– Первая: это Ядвига. В таком случае, где находится эта бумага?
Вторая: то кто-то другой, забравший ее просто по ошибке. В таком случае, где находится то, что касается того, другого, человека? И зачем ты делаешь такие странные ограничения? – добавила я через минуту. – Есть еще третья возможность: что бумага Ядвиги и это нечто другого человека находятся где-то вместе.
– Само собой. Речь идет не о количестве документов, а только об их местонахождении. Через минуту ты сама к этому придешь, ты не так глупа, как может показаться. Но сначала я посоветовал бы тебе задержаться немного на руководителе мастерской.
– Как это? – удивилась я. – Ты же сам говорил, что я о нем слишком мало знаю.
– Тем более следует подумать: Это тебе пригодится.
Я молча смотрела на дьявола. Странная в данных обстоятельствах профессиональная солидарность удерживала меня от слов. Неизвестно почему, мне казалось, что дьявол не знает всего и хочет допытаться об этом от меня.
Дьявол проявил нетерпение.
– Ну что ты сидишь как несчастная жертва? Не знаешь, что было с иранским конкурсом? Ты отдаешь себе отчет в том, какое значение для него возымело бы, если бы это мошенничество выплыло на поверхность?
– Опомнись, что ты несешь, – сухо сказала я. – Ты полагаешь, что Витек убил его, чтобы не было огласки? Но ведь в этом случае он скорее бы убил меня!
– Какая же ты все-таки идиотка! – закричал дьявол, хватаясь руками за рогатую голову. – А откуда Витек мог знать, что ты что-то об этом знаешь?!
Сначала ты только что на голове не стояла, чтобы ни одна живая душа не узнала о твоих контактах с тем человеком, а теперь воображаешь, будто весь мир об этом осведомлен!
Действительно, дьявол был прав. Я знала об иранском конкурсе только благодаря тому, что была в очень близких отношениях с человеком, который официально считался моим шапочным знакомым. Но и я знала обо всем неточно, без каких-либо подробностей.
– Ну хорошо, пусть будет так. Но ты должен принять во внимание, как мало людей имело об этом хоть какое-то понятие. При чем тут Тадеуш?
Дьявол уставился на меня сверкающими глазами, как будто хотел загипнотизировать. Я почувствовала себя как-то неуверенно, и в моей голове начали-мелькать обрывки каких-то картин и событий.
– Ну? – поощрительно сказал он. – Ну? Припоминай, припоминай... Около Нового года... Что говорила тебе Иоанна?..
Дьявол внезапно исчез, и на его месте я увидела обеспокоенную Иоанну.
– Правда, пани Ирен, видимо, его кто-то взял. Минуту назад оно лежало тут. Я еще спрошу у людей, и вы тоже спросите. Не знаю, может быть, это что-то важное, но отправителя там не было...
Иоанна исчезла, и на меня снова смотрел дьявол своими сверкающими глазами.
– Господи! – потрясенно сказала я. – Ты прав, тогда исчезло какое-то письмо ко мне! Неужели?..
Дьявол слегка вздрогнул.
– Между прочим, ты могла бы воздержаться от этих идиотских обращений.
Вот именно, откуда ты знаешь, что это было за письмо и кто его взял? А если это было письмо от того человека и там все было описано?..
– Подожди, дай мне немного подумать, я слишком взволнована. Нет, что ты говоришь! Тадеуш был хладнокровный тип, невозможно, чтобы ему не пришла в голову мысль начать шантажировать меня, если бы он только обо всем узнал!..
– Ну, во-первых, он от тебя получил уже достаточно выгоды после вашей аферы, а во-вторых, письмо было без отправителя... А как он, этот человек, подписывался?
– Неразборчивыми каракулями...
– Так кого можно было этим шантажировать если принять во внимание, что там была описана история с иранским конкурсом?
– Ты прав, только Витека...
– Фу-у!
Дьявол глубоко вздохнул, откинулся на спинку кресла, достал из-за другого уха еще более длинную сигарету и закурил.
– Ну а теперь суммируй все... – сказал он, пуская дымовые кольца.
– Хорошо. Если письмо ко мне действительно было от этого человека и Тадеуш его забрал, то он, конечно, знал об иранском конкурсе, и у Витека была веская причина отправить его на тот свет. Возможности у него тоже были. Я думаю, нужно проверить, правильны ли наши предположения. Для этого надо написать этому человеку и спросить его о письме, что, как ты сам знаешь, совершенно невозможно, потому что я не имею понятия, где он в настоящее время находится.
– Прекрасно. Но, к счастью для этого следствия, существует еще милиция, а не только ты. Милиция нашла кое-что интересное в вашем туалете...
– Вот именно! Что?
– Узнаешь в свое время. Милиция проводит экспертизу ключа.
– Подожди, подожди! Почему ты говоришь, что о ключе знаю только я и убийца?
– Потому что так оно и есть. Ты в этом убедишься. То есть так было, потому что теперь ты уже любезно посвятила во все прокурора... Не отрицаю, что этот ключ многое объяснит. Подожди, не прерывай меня. Кстати, о прокуроре...
– Не отвлекайся, у меня уже все перемешалось в голове!
– Ничего, не бойся, вряд ли в твоей голове будет больший беспорядок, чем ты имела до сих пор. Ну что, разве я не был прав относительно прокурора?
С чувствами, переполнявшими меня, внезапно нечто произошло, как будто сосуд, в котором они содержались, кто-то перевернул вверх дном. И на самом верху оказались светлые глаза и красивое асимметричное лицо.
– И все-таки со служебными предписаниями даже тебе не удастся ничего сделать, – с удовлетворением заявила я. – Ты прекрасно знаешь, что ни о каком романе между нами не может быть и речи до окончания следствия.
– И ты в это веришь? – презрительно спросил он, потом немного помолчал, с издевкой глядя на меня. – Итак, возвращаемся к нашей теме, – потребовал он, производя тем самым новый переворот в моих чувствах. – Ты сама знаешь, что у этого дела много разных граней и оно далеко не простое.
– А ты усложняешь его еще больше, – нетерпеливо сказала я. – Сначала ты прилип к Збышеку, затем прицепился к Монике, потом выявилась-Ядвига, а теперь ты обрушился на Витека. Остановись уж на ком-нибудь!
– Еще чего! Я тебе подбрасываю разные мысли, а выводы будь любезна делать сама. Будто у меня и забот больше нет, как только работать за тебя!
Ну а теперь можешь поразмышлять, где находятся эти недостающие доказательства.
– Либо уплыли по канализации в Вислу, если их забрал убийца, – сказала я, немного подумав, – либо находятся где-то, спрятанные Тадеушем.
Знаешь, – добавила я, быстро взглянув на дьявола, – этот второй вариант нравится мне гораздо больше. Трудно ведь допустить, что все материалы, которыми он располагал, были заключены в записной книжке. Это были только подручные заметки, основной материал он должен был держать где-то в другом месте, разумеется, спрятанным.
Дьявол сделал что-то вроде поклона.
– Одобряю, – сказал он. – Я начинаю верить в то, что ты действительно сможешь чего-то добиться. Где?
– А ты знаешь?