- Эту бомбу...
- Да?
- Кто же мог подложить ее туда, кроме тебя?
Ей кажется, что я обвиняю ее. Она вскакивает и начинает возмущаться, забыв накинуть на себя рубашку. А это - довольно опрометчиво с ее стороны, потому что, глядя на ее восхитительные формы, я опять впадаю в игривое настроение.
- Вы серьезно так думаете?
- Нет, моя прелесть. Но именно поэтому, я и спрашиваю. Должен же кто-то быть, кто-то, причем из домашних, подложил бомбу. Для постороннего проникнуть в спальню Кри-Кри весьма затруднительно.
- Что вы хотите узнать от меня?
- Когда ты стелила его постель?
- Под вечер, потому что Кри-Кри не участвовал в дневных съемках и встал очень поздно.
- С того момента в комнату кто-нибудь заходил?
- Нет, никто. Только ремонтники с телефонной станции.
- Кто такие?
- Хозяин хотел установить аппарат, фиксирующий телефонные разговоры, и автомат, отвечающий на звонки. Он хотел выяснить, кто же ему звонит и угрожает.
- Эти люди долго работали в доме?
- Они приходили вчера и позавчера, и должны явиться еще сегодня.
- А кроме них, кто еще?
- Почтальон, но он давно обслуживает наш квартал, мы хорошо его знаем, и в дом он не заходит.
- Спасибо.
Видя, что я собираюсь уходить, Луизетта мрачнеет. Видимо, она ждала, что я еще немного побуду с ней.
- Вы уходите? - спрашивает она.
- Да, надо проверить дом, вот только влезу в свои брюки.
- Мы еще увидимся?
В глубине души знаю, что нет, но говорить ей об этом - жестоко. Приходится отвечать уклончиво, оставляя ей надежду, но не связывая себя какими-либо обещаниями.
- Было бы очень печально не встретиться еще раз, Луизетта.
Горячий поцелуй. Может быть, остаться? Она - способная ученица.
- Спокойной ночи или утра!
Регистрационный аппарат находится в металлическом кессоне на кухне. На его красном корпусе я читаю марку, название и адрес агентства. В эту ночь моя команда бодрствует, так как в любой момент может понадобиться подкрепление.
Матье беззаботно дрыхнет в секретном кабинете агентства. Только после шестого звонка, он отвечает мне голосом, похожим на переваренное варенье.
- Рыжик, ты один?
- Э-э-э... Да.
- Так с кем же?
- С Клодеттой.
- А я-то думал, что ты питаешь слабость к Маризе.
- Так оно и есть, но сегодня вечером она не могла... Одно предполагаешь, другим располагаешь. Я вам нужен, патрон?
- Ты знаешь агентство Резольди?
- Что, тайный телефон?
- Да, его устанавливают у Кристиана Бордо, и мне нужны сведения о рабочих, которые производят установку.
- Узнаю, как только откроется их контора.
- Ты меня не понял. Эти сведения мне нужны сейчас!
Наступает молчание. Я слышу, как Рыжий в недоумении скребет затылок.
- Но, патрон...
- Я и без тебя знаю, что сейчас - десять минут шестого.
Весь этаж освещен.
Кри-Кри не может уснуть, несмотря на усталость и снотворное. Он сидит в коридоре, в компании Берюрье. Толстяк стоит перед ним, почесывая поясницу. С повязкой у Кри-Кри - отвратительный вид, и мне невыразимо жалко его. Мой помощник отечески отчитывает его.
- Послушайте, старина, если вы не возьмете себя в руки, то утром вас придется кормить с ложечки. Если распускаешь свои нервы, они окончательно сдают. И тогда что? Психбольница, во всей ее красе: уколы, души, смирительная рубашка. Тем более, в вашем ремесле, где все так распущены. В газетах я читал про вашу жизненную дорогу, и между строк видел теплые компании и оргии - все, что вредно для здоровья. Ну, не распускайте нюни, Кри-Кри. Выпейте еще капельку и спите.
- Я не могу.
- Почему?
- Я боюсь. Я знаю, что сегодня умру.Тут Берюрье, которому страшно хочется спать, начинает сердиться.
- От тебя тошнит, жалкий мек [Мек - человек.]. Черт возьми, ты тряпка, ничтожество. Ты что, червяк? Мокрая курила? Что? Тебя кто-то укусил за одно место?