Нежная музыка в комнате моряка затихает. Свет погас.
Время идет...
Я - один в полной темноте, и меня окружают какие-то запахи. В чужом доме их всегда много. Это - запахи дерева, мебели, ковров, людей и их духов.
Я начинаю медленно погружаться в дремоту. Медленно, медленно, как гаснет свеча Слабое потрескивание! Шорох!.
Я вижу во сне, как просыпаюсь от этого шума и неясного ощущения постороннего присутствия.
Эй! В чем дело?
Пока во мне жив сыщик, никто не имеет права перешагнуть порог комнаты актера, черт возьми, ни одна живая душа! Я должен оберегать драгоценную жизнь Кристиана Бордо, даже ценой своей жизни, если понадобится. А между тем, для каждого человека своя шкура дороже! Пока я жив, никто не смеет покушаться на артиста. Я - на страже, и пусть они придумывают что угодно, я буду начеку. Я жду их, вглядываясь в темноту, палец на спуске моего верного пистолета.
Все это я говорю сам себе, а потрескивание продолжается, и ощущение постороннего присутствия не проходит.
Могу поклясться, что звуки исходят из комнаты Кри-Кри.
И верно, дверь его комнаты робко приоткрывается, как раскрывается бутон розы.
Без паники! Пока незачем выходить из себя. Это - либо сам актер, либо его пассия.
При слабом свете, льющимся из комнаты актера, я понимаю, что это Элеонора. Она скользит между створкой двери и моим креслом.
Я тихо окликаю ее, чтобы узнать, куда она направляется, но оказывается, что никуда. Очаровательная особа немедленно и очень развязно усаживается на подлокотник моего кресла.
Ее запах заполняет все вокруг.
- Вы спите? - спрашивает меня фея.
- Разве в вашем присутствии это возможно, прекрасная Элеонора?
Ночью все кошки серы, и я не так робею перед ней. Я сразу же нахожу ее упругие груди, соски которых легко прощупываются сквозь тонкую ткань пеньюара.
- Вы пришли ко мне, моя богиня?
- Да, да, да.
Она опускается у моих ног на колени, отбрасывает плед, и наступает волшебная римская ночь. Ее прелестные губки целуют мою "игрушку". Какой поцелуе, какой божественный поцелуи. Ее ласковый язык нежен. Он вызывает безумный восторг. И наступает экстаз.
Мы разъединяемся, чтобы перевести дыхание, ибо каждое живое существо нуждается в глотке кислорода.
- А он? - спрашиваю я, как каждый любовник, когда муж спит где-то поблизости.
- О, будьте спокойны!
Она произносит это с нескрываемым презрением.
- Вы сразу понравились мне до безумия, - добавляет она.
- Безумия и во мне сколько угодно. Сейчас я вас познакомлю с тем, что представляет собой Сан-Антонио.
Неплохо сформулировано? Я не ощущаю никаких угрызений совести и не считаю нужным лишать себя того, что само идет в мои руки. Но ревность, мелкая и низменная ревность все же живет в моей душе, потому я добавляю:
- Значит, Кристиан вас не удовлетворяет?
- То есть, как он может меня удовлетворять? Он же - импотент!
- Он?!
- Да! - хохочет мое насмешливое дитя. - У него совсем не работает "аппарат", - она проверяет мой, и его величина так ее поражает, что она не может сдержать восхищения:
- А у вас-то...
- Как видите, в полном порядке.
- И это - сейчас! После всего, что было?
- Конечно! Я думаю, что это было только началом.
- Тогда идем!
- Куда?
- Все равно, куда. В комнату Валерии.
- Нет.
- Почему?
- Это будет...
- А я не прощу ей своего глупого положения!
- Вы шутите? Зачем же вы - с ним?
- Мне платят за это.
- Все равно. Часовой может думать о войне все, что угодно, но не смеет плохо думать о своем начальнике. Мне приказано охранять Кристиана, и я отсюда не уйду.
- Я хочу вас!
- Всегда к вашим услугам.
- Тогда, где же?..
- У меня есть плед. А под вашими ножками - пол. Так опустимся же к вашим ступням, мой кумир.