Я добежала до лестницы и не знала, куда идти дальше. За огромными стрельчатыми окнами уже стемнело. В коридорах Академии под потолком горели жёлтые огни. Студенты возвращались в свои спальные комнаты, а я так и сидела на ступеньке лестницы, не решаясь ни спуститься вниз, ни вернуться к Эйду. Слёз не было. Было странное отупение. Я люблю Эйда. А любит ли он меня? Но даже если это так, что нас ждёт? Я как и прежде мечтала вернуться домой. Вот только до этого момента я не связывала своё возвращение с расставанием. Да и если мы всё же останемся вместе, как нам быть рядом, когда он не может прикоснуться ко мне без того, чтобы не перестать себя контролировать?
Я поднялась и побрела обратно. Но подойдя к двери нашей комнаты, не посмела открыть дверь. Слишком боялась увидеть, что он всё ещё справляется со страстью с помощью своей идеальной девы-миньона. Прошла дальше, свернула за угол, миновала спальню Морта и упёрлась в широкую дверь в конце коридора. Она была не похожа на двери спален. Осторожно толкнула её, заглядывая внутрь. На меня дохнуло свежим воздухом. Здесь есть балкон! Я вышла на небольшую полукруглую площадку и села на одну из двух лавочек. Между ними стояла кадка с шарообразным кустом, чуть дальше — деревянный круглый столик.
Небо уже почернело и сейчас край леса на его фоне был практически неразличим. Снизу не доносилось ни звука, только ветер гулял, завывая где-то в стороне крыши. Я скинула ботинки и с ногами залезла на скамейку, сжавшись в комочек. Стало холодно, но я не могла пошевелиться. Если шевельнусь, выяснится, что я жива, а всё происходящее — реальность. А если замереть, то, может быть, время остановится, и мне не придётся никуда возвращаться. Пару раз дверь скрипела, но не открывалась. А, может быть, мне только так казалось. Может быть, я настолько слилась с чернотой, что перестала существовать и уже не вижу, как тьма сменяется рассветом, на балконе появляются и снова исчезают студенты, выходящие сюда покурить или побыть наедине? Под очередным порывом холодного ветра я сжалась ещё сильнее. Глаза начали слезиться, и я пыталась убедить себя, что это от ветра. Но слёзы набухли на веках и пролились вниз. Я всхлипнула и кулаком вытерла глаза. Проклятый ветер!
— Я думал, ты уже не отомрёшь.
— Уходи.
— Ну уж нет. Сперва ты мне расскажешь, почему ты тут изображаешь потерянного котёнка и что за женские стоны разносятся из спальни Эйда, если ты сидишь тут? Я думал, вы перестали скрываться друг от друга.
— Он с Карой.
Морт помолчал немного, а потом подошёл ко мне и опустился рядом.
— Мне жаль. Я надеялся, после вчерашнего он сможет держаться рядом с тобой. Ради тебя.
Мы помолчали.
— Линн, я могу помочь, если хочешь.
Я выпрямилась.
— Серьёзно, Морт? Хочешь снова затащить меня в постель, зная о моих чувствах к Эйду?
— Глупая. Я о другом. Есть особая смесь, она влияет на те процессы, которые запускает влюблённость. Стирает чувства. И как дополнение — лёгкий эффект забвения. Ты просто забудешь, что что-то испытывала к Эйду. Не придётся больше прятаться от него. Не будет больно.
— Я не хочу забывать. Даже если будет больно.
— Линн, ты ведь всё равно уйдёшь рано или поздно. И поверь, как только сердце Эйдена разлетится на осколки после твоего ухода, я помогу ему вновь превратиться в ледышку.
— Предлагаешь закончить всё сейчас?
— Я лишь даю тебе выбор. Мне почему-то не хочется видеть тебя грустной. А если вы оба не хотите страдать, у меня хватит смеси на двоих. Утром вы просто проснётесь и не вспомните, что с ума сходили друг по другу.
Я невесело усмехнулась.
— Да ты просто наш аптекарь.
— Ммм?
— Неважно. Печальная история.
— Просто знай, что можно без боли.
— Спасибо, Морт. Пусть пока поболит.
Мы снова погрузились в молчание. Морт достал сигареты, протянул одну мне.
— Это обычный табак.
Я не стала отказываться.
Когда огоньки погасли, Морт поднялся. Я вместе с ним зашла в коридор. Всё равно рано или поздно пришлось бы возвращаться.
— Хочешь остаться у меня?
— Спасибо, но мне лучше вернуться. Надеюсь, они… он уже закончил.
— Доброй ночи, Линн.
— Хотелось бы…
Я тихонько приоткрыла дверь, проскользнула в спальню и вскрикнула от неожиданности. Эйден стоял у двери, ожидая меня. Бледный, с тёмными глазами. Я нашарила ручку двери, но увидела, что он в порядке. Просто тени залегли под веками. Он не дал мне сделать шаг в сторону, прижал меня к себе. Глухо выдохнул.
— Прости.
Я не смогла ответить, что всё в порядке. Хотя не имела права злиться. Кара была всего лишь способом выплеснуть энергию, не дать эмоциям разорвать его и выпустить тёмную сторону.
— Линн, я не хотел тебя обидеть. Поэтому я и пытался подавить эти чувства. Ты слишком сильно действуешь на меня!
Он сжал меня до боли. Я ойкнула, и он тут же выпустил меня из рук.
— Даже сейчас.
Отвернулся и отошёл к столу.
— Что нам делать?
Он покачал головой и не ответил.
— Мы ведь можем попробовать без страсти. Без прикосновений. Без поцелуев. Просто быть рядом.
— Я мог бы, если бы не знал, что ты ко мне чувствуешь. Но я знаю, Линн. Одна мысль о тебе заставляет кровь закипать. Если я попытаюсь так держаться, рано или поздно я просто потеряю контроль в секунду, не давая тебе возможности убежать.
— Мне уйти?
Он снова покачал головой.
— Я что-нибудь придумаю. Обещаю. Прости, тебе сегодня придётся побыть одной. Я переночую у Морта.
— Он скоро начнёт брать плату за постой.
Эйден грустно улыбнулся, подошёл ко мне и нежно поцеловал. Через мгновение я осталась одна.
Ночь я почти не спала. Гадала, как быть дальше. Но ничего толкового в голову так и не пришло. Я понимала, что сама не вынесу, если буду знать о любви Эйда, но не смогу прикоснуться к нему. Предложение Морта начало казаться привлекательным, но я обрубила эту мысль. Первый раз в жизни я почувствовала что-то настоящее. И я не хотела, чтобы оно бесследно исчезло.
Утром Эйден не появился. Я кое-как соскребла себя с кровати, умылась и отправилась на завтрак. В столовой не увидела ни Эйда, ни Морта. Аппетита снова не было, но я затолкала в себя стакан кефира, и вернулась в спальню. Апатия навалилась каменной плитой. Я свернулась калачиком на кровати, обняв подушку, и лежала так, глядя в стену, пока в комнате не начало темнеть. Может быть, я засыпала, не знаю, но время показалось бесконечностью.
В дверь постучали, но я не ответила. Я никого не ждала, кроме Эйда. А ему стучать было ни к чему. Стук повторился, дверь скрипнула, а я не нашла в себе силы обернуться.
— Ты уверена, что не хочешь всё забыть?
Морт сел на край кровати и положил руку мне на плечо. Я прошептала:
— Я хочу помнить свою первую любовь.
— Ох, Линн. Мне жаль. Эйден решил, что не хочет мучить вас обоих. Он выбрал путь без боли. И хочет, чтобы ты тоже перестала страдать.
Я повернулась к Морту.
— Но я так не хочу!
— И ты сможешь притворяться, что всё в порядке, когда сама будешь каждый день умирать рядом с ним?
— Я буду пытаться.
— Каждый день?
— Каждую секунду.
— А ты сильная девочка, любовь моя. Не зря ты мне так нравишься. — Он отвёл взгляд. — Я в своё время не смог.
— Когда Эйд…
— С минуты на минуту. Так что выпей вот это.
Он помог мне подняться и протянул крохотный пузырёк с бесцветной жидкостью.
Я вытащила пробку и принюхалась. Ничем не пахло.
— Это не даст подействовать забвению. Ты ничего не забудешь.
Я залпом опрокинула в себя всё содержимое. Горечь заполнила рот, пролилась в желудок.
— Да, да. Гадость та ещё. Зато действенно.
Дверь заскрипела и Морт отпрыгнул от кровати, оказавшись возле стола.
— Янг?
— Да, думал, что ты тут. Принёс тебе твой заказ. Звякнуло стекло, и Морт поставил на стол небольшую тёмную бутылку.
— Спасибо. И не мог бы ты…
Он ушёл, не попрощавшись. А Эйден разлил содержимое в два бокала, протянул один мне и опустился рядом. В стеклянном бокале плескалась рубиново-алая жидкость.
— Что это?
Эйден улыбнулся, но я видела в его глазах отражение моей тоски.
— Всего лишь успокоительное посильнее. Кажется, нам обоим не помешает после всего, что было.
Он поднял свой бокал и легонько прикоснулся к моему. Тихий звон был едва слышен.
— Я люблю тебя, Линн. Теперь всё будет хорошо. Обещаю.
— Я люблю тебя, Эйден.
Он одним глотком выпил зелье. Я, отчаянно боясь, что нейтрализатор Морта вдруг не подействует, выпила свою порцию. После острой горечи она показалась сладкой амброзией. Наверное, таким и должно быть на вкус обещание начать всё с чистого листа. Для Эйда всё так и будет.