- Сомневаюсь. Он не ее идеал.
- Кто знает, кто знает. У него обширные планы. Ну, а скажи, папочка, сколько ты еще собираешься странствовать?
- Это одному Богу известно. Как дела дома? Никаких там осложнений?
- Господи, нет, конечно! Мы прекрасно справляемся.
- Отлично. Ну, что ж, я скоро снова дам о себе знать. Если возникнет что-то срочное, посылай к нам в Блэкпул, там разберутся.
- О'кей! Пока, папочка.
Фрейзер положил трубку, откинулся в кресле, немного подумал, потом тихо чертыхнулся. Нет, ему решительно не нравилось, какой оборот принимало дело. Решительно не нравилось! Впрочем, их человек в Каире Альберт Александру (дядя Берт) был хорошим агентом. Это обнадеживало. Потому как Тарранту явно требовалась помощь.
Окно "понтиака" было открыто. Модести Блейз отняла от глаз бинокль и передала его Вилли. Он стал оглядывать гавань Порт-Саида, где на рейде стояло с десяток разных судов. Среди них была белая яхта, переделанная из германского военного патрульного судна, длиной в сто пятьдесят футов и снабженная дизелями мощностью девятьсот пятьдесят лошадиных сил.
Мощный бинокль позволял Вилли прочитать на носу название "Мандрагора". Он перевел бинокль на палубу, где находилось около полудюжины человек. Двое сидели в шезлонгах, один стоял у перил, еще двое упражнялись с тяжелым медицинболом, который как раз угодил одному из игравших в живот. Вилли разглядел, что это была светловолосая женщина в майке и легких брюках. На носу стоял еще один человек и смотрел вдаль.
- Вот они, голубчики, - сказал Вилли, опуская бинокль. - Именно там, где налет совершить нельзя.
- У Габриэля свои идеи на этот счет, - сказала Модести. - Интересно, где же "Мандрагора" подобрала его? После выхода из Хайфы?
Вилли только пожал плечами и снова прижал к глазам цейсовский бинокль.
- Блондинка упражняется. Похоже, это та самая знаменитая миссис Фозергилл. Спуталась с ним пару лет назад, верно? - осведомился он, на что Модести ответила:
- Что-то в этом роде.
- Думаешь, Габриэль уже знает, что мы с тобой вышли на тропу войны. Принцесса?
- Скорее всего, знает. Уж больно мы постарались. Но пока его это совершенно не волнует. Давай вернемся в Каир и попробуем немного изменить ход событий.
Вилли завел мотор, и "понтиак" стал плавно набирать скорость. Когда город остался позади, машина стремительно рванулась по шоссе через пустыню.
Два часа спустя они уже были в каирском квартале Копт. "Понтиак" въехал во двор дома, выстроенного в подчеркнуто арабском стиле. В центре двора бил фонтан. Окна были с витражами.
Слуга, молодой человек в белом костюме, отвел их в большой зал, вымощенный мрамором. Мебель была антикварная, европейская, и, кроме того, там было множество старинных арабских украшений.
- Старина Хаким, видать, в большом порядке, - изрек Вилли, разглядывая золотые часы в виде шара, висевшие на цепях в углу зала. Тут отворилась дверь, и появился сам Хаким. Это был стройный элегантный египтянин в темном костюме с белой рубашкой и бордовым галстуком-бабочкой. Модести знала, что ему семьдесят лет, но по виду было трудно дать ему больше пятидесяти пяти.
- Мисс Блейз, - произнес он мягким тягучим голосом, - я был счастлив получить ваше письмо. - По-английски Хаким говорил почти без акцента. Он подошел к ней, улыбаясь, и пожал руку. - Рад приветствовать и мистера Гарвина. У нас было немало приятных и полезных контактов, не так ли?
Он подставил стул для Модести, учтивым жестом пригласил садиться Вилли, а сам расположился на узком диване у стены.
- Мы опять вернулись к прежним делам, - сказала Модести. - Но сейчас все куда серьезнее. Алмазы. На сумму в десять миллионов фунтов.
Улыбка на лице Хакима сделалась чуть более напряженной, но в остальном он сохранил на лице выражение незаинтересованной приветливости.
- Сколько? - коротко спросил он.
- Для вас полмиллиона.
Хаким укоризненно развел своими изящными руками с длинными пальцами.
- Право, мисс Блейз. Сбыть такое огромное количество алмазов - тяжкий и долгий труд. Вы это сами прекрасно понимаете. Если уж браться за это, то никак не меньше чем за двадцать процентов.
- Я не могу согласиться на двадцать процентов, - возразила Модести. У меня есть собственные расходы.
- Ну, тогда пятнадцать. Сомневаюсь, чтобы мои конкуренты в Европе взяли меньше. И уж во всяком случае на Ближнем Востоке никто не согласится на меньшее.
- За "железным занавесом" тоже хотят алмазы, - отозвалась Модести. - Я получила твердое предложение от их представителя - они готовы купить все сразу за девять миллионов. - Она дружески улыбнулась. - То есть десять процентов. Если вас это не устраивает, тогда мы напрасно тратим время.
- Позвольте узнать, где находятся алмазы в настоящий момент, мисс Блейз? И если они не у вас, как вы, если не секрет, надеетесь завладеть ими.
- Хаким, не прикидывайтесь простачком.
- Прошу меня простить, - Хаким развел руками, выражая сожаление. - И за наивные вопросы, и за то, что, конечно, я не смогу сотрудничать на таких условиях. Мои нынешние расходы не позволяют мне вступать в соревнование с джентльменами из высших политических сфер.
- Ну, хорошо, а если я предложу вам семьсот пятьдесят? - сказала Модести, в упор глядя на него.
- Увы, и это исключено. Не оправдывает хлопот. Не желаете ли чего-нибудь освежающего?
- Спасибо, но у нас много дел. Жаль, конечно, что нам не удалось договориться, Хаким, но, надеюсь, вы будете помалкивать о нашем разговоре.
Он встал и с улыбкой сказал:
- Проявлять несдержанность было бы неразумно. Коль скоро вы вернулись к прежним делам, я не сомневаюсь, что еще возникнут ситуации, когда мы сможем быть полезны друг другу.
- Вне всякого сомнения, Хаким. Всего наилучшего. Когда "понтиак" Модести и Вилли выехал со двора, Хаким позвал своего слугу.
- Мне нужно решить важное дело, Назир, - медленно сказал он, - но сперва мне необходимо немного расслабиться. Передай Фионе, что она мне понадобится сегодня днем.
В девять часов вечера Вилли и Модести оказались в маленьком кафе с баром в районе Муски. Модести распустила волосы, затем собрала их в большой пучок на затылке. На ней почти не было грима и ногти были без лака. Поверх свитера и черных джинсов она накинула легкий плащ.
Вилли был в темной куртке. На них обоих были высокие ботинки из крепкой кожи на шнуровке и с непромокаемой резиновой обшивкой, закрывавшей подошвы и рант.
Они пили пиво и тихо переговаривались по-немецки. Официант был уверен, что эта парочка - из группы немецких техников-специалистов, которых было здесь немало.
- Ну что, когда сделает свой ход Габриэль? - спросила Модести своего спутника, на что тот ответил:
- Возможно, сегодня, но скорее всего, завтра. Все зависит от того, как быстро примет решение Хаким.
- Ты ведь имел дело с Хакимом больше, чем я, и знаешь его лучше. Думаешь, он доложит о нашем визите Габриэлю? - спросила Модести, делая глоток.
- В этом я не сомневаюсь. Но Хаким не любит торопиться. Сегодня он переспит с девицей, потом вкусно поест, выпьет, послушает музыку, подумает и примет решение рассказать все Габриэлю.
- Почему?