— Конечно. Я сразу поняла, что у тебя с женщинами давно не было контактов. Сколько ты отсидел?
— Девять лет.
— Ужас! — вскрикнула проститутка. — И всё это время без секса!?
— На зонах тоже есть секс.
— Я поняла. Ты хочешь трахнуть меня в попку?
— А тебе нравится долбиться в очко?
— Нравится, только это называется — анальный секс.
— Не знаю, как это на воле называется, а на зоне в жопу долбят пидоров. Ты давно занимаешься проституцией?
— Восемь лет.
— Чувствуется опыт, — усмехнулся Лютый.
Громкий женский крик, раздавшийся из соседней комнаты, заставил проститутку вздрогнуть, и она, испуганными глазами посмотрев на ухмыляющегося Лютого, шёпотом спросила: — Что это было? Почему Лера так кричала?
— Ничего страшного, твоя подруга кричала от удовольствия. Не обращай внимание.
— Нет, от удовольствия так не кричат, — с сомнением покачав головой, сказала проститутка.
— У Циркача член — двадцать четыре сантиметра в длину и толстый, как удав, а голова этого удава в двухсотграммовый стакан не входит, так что попала твоя подруга под раздачу.
— Ничего себе, размерчик! — удивлённо вскрикнула Марина. — Неужели это правда!?
— За базар отвечаю.
— Я член такого размера ни разу не пробовала. У него тоже «шары» стоят?
— Циркачу «шары» не нужны, он и без них любую так прошарошит, что волчицей взвоет. Вот твоя подруга и взвыла.
— Наверное, Лера так дико закричала оттого, что твой друг вошёл в её попку?
— Циркач — конкретный пацан, и мазать свой член в говне не станет.
— Мы, перед тем, как ехать к клиентам — делаем клизму, а непосредственно перед контактом — надеваем ему на член презерватив, так что клиент никогда не измажется, — возразила Марина.
— Да какая разница? — с отвращением поморщился Лютый. — Тухлая вена, она и после клизмы остаётся тухлой, и природой предназначена для транспортировки говна из желудка наружу. И хватит об этом базарить, ты лучше скажи, откуда про «шары» знаешь?
— Я, как только нащупала у тебя в плавках член, сразу поняла, кто ты и откуда. Мне, за восемь лет всяких приходилось обслуживать, и бывших зэков тоже. Вот тогда и попробовала члены с вставленными под шкуру шариками, но таких больших, как у тебя, я ещё не видела. Для чего ты вставил такие большие «шары»? Ведь это просто ужас.
— Чтобы двум сукам жопы разворотить.
— За что?
— Одной — за подставу, а другой — за измену.
— Ты же сказал, что трахать в задницу — западло, — с лукавой усмешкой, сказала Марина.
— Так это трахать западло, а «опускать» за провинность — не западло. Всё по понятиям, — бросив на проститутку злой взгляд, сказал Лютый.
— А-а, теперь понятно, — поймав этот взгляд и почувствовав, как по её спине побежали мурашки, протяжно произнесла Марина…
— Ты чего орала, как потерпевшая?
— Больно было, вот и орала. У моего клиента очень длинный и толстый член. Я такой большой член впервые попробовала. Марина, когда он засадил его мне — думала умру.
— Врёшь, от хуя не умрёшь, — засмеялась Марина.
— А у твоего клиента тоже большой член? — тихо спросила Лера.
— Нет, не большой. Сантиметров шестнадцать, не больше.
— Да ты что? — удивилась Лера. — А на вид такой большой дядька.
— Не у каждого большого дядьки большой член, — усмехнулась Марина. — Ты всего год работаешь проституткой, а я уже восемь лет. Всякого повидала за эти годы. И большие члены принимала в себя, и маленькие, но вот такого монстра, как ты мне обрисовали — не пробовала. У клиента, который меня трахал, член не большой, но с «шарами».
— С какими шарами?
— Это такие пластмассовые шарики, их в колониях зэки вставляют под шкуру члена. Тебе что, не разу не попадались клиенты с такими членами?
— Не попадались. Марина, а это больно, когда с шариками?
— Если ты выдержала огромный член, то и такой выдержишь. Ладно, хватит молоть языками, нам этими языками ещё предстоит работать. Пошли к столу, а то клиенты уже нетерпеливо поглядывают в нашу сторону…
…Уехали проститутки, заснули в отведённой им комнате нежданные и непрошенные гости — Сергей со своим другом, и Маслак, наконец, облегчённо вздохнул, подошёл к столику, на котором стоял телефонный аппарат, снял трубку и набрал номер…
…Вечерело. Небосвод окрасился в какой-то жутковатый лилово-фиолетовый цвет. Зинаида Ивановна в глубокой задумчивости стояла у окна и курила. Длинная, дамская сигарета «Фемина», чуть подрагивала в её тонких, холёных пальцах, наполняя комнату ароматным дымом. Какое-то нехорошее предчувствие терзало, и мучило её. Тревога, неизвестно откуда взявшаяся, заполняла её душу и рвалась наружу.
— Что это со мной сегодня? — подумала она и, зябко передёрнув плечами, подошла к бару, достала бутылку коньяка, налила себе полную пятидесятиграммовую рюмку, залпом выпила, потом налила ещё. Села в кресло, расслабилась, но тревога не проходила. Зазвонил телефон. Сняв трубку, Зинаида Ивановна прижала её к уху.
— Зинаида Ивановна, он вернулся, — послышался в трубке взволнованный голос Бориса Маслова.
— Ты на часы смотришь, когда звонишь? — недовольно поморщившись, спросила Зинаида Ивановна. — Шесть часа утра.
— Извините, Зинаида Ивановна, за ранний звонок, но я думал, что вам надо об этом знать как можно скорее. Сергей вернулся.
— Ничего не пойму. Какой Сергей?
— Ермаков. Пришёл ко мне и сразу начал угрожать. Сказал, что всем, кто причастен к его аресту, головы оторвёт.
— Спасибо за предупреждение, — после минутной паузы тихо сказала Зинаида Ивановна и, отключив телефон, поднялась с постели и подошла к зеркалу. Прожитые годы не оставил на её лице возрастных отметин, в свои сорок пять, она всё ещё выглядела очень молода и была любимой и желанной для многих мужчин.