Я уже не чувствовала холода за спиной, как не чувствовала себя саму, когда где-то вдалеке засветился огонёк. Чавкающие звуки прекратились, но напряжение не спало. Невидимые существа словно затаились, недовольные чужим вторжением. А огонь тем временем разгорался, приближаясь всё быстрее, и в конце вспыхнул так ярко, что я закрыла глаза руками, спасаясь от слепоты. Инстинкты ударили под коленки, и я резко опустилась на пол, продолжая прижимать ладони к глазам. Вспышка раздалась совершенно беззвучно, хотя я уже приготовилась к грохоту, который обычно сопровождает такие взрывы в кино. В полной тишине раздались чьи-то шаги, шум падающих столов и царапающий перестук когтей по полу. Недовольное ворчание, словно у собаки из пасти вырвали кость, сменилось шипением и клацаньем. Я скорчилась на полу, вжимаясь в стену. Убрать руки от моих глаз сейчас не помогла бы даже вся нечисть из “Вия”. Клацанье зубов уступило место пронзительным воплям и, наконец, всё стихло. Ко мне постепенно возвращались остальные чувства, до этого вместе со мной скорчившиеся где-то внутри, уступив место слуху. Я ощутила влагу на лице, твёрдый пол под пятой точкой. Вновь вернулся холод и боль в бедре. Кажется, я до сих пор была жива. Но открывать глаза было всё ещё страшно.
Тихие шаги приблизились, и спокойный мужской голос что-то произнёс на незнакомом языке. А у меня, наконец, хватило смелости отлепить руки от лица.
Он стоял в паре шагов, с любопытством меня рассматривая. Вокруг снова было темно, но под потолком что-то мягко светилось, давая рассмотреть общие очертания. Это явно была не аудитория латинского. Арочные окна слишком высоко уходили вверх, стены раздвинулись, делая помещение раза в три больше, чем я помнила, а старых столов, которые меняли на нашем факультете в последнюю очередь, вообще не было видно. Вместо них свалкой в центре аудитории громоздились гладкие светлые парты со скошенными столешницами.
— Что… что за хрень?
Незнакомец продолжал пристально смотреть на меня, словно изучая мою реакцию. А я уже поднималась на ноги, пытаясь сдержать дрожь в конечностях.
— Что это? Что за нахрен тут творится?
Он вновь произнёс непонятные слова, а затем сделал шаг вперёд, вытянул руку и обхватил пальцами мой лоб. Я хотела отшатнуться, но стена за спиной не оставляла возможности. Пальцы резко сжали мои виски и так же резко отдёрнулись, а у меня в голове вспыхнул пожар. Виски горели от чужого прикосновения, и боль расползалась по всей черепушке. Я вскинула руки, прикладывая их к голове, но боль исчезла так же резко, как появилась.
— Так лучше?
— Лучше, чем что? — Я пыталась хоть что-то понять. Кто этот ненормальный, где я и что происходит? Однако мой ответ почему-то ему понравился. Одна сторона его губ поползла вверх, что, видимо, считалось у него улыбкой.
— Отлично. А теперь помоги мне. Надо навести здесь порядок, пока никто не объявился.
— Подожди, пожалуйста. — Я вытянула руку в упреждающем жесте. — Я ничего не понимаю. Ты вообще кто? И что здесь было в темноте? Куда оно делось?
Парень отвернулся и начал одну за другой переворачивать парты. Грохот стоял такой, что если кто-то и мог объявиться, то он наверняка уже услышал шум и направлялся сюда.
— На твоём месте я бы присоединился, иначе я могу провозиться дольше, чем выдержит стена молчания. А на этот грохот обязательно придёт кто-то из Бессменных. И поверь, он будет просто счастлив обнаружить здесь попаданку.
— Что? Хочешь сказать…
— Тёмный Мессия, у вас там все такие тупые?
— Где “у нас”?
Кусочки информации начали медленно выстраиваться в цепочку. Абсолютно невозможную, идиотскую цепочку. Странная фраза про Тёмного Мессию, пробуждение в незнакомом месте, появление парня, говорящего на незнакомом языке, да ещё и киношные спецэффекты с парящим огнём и вспышкой света. Нет, это невозможно!
— Кто такой Тёмный Мессия? — Один из множества вопросов вырвался сам.
Парень даже не обернулся.
— Тебе это ни к чему. Ты всё равно скоро умрёшь.