- А по какому праву?
Джек улыбнулся, разыгрывая добродушие.
- Неужели вы и в самом деле хотите, чтобы я вам это объяснил?
- Нет.
- Тем лучше... Вы снова становитесь разумны... Все это, конечно, нервы... И о чем же вы беседовали всю ночь среди джентльменов из полиции?
- О его родине.
- Естественно... и, несомненно, время быстро текло в мечтах о совместном будущем и жизни, начатой заново? - Он рассмеялся. - Честно говоря, Патриция, я плохо представляю вас в роли пастушки! К счастью, есть я, и я не позволю сделать глупость, которая испортила бы вам жизнь!
- Больше чем сейчас испортить уже невозможно.
- А ведь вы, кажется, неблагодарны, Патриция! Меж тем, у вас есть платья, драгоценности, деньги, вам сопутствует успех... Чего же вы еще хотите?
- Дышать чистым воздухом и избавиться от этой вони!
- Осторожно, Пат... На вашем месте я бы взвешивал слова... нынче утром я очень терпелив, но все же не стоит превышать меру!
- Джек...
- Да?
- Отпустите меня!
- Куда же это?
- В Шотландию.
- По-моему, вы теряете рассудок, дорогая моя! Уж не забыли ли вы, что я вас люблю?
- Какой смысл в этой лжи? Вовсе вы меня не любите, а я просто ненавижу вас!
- Врать очень гадко, дорогая! И если вы позволите мне говорить откровенно, признаюсь, что мне нисколько не мешает ваша ненависть, напротив - это даже придает некоторую пикантность нашему союзу! Вы не находите? Посмотрите на Дэвита... Он меня ненавидит. А меня это забавляет. Он только и мечтает, как бы меня прикончить, и знает, что мне это известно. Таким образом, наш альянс не рискует погрязнуть в однообразии...
- Когда-нибудь вы на секунду забудете об осторожности...
- И не надейтесь, дорогая. Я прошел суровую школу... А что касается вашего шотландца, то ему крупно повезло. Не будь он мне еще нужен...
- Что было бы с ним?
- В настоящий момент он сравнивал бы прохладу вод Темзы с атмосферой родных холмов.
- Неужели вы посмеете убить этого несчастного только за то, что он честен и наивен?
- Разумеется нет, дорогая, я убью его потому, что он осмелился поднять глаза на вас - такие вещи я не прощаю. У меня есть слабость держаться за свою собственность. Жаль, конечно, что его обожание не оставило вас равнодушной, иначе я ограничился бы хорошим уроком - поучить приличным манерам никогда не вредно. Короче, смотрите-ка, какая странная штука жизнь, - если с этим субъектом и впрямь случится что-то скверное, он будет обязан этим вам.
- Не позволю!
- Что мне нравится в вас, Патриция, так это ваша детская манера бурно реагировать, не заботясь ни о какой сдержанности... Когда я был в Оксфорде... Да-да, дорогая, я учился в Оксфорде, правда, ничем особенно не блистал среди студентов Магдалена-колледжа... А потом меня выгнали... так... за ерунду... Итак, когда я был в Оксфорде, нам постоянно внушали, что каждую проблему надо сначала обдумать со всех сторон, а уж потом принимать решение. Жаль, что вы не прошли через Оксфорд...
- Глядя на вас, я об этом не жалею!
- Я ценю ваше умение подавать реплики, Патриция, но если бы вам не предстояло петь сегодня вечером, то я показал бы вам, что за дерзость приходится платить... Досадно, что помятая физиономия может шокировать публику...
Патриции снова стало страшно: ироническое хладнокровие Джека пугало даже больше, чем прямое насилие. И все-таки из любви к Малькольму молодая женщина продолжала настаивать:
- Чего вы хотите от шотландца?
- Вы так за него волнуетесь? Пожалуй, даже слишком... но я не хочу, чтобы вы воображали невесть что... просто он сходит за пакетом, за которым сам я прогуляться не могу.
- А что в пакете?
- Любопытство - отвратительный порок.
- Наркотики?
Теперь и тон, и поведение Дункана резко изменились.
- Довольно! Не суйте нос в эти дела, Патриция! И послушайтесь моего совета, если дорожите своей мордашкой и жизнью! Иначе...
- Как Джеффри Поллард и Джанет Банхилл?
Ненадолго воцарилась тишина. Патриция понимала, каких бешеных усилий Дункану стоит сдержаться и не ударить ее. Наконец он глухо проговорил:
- Вот теперь вы можете быть совершенно уверены, дорогая, что не покинете меня никогда.
- Я избавлюсь от вас, когда вы попадете на виселицу!
- Случись такое несчастье, вам уже не придется радоваться... А теперь, когда мы вполне объяснились, отдохните хорошенько. Я хочу, чтобы к вечеру вы были в блестящей форме. До скорого, дорогая!
Уже на пороге Дункан обернулся и с улыбкой произнес:
- Право же, прискорбно, что на вас так сильно действуют звуки волынки...
Сэма Блума терзала неврастения. Он заболел ею, с тех пор как узнал, что западня, приготовленная для его шотландского постояльца, не сработала, и тщетно пытался лечиться с помощью виски. Сэм Блум верил предсказательницам судьбы, гадалкам и прочим прорицателям. Миссис Осбрейт, одна из самых известных ясновидящих в Сохо, сказала, что Сэм вступает в наиболее опасный период своего астрального бытия, а посему самое мудрое для него решение вооружиться философским терпением. Это поможет противостоять ударам, которые готовит судьба. Сэм унаследовал от иудейской религии веру в карающего Бога, чьи законы преступать не рекомендуется. И хотя Блум считал себя атеистом, в его душе жили древние верования в проклятие и отмщение. После гибели Джеффри Полларда и Джанет Банхилл Сэму казалось, что гнев Господень вот-вот обрушится на его голову, и он заранее трепетал от ужаса. Но и в самом страхе Блум не мог почерпнуть последней капли мужества - мужества отчаяния и изменить образ жизни. Неудача покушения на шотландца, покушения, инспирированного им самим, казалась Сэму одной из вех в веренице грозящих ему катастроф. А что, если это всего лишь пролог? Поэтому, увидев входивших в гостиницу инспекторов Блисса и Мартина, Блум приготовился к наихудшему.
В отличие от суперинтенданта Бойланда инспекторы Блисс и Мартин решительно отказывались отнести смерть своего товарища Полларда ко второй графе списка побед и поражений Скотленд-Ярда. Как только служебные обязанности позволяли им выбраться в Сохо, оба инспектора возвращались туда и упрямо выходили на охоту. Они знали, что убийца их коллеги связан с "Нью Фэшэнэбл" и "Гавайской пальмой", и мечтали, прежде чем предать его королевскому правосудию, побыть с этим мерзавцем наедине. Инспекторы тщательно и терпеливо исследовали каждую ниточку, способную вывести на след. Они убедились, что ни Дункан, ни Дэвит не управляют подпольным бизнесом в Сохо и за ними стоит кто-то другой. Но дальше этого их сведения не шли. Местные информаторы только подтверждали уже известное и ничего нового добавить не могли. По счастью, Блисс и Мартин обладали огромным упорством и не теряли надежды. Они решили, что будут продолжать поиски до конца.
В тот день Блисс и Мартин сочли, что настало время всерьез объясниться с Сэмом Блумом, поскольку, в каком бы направлении ни шли поиски, инспекторы неизбежно натыкались на Сэма. В "Нью Фэшэнэбл" жил Поллард, и сюда же Джанет Банхилл приходила за наркотиками, наконец, здесь же поселился этот шотландец, на чей счет работники Ярда никак не могли составить определенного мнения: то ли это олух, которого Патриция Поттер водит за нос, то ли проходимец, изображающий наивного провинциала, чтобы тем легче облапошить всех и вся.
Блисс и Мартин подошли к конторке - жалкому убежищу хозяина гостиницы.
- Привет, Блум!