Вся его ярость мигом куда-то делась. Теперь он смотрел на меня, как глухонемой на радиоприемник. У него даже нижняя губа отвалилась. Происходящее было явно выше уровня его понимания.
- Так почем были джинсы? И уж заодно, кто давал на них деньги? Да, забыл предупредить: все останется между нами. Ну? Он молчал. Я встал, застегнул куртку.
- Стой! - сказал он. - Я скажу, но только если дальше - без трепа.
Я снова сел. Он протянул руку:
- Сначала отдайте счет.
Я рассмеялся ему в глаза. Он заканючил:
- Ну хоть потом-то отдадите?
- Нет, - сказал я твердо, - счет не отдам до тех пор, пока не проверю, соврал ты мне или нет. И если соврал...
Он сцепил перед собой большие, как лопаты, руки и взглянул исподлобья. Я порадовался тому, что сейчас день и вокруг нас люди.
- Я его не знаю, - наконец процедил он.
На моем лице, вероятно, очень хорошо отразилось сомнение.
- Почти не знаю. Когда ему нужно, он приезжает сюда или домой мне звонит.
- И о чем вы беседуете?
- Вам что, все мои дела рассказать? - спросил он угрюмо. - Тогда уж лучше сразу стукните на меня ментам за это...
- Хорошо, - покладисто согласился я, - все не надо. Давай про Латынина.
- Про Латынина... - повторил он. - Месяца три назад или чуть поменьше звонит он мне домой, я как раз выходной был. Говорит, повидаться надо. И назначает стрелку у телеграфа, под глобусом...
- Кто звонит-то? - спросил я.
- В каком смысле?
- Ну, как его зовут, знакомого твоего? Горелов посмотрел на меня сумрачно:
- Слушай, отдай счет по-хорошему, нос к носу - и разбежались. Ты меня не знаешь, я тебя не знаю. Плачу две кати, а?
Я молча его изучал.
- Три!
- А пятьсот дашь? - спросил я.
- Дам! - быстро сказал он. - Сейчас у ребят в момент соберу.
Я покачал головой:
- Почему ж ты его так боишься?
- Раз боюсь, значит, надо, - ответил он. - Так пошло?
- Не пошло. Я ж сказал тебе: все между нами. Он мне нужен, а как я его нашел - пусть гадает.
- Да не нужен он тебе! - взорвался вдруг Горелов. - Наживешь приключений на свою...
- Ты меня не жалей, - сказал я. - О себе лучше думай. Давай рассказывай.
- Ну гляди. Только не жалуйся потом, что я тебя не предупреждал. Зовут его Марат.
- В Центре крутится?
- Центровой. Но - сурьезный товарищ. В общем, встретились мы. Посадил он меня в машину, и поехали мы куда-то на Колхозную, в переулки, встали там напротив какой-то школы. Сейчас, говорит, покажу тебе парня, запомни его, потом познакомься с ним как хочешь и сделай так, чтоб он пристроился к делу. Подкинуть, значит, ему чего-нибудь сфарцевать или другую какую работенку, главное, чтоб нетрудную и денежную. И вообще, говорит, подружись с ним, а все расходы, говорит, принимаю на себя.
- А что у него за машина?
- У кого?
- Кончай придуриваться! - рассердился я. - Не у мальчика же!
- "Жигули", синяя, "трешка", кажется.
- Номер?
- Да что ж я, чокнутый, номера запоминать?!
- Слушай, Горелов, - сказал я мягко, - пойми наконец, чем скорее я его найду, тем скорее ты получишь счет. Ну, подумай.
Он действительно задумался:
- Кажется, три семерки там есть, но точно не помню.
- Так, хорошо. Что было дальше?
- Дальше я их свел. Познакомил, в общем...
- Когда это было?
- С месяц, наверное.
- А как ты это обставил?
- Как велели, так и обставил. Позвал мальчишку обедать в пиццерию напротив, а Марат туда зашел, будто бы случайно. Ну я и говорю вашему Латынину: вот, говорю, настоящий деловой человек, хочешь, познакомлю? И все: с тех пор ни того, ни другого ни разу не видал.
На этот раз было похоже, что Горелов не врет.