— Встречаемся через сутки здесь, — закончил разговор Китаец. — Надеюсь, милицию никто не приведет. — Он вышел в прихожую.
Людмила последовала за ним.
— Ты, Толик, тоже «дурочку» возьми, — сунув пистолет за пояс, посоветовал Волчара.
— Я думала, будет драка, — догнав спускавшегося по лестнице Китайца, сказала Людмила.
— Я убил бы его, — не оборачиваясь, бросил тот, — но еще, как говорится, не вечер.
— Мы куда? — спросила она.
— В одно место, к знакомому.
— Куда пойдем? — спросил Толик.
— Будем поглядеть, — неопределенно отозвался Волчара. — Сейчас малость прошвырнемся, ловим тачку и куда-нибудь в оживленное, без бакланья, место. Бабки есть, и не хочу с фулиганами, так моя бабка бакланов называла, связываться. Они, сучары, ширнутся, глаза вылупят и ходят, жертву выискивают. В столице полно мест, где и погуляешь на большой, и спокойно. Где бабки большие тратятся, там «крыша» путная. Малейший кипиш — и виновнику с ходу лапти сплетут.
— Останови. — Артур дотронулся до плеча водителя. Таксист, бросив на него взгляд в зеркальце, прижал «Волгу» к обочине. — Сейчас мы с тобой покатаемся по местам, где ночные бабочки обитают. Зарплатой не обижу, — улыбнулся он.
— Я знаю, где отличные девки есть, — сказал таксист. — И чистота гарантирована. Все проверяются.
— Ты не понял, — вздохнул Артур. — Когда мне понадобится баба в постель, будет проще. Сейчас мне нужно прокатиться по местам их обитания. Понял?
— Конечно, — кивнул ничего не понявший водитель.
— Тогда вперед.
— Потанцуем? — Ангелина с улыбкой подошла к Федору. В гостиничном номере негромко звучала мелодия танго.
— Может, сначала давай насчет дела поговорим?
— А мы сделаем проще. — Она положила руки ему на плечи. — Завтра я уезжаю домой. Ты поедешь со мной. Там ты узнаешь, зачем мне нужен мужчина. Подойдет — останешься. Нет — уедешь за мой счет. Понимаешь, говорить — это одно. Слова не всегда могут дать полное представление. Это нужно увидеть. Не волнуйся, если откажешься, то провожу тебя назад.
— Загадками говоришь, — медленно передвигаясь в танце, чувствуя ее твердую грудь, гибкую талию и округлые крепкие бедра, буркнул Федор. — И вообще все странно, как в кино. Ты же нас только увидела, и сразу…
— Ты ошибаешься. Я никогда ничего просто так не делаю. К тому же, — прижавшись, Ангелина смотрела ему в глаза, — почему ты не допускаешь мысли о том, что я в тебя влюбилась?
— Что? — Федор был изумлен.
— Ты веришь в любовь с первого взгляда?
— Черт ее знает, — пробормотал явно смутившийся Федор. — Как-то не думал про это. Читал в книгах, ну, в кино видал, а самому как-то не приходилось…
— Ты на удивление чистый, сильный человек. Ты женат?
— Нет. Я все думал, что рано, а потом понял, что, наверное, опоздал. Бабы моего возраста все замужем. Ну, разведенных полно. Но это уже не то. Она была замужем, знает, что такое семья. Тем более кто-то виноват в разводе. К тому же почти у всех бывших замужем дети. Я, конечно, не против детишек, — словно оправдываясь, торопливо добавил он, — но когда они не твои, то все уже не так. В общем, — он вздохнул, — я…
— Ты редкий мужик, — отступив на шаг, по-прежнему не отрывая от его лица удивленного взгляда, вновь заметила Ангелина. — Чем ты занимаешься? То есть занимался, — поправилась она. — Ты ведь говорил, что почти год не работаешь. На что живешь?
— Да так, на подхвате. Там подкалымлю, там подработаю. То коммерсантов куда-нибудь отвезу. Ну, вроде охраны. Мать жива была, немного, конечно, легче было. — Вздохнув, поморщился. — Иногда денег присылала. Я же здорово помятый приехал из… — Опомнившись, замолчал.
Ожидая продолжения, по-прежнему держа руки на его шее, Ангелина смотрела на него. Федор достал сигарету.
— Дай и мне, — отступив на шаг, попросила она. Он протянул ей пачку «Примы». Она улыбнулась.
— В ресторане ты курил другие.
— Артур заставил. Я привык в последнее время к «Приме». А он…
— А кто такой Артур? Ты говорил, будто бы француз. Французский он знает, — улыбнулась она. — Правда, говорит с небольшим акцентом. Он действительно часто бывает во Франции?
— Ну, как сказать, — замялся Русич. — Бывает иногда. А вообще давай не будем о нем говорить.
— Понимаю, — улыбнулась Ангелина. — Говорить правду ты не хочешь, а врать не можешь. Или наоборот?
— Думай как хочешь, — внезапно разозлился он. — Ты меня привезла, чтобы сказать, что тебе за помощь нужна. А начала…
— Я влюбилась в тебя, — негромко сказала она. — Мне тридцать один год. Будет послезавтра. Я считаю себя красивой сильной женщиной. Работаю в одной фирме. Поставка… — Замолчав, опустила голову. — Извини, я по привычке так говорю. Работала в фирме. Та фирма была связана с французами. Косметика и нижнее белье. Потом ушла. Сама. Сейчас занимаюсь торговлей. Связи остались, привожу в Иванове, я там живу, косметику, духи и тому подобное.
— Тебе действительно нужна помощь? — помолчав. спросил Русич.
— Не мне, — вздохнула Ангелина. — Моей сестре. Но сейчас давай не будем об этом говорить. Просто проведем вместе вечер. Я тебе нравлюсь?
— Если бы не нравилась, меня бы здесь не было. А кроме того, я здесь еще и потому, что ты обратилась за помощью, но сначала сказала, что хорошо заработала. Значит, неплохо заплатишь, — смущенно проговорил он.
Ангелина рассмеялась:
— А ты не так прост, как кажешься на первый взгляд.
— Но ты как-то слишком смела, начала…
— Я была уверена, что ты согласишься. Как-нибудь потом я тебе все объясню. А сейчас давай просто отдохнем. Все решим потом.
— Ты действительно хочешь, чтоб я поехал с тобой?
— Сейчас тем более.
Водитель с удивлением смотрел на странного пассажира. Они ездили уже почти два часа. Побывали почти во всех местах, где собираются ночные бабочки.
Пассажир выходил. Не обращая внимания на предлагаемые прелести, останавливался и некоторое время рассматривал всех. Затем о чем-то спрашивал одну и, отдав деньги, возвращался к такси.
— Куда? — повернувшись, спросил таксист.
— На Петровку. — Таксист мысленно чертыхнулся.
— И не подумал, что опер.