видения из головы.
- Все нормально, Пако, - вздохнула она. - Только я немножко беспокоюсь насчет моей бабушки в Гренобле. Она себя что-то плохо чувствует.
- Ты добрая душа, Николь, - сказал Пако, и глаза его сделались влажными. Этот жестокий человек отличался почти безграничной сентиментальностью. - Мы всегда должны помнить о стариках. Вот, например, моя бабушка...
Он судорожно сглотнул, посмотрел на часы и сказал:
- А, мне надо отлучиться по делу. Но ты отдохни, а я приду, когда ты будешь одеваться к выступлению.
Пако дотронулся до ее попки, потом вдруг ущипнул что было силы, издав глухое хихиканье. Николь послушно пискнула, потом погладила его по щеке, думая, как было бы здорово вцепиться в эту гнусную рожу ногтями.
Все еще посмеиваясь, Пако подошел к двери, обернулся, послал воздушный поцелуй. Как только дверь за ним закрылась, Николь перестала улыбаться. Потирая пострадавшую попку, она угрюмо уставилась на себя в зеркало.
Потом Николь пожала плечами и прошептала: