- Что характерно - сбывается, - усмехнулась Наташа.
На кухню, шлепая босыми ногами, в одной сорочке, зашла Люся.
- Не курите, - сказала она, разгоняя дым рукой, - у меня же аллергия на дым, - и, помолчав, добавила: - Боря сразу после свадьбы бросил курить.
Прибежавший утром посыльный взял скопом всю компанию. Приказом самого Бибигона прапорщик Киселева, матрос Титова, прапорщик Скоморохова были срочно откомандированы на запасной аэродром, затерянный в глуши, среди непроходимых лесов и сопок. Не пощадили и сержанта Чукину. Из всей компании в гарнизоне оставили только Бибигоншу, оказавшуюся, как всегда, вне правил.
Собрав сумки, Наташа и Люся одновременно вышли из квартир на лестничную площадку. Люся оставила свою дверь приоткрытой, спустилась по ступенькам и ждала, пока Наташа закроет квартиру.
- Если Боря вернется, - объяснила она, заметив Наташин взгляд.
После утраты Бориса все остальные возможные потери казались Люсе мелочью.
СОБАКА, КОТОРОЙ КРУТИТ ХВОСТ
Так сладко, так хорошо, с такими замечательными снами, в которых мы с Леликом гуляли рука об руку по цветущему яблоневому саду, я давно не спала. Словно из мягкой уютной норки, оттягивая момент пробуждения, я медленно вылезала из объятий Морфея.
И вылезла. Прямо передо мной стоял генерал. От ужаса я захлопнула глаза. Где я, что я, как я? Вопросы копошилисьв моей голове, как червяки в яблоке. Неужели ничто, кроме яблоневого сада, не зацепилось за мою память?
Из-под чуть приоткрытых ресниц я увидела серое сияние, окутавшее мое тело. Как можно незаметнее я потрогала это сияние лежавшей на груди рукой. Пальцы погрузились в шелковый ворс, и я вспомнила. Вспомнила все: прежде всего шубу Музы Пегасовны, в которой лежу здесь и сейчас. Вспомнила, как она принесла мне чашку кофе, который я, проигнорировав мерзкий вкус, запасливо выпила. Я даже вспомнила, как погрузилась в темноту, как смеялась мне из этой темноты Муза с лицом льва или лев с лицом Музы.
Значит, она меня усыпила и тепленькой приволокла к генералу. Ничего себе старушка-подружка. А вот шубу, которую я спросонья приняла за теплую норку, не сняла. Отдала так отдала. Очень даже в ее стиле. Чрезвычайно благородная дама, сдавшая меня неприятелю вместе с шубой.
- Проснулась, Варвара? - полюбопытствовал генеральский бас.
Пришлось открыть глаза. Настоящие герои умирают стоя, возможно, и сидя, но никогда - лежа. Пришлось сесть. Вокруг меня стояла казенная обстановка казенного общежития, подо мной скрипела казенная кровать с синим солдатским одеялом и проштампованной простыней. В небольшое замызганное окно я разглядела одинокий вагончик на фоне леса, раскрашенного осенними мазками. По каким-то невнятным признакам я поняла, что это глубинка и находится она далеко в тундре. Какие-то люди бродили около вагончика, в одном я узнала Наташу, в другом - Люсю.
После Титовой, выросшей как из-под земли, я положила ладонь на лоб: температурю или схожу с ума? Музино снотворное определенно как следует ударило по мозгам. Откуда здесь Наташа, Люся, Титова, да еще всем отрядом?
Когда на крыльце вагончика показалась Скоморохова, мне стало ясно как день - надо лечиться. Я отвернулась от окна, дабы избавиться от посетивших меня видений, способных доконать ослабевшую психику. Дверь каземата распахнулась, и появилась Муза, дочь коня с крыльями. Руки стареющей Кармен сжимали икебану из веток с пестрыми листьями.
- Варвара, это тебе, - не удивившись моему пробуждению, без всякого стыда за содеянное сказала Муза Пегасовна и положила мне в ноги букет.
Я взглянула на ветки, тронутые увяданием, и разгадала тайный смысл икебаны: дни мои сочтены. Внутри у меня все сжалось в комок - неужели я так чудовищно ошиблась в Музе Пегасовне? А ведь я считала ее подружкой.
- Как прекрасно все, что создала природа! К чему не прикасалась рука человека! - воскликнула она. - Варвара, ты находишь?
Она потрепала меня по щеке.
- Какая ты бледная.
- Не трогайте меня, - отпрянула я от ее руки. Каждый жест Музы был наполнен для меня особым, зловещим смыслом. - Предательница, - прошипела я.
- Тима, сделай-ка ей кофе.
- Муза, может ей лучше бутерброд? - послушно гремя посудой, спросил генерал.
- Гоните сразу свой яд, кофе и бутерброд! Не надо, закусите ими на моих поминках, - произнесла я.
Муза с генералом вплотную приблизились ко мне. Я вжалась в металлическую спинку кровати, поверх шубы до самого подбородка натянула на себя валяющееся в ногах одеяло.
- По-моему, девочка ничего не поняла, - сочувственно сказал генерал.
- Сейчас поймет, - заверила его Муза и села на постель.
В кино после таких жалостливых фраз в непонятливого выпускают всю обойму, до последнего патрона. Перед моими глазами поплыли мерзкие круги, в животе затряслись поджилки. Никогда не думала, что они такие мерзкие. Это я о Музе и генерале.
- Начнем сначала, - пробасил генерал. - С кассеты. Муза говорит, что ты записала меня, когда я был в туалете. Конечно, я там был, но один, без Костомарова. В этом деле мне не нужны помощники.
- Но я же видела вас с редактором, - возразила я, радуясь тому, что долгие препирательства могут продлить мне жизнь.
- Где видела? В туалете? - спросила Муза.
- Ну, не в самом, а около. Они сидели в холле на диване. Костомаров тогда еще сказал, что у меня нюх как у собаки. Помните?
- Припоминаю, - ответил генерал. - С нюхом они не прогадали.
- А перед этим я слышала ваши голоса и записала на диктофон вашу исповедь - о том, как вы воруете и в каких количествах. - Я полосовала генерала голосом словно бритвой.
- Ты это когда-нибудь видела? - Он протянул мне на ладони какой-то запекшийся кругляш.
Несмотря на обуглившиеся пимпочку и кнопочку, я узнала в нем модулятор голоса, таким пугала меня Наташа. Я поднесла оплавленный, будто побывавший в топке, модулятор ко рту.
- Откуда он у вас? Вы что, расстреляли Климочкина?
Даже в таком потрепанном состоянии он изменил мой голос до неузнаваемости.
- Так, так, значит, все-таки Климочкин... Между прочим, он вышел из мужского туалета сразу за тобой, - задумчиво произнес генерал. - Нашли на месте падения самолета.
Именно после этих слов все предыдущие события выстроились в четкую логическую цепочку. Модулятор нашли в самолете, на котором потерпел аварию Лелик. Кто-то пробил трубопровод, и этот кто-то забыл там модулятор. Я сразу вспомнила Климочкина, вспомнила ключ, открывший сейф как по маслу, вспомнила, что Климочкин забыл адрес Кулибина. Или он у него не был? Тогда откуда же такой замечательно подходящий к замку сейфа ключ?
- У вас только один ключ от сейфа? - дрожа от близости разгадки, крикнула я.
- Один, - кивнул генерал. - Дубликат был в дежурке, но месяц назад он пропал, я хотел сменить замок, да все недосуг.
Лавиной хлынули на меня все доказательства вины Климочкина. И эта его редкая способность имитировать чужие голоса, которой он веселил меня всю дорогу. Чего стоит одна только фраза, перепетая с генеральского голоса:
- А Шуйского меж нами нет?
Только ли из-за Лелика Климочкин с такой готовностью помогал мне? И не было ли у него в этом своего интереса?
- Муза Пегасовна, вы не забыли мою сумку? - сгорая от приступа подозрительности и близости развязки, спросила я.
- За кого ты меня принимаешь? - Муза выудила из-под кровати фиолетовую торбу.
Судорожными движениями я вытащила зеленую папку, протянула ее содержимое генералу.