— Теперь мы будем твоей «крышей», — сказал Лютый, присаживаясь на стул.
— Кто это, мы? — настороженно спросил Борис.
— Цезаря знаешь?
— Знаю. Значит, ты у «центральных»?
— Я — бригадир. Теперь дань у тебя будем забирать мы.
— Да мне как-то всё равно: «медведковские», «казанские», или «центральные», — пожал плечами Борис. — Чем вы лучше?
— Мы сильнее.
— А ты в этом уверен?
— Я всегда говорю только то, в чём уверен.
— Завтра Мусса со своими пацанами наведаются, приходи и ты. Вот тогда и посмотрим, кто из вас сильнее.
— Замётано. В котором часу они наведаются?
— Обычно приходят в два часа дня.
— Ну, тогда, до завтра, сообщи Муссе, что Лютый забивает ему стрелку.
— Лютый — это ты? — остановил его вопросом Борис.
— Я.
— Надо же, а я и не знал.
— Теперь будешь знать, — сказал Лютый и направился к выходу из кабинета…
…На следующий день, ровно в два часа дня, Лютый, Виктор и здоровенный цыган, по кличке Будулай, вошли в помещение комплекса. Директор лично встретил их у входа и пригласил в свой кабинет, но Лютый отказался.
— Мы пойдём в бар, там и встретимся с «казанскими».
Борис молча кивнул головой. Народу в баре было немного, видимо, заполняется он ближе к вечеру. Сергей сел за свободный столик, а Виктор и Будулай расположились у стойки бара. Спустя несколько минут, в бар зашли трое. Один из них, видимо старший, внимательным взглядом окинул помещение, и неторопливой походкой направился к столику, за которым сидел Лютый.
— Ты, что ли, Лютый? Я — Мусса.
— Присаживайся к столу, — сказал Лютый. — Поговорить надо.
— О чём мне с тобой базарить? Я тебя не знаю, — продолжая стоять, сказал Мусса.
— Вот и познакомимся.
— Погоняло, сам придумал? — присаживаясь к столу, презрительно усмехнулся Мусса.
— Мама так назвала.
— Значит, дура у тебя мама, — сказал Мусса, и громко рассмеялся.
— Ты мою маму не трогай, она уже восемь лет в могиле лежит, — процедил сквозь зубы Лютый, и взгляд его стал злым и колючим. — Я пришёл сюда для того, чтобы указать тебе, помоешнику, твоё место.
Казалось, Мусса захлебнулся собственной слюной, так побагровело его лицо. Схватив со стола массивную стеклянную пепельницу, он бросил её в лицо Сергею. Легко уклонившись от летящего предмета, тот вскочил и нанёс своему собеседнику удар в челюсть. Казалось, какая-то неведомая сила, вырвала того из кресла и бросила вниз. Мусса распластался на полу. Двое — сопровождавших его, кинулись к нему на помощь, но один из них наткнулся на пудовый кулак Будулая, а второго, высоко подпрыгнув, ударом ноги в челюсть, вырубил Виктор. Немногочисленные посетители бара замерли на своих местах, боясь даже пошевелиться, чтобы не привлекать к себе излишнее внимание.
— Слушай сюда, тварь, — наклонившись к поверженному, и постепенно приходящему в себя Муссе, тихо сказал Лютый. — Теперь эта точка моя. Если ты ещё хоть раз сунешь сюда свою морду, разговор будет другим, и я думаю, последним. Ты понял меня, падла?
Не дождавшись ответа, выпрямился и, кивнув головой своей команде, пошёл к выходу.
Маслак, наблюдавший из-за ширмы всё происходящее, мелко трясся и непроизвольно, сам не замечая этого, крестился. Уже в машине, Будулай разродился короткой, но ёмкой речью: — Здорово мы их, а Циркач, вообще, красавец! Чтобы так ногами…Я такое впервые вижу.
— Пацанов у меня маловато. Нужно ещё хотя бы человек двадцать добавить.
— Так, добавляй. Кто тебе мешает? — пожал плечами Цезарь. — Прошвырнись по спортклубам, езжай в другие области и там подбирай себе кадры. Можно даже съездить в ближнее зарубежье.
— Так нас и ждут там — в ближнем зарубежье.
— Может, и ждут, кто знает? В Молдавии, в Прибалтике, на Украине, да и во всех бывших союзных республиках народу сейчас живётся не сладко. Можно там поискать.
— А что, мысль не плохая, в Ялте живёт Рекс, вместе зону топтали, он там «смотрящий». Смотаюсь туда, перетру с ним эту тему.
— Нет, ты мне здесь нужен. Пошли кого-нибудь вместо себя.
— Ну, тогда Циркача пошлю. Рекс его знает в лицо.
— Не возражаю. А в спортзалы, всё-таки наведайся. Есть ещё в столице бесхозные пацаны.
…Лютый с трепетом и волнением, открыл дверь в зал бокса и остановившись на пороге, застыл в почтительном восторге. Наверное, точно так же, входят религиозные люди в храм Божий.
Человек двадцать мальчишек, с сосредоточенными выражениями лица, интенсивно тренировались, оттачивая своё мастерство на спортивных снарядах и тренажёрах. Пара молодых боксёров, отрабатывала спарринг на ринге. Мужчина, лет пятидесяти, одетый в синий, тренировочный костюм, проводил тренировку.
— Здравствуйте, Валерий Павлович! — наконец справившись с волнением, окликнул его Лютый.
Мужчина обернулся и с удивлённым выражением лица воскликнул: — Ермаков!? Сергей!? Это ты!?
— Я, собственной персоной, — улыбнулся Лютый. — Узнал?
— Конечно, узнал! Да откуда ты взялся?! Говорили, будто пропал где-то!
— Было дело. Но, как видишь, жив.
— Так это ж, здорово! Подожди секунду, сейчас раунд закончится, и поговорим.
Бросив взгляд на секундомер, тренер выждал несколько секунд, потом громко крикнул: — Время!