Весь третий день недели я провела в постели. Эйд ушёл почти сразу после нашего разговора и не появлялся до самой ночи. Только оставил перед уходом мне целую бутылку волшебного напитка. Когда за окнами сгустилась чернота, а все возможные лекции уже точно давно закончились, я начала волноваться. Он никогда так сильно не задерживался. Я уже собралась с духом и опустила на пол одну ногу, как дверь открылась и Эйден чуть ли не вбежал в комнату.
— Линн, ты умница!
— Где ты был?
— В лаборатории. Ниис попросила дополнительно с ней позаниматься, но пока она практиковалась, я наконец, разобрался в твоих последних записях и понял, что я раньше упускал.
Ревность легонько кольнула, но отступила при последних словах. Неужели у нас получилось?
— И что же?
— Я пытался искать формулу, которая обратит вспять процесс моего изменения. Как нейтрализатор — зелье, не дающее подействовать яду или другому снадобью, обнуляющее его алхимические составляющие. Только действующее гораздо глубже, затрагивающее процессы, происходившие десяток лет назад. Но магия крови ни тогда, ни сейчас не была настолько тонкой, чтобы найти в клетках человека ядовитые остатки старых экспериментов и обезвредить их. Она действенна, но действие её грубое, сложно контролируемое. Кровь попаданки, твоя кровь, Линн, могла бы сделать процесс более тонким, попробовать управлять изменениями на другом уровне, но на это нужны годы экспериментов. И литры крови. Которых у меня нет.
Он заметил, что я сжала пальцами одеяло, и вздохнул.
— Перестань бояться меня, Линн. Я никогда не подвергну тебя опасности. К тому же сейчас я понимаю, что нужно было изначально идти по иному пути. Вместо того чтобы пытаться обратить вспять действие неизвестных мне составов, можно попробовать подавить эту тьму. Она уже внутри меня. И не исчезнет бесследно, сколько бы противоядий я ни выпил. Значит, просто нужно не дать ей овладевать мной. И не методом исключения эмоций, а более действенными способами. Заглушить её так, чтобы она не смогла больше проявиться. Если нет возможности её извлечь, пусть будет внутри. В конце концов, у каждого человека есть порывы и желания, которых он боится или стыдится и подавляет, не даёт им вырваться наружу. Что, если эта тьма внутри меня — просто очень сильное подобие этих порывов, вызванное экспериментами моего отца? Такое сильное, что не просто затуманивает сознание, а полностью его подчиняет.
Твои последние записи касались сильнейших составов для полного подчинения разума человека. Но что, если воздействовать не на мой разум, а на чуждую его часть, ту часть, которая возникла после опытов отца?
— Но что, если не получится? Эйд, ты ведь не знаешь, насколько оно сильно. И как изменить состав, чтобы оно не задело твою истинную суть!
— Значит, буду пробовать снова и снова! Линн, ты не сможешь понять, насколько мне это нужно. Ты не испытываешь того, что испытываю я.
Зато я сейчас чувствую то, что и ты раньше чувствовал, милый Эйден. Вот только ты этого никогда не узнаешь. Я поджала губы. Хотелось искренне порадоваться за него, но не выходило. Наоборот, эта новость только усилила тупую боль в груди.
Приди он к своему открытию всего на пару дней раньше, у нас могло бы быть будущее. Он бы не стал применять на нас забвение. Я бы не дала ему этого сделать. Мы смогли бы потерпеть ещё немного, пока он не найдёт нужную дозировку. А теперь было уже поздно. Он уже никогда не вспомнит о своих чувствах ко мне. А можно ли надеяться, что однажды он вновь раскроет сердце и сможет в меня влюбиться, я не знала. Отдаваться ложной надежде совсем не хотелось. Так что я предпочла смириться.
— Сколько тебе понадобиться, чтобы довести состав до идеала?
— День-два. Потом можно будет начинать пробовать.
— У меня условие.
Он поднял бровь и усмехнулся.
— Условие?
— Да. Я хочу быть рядом. — Голос меня подвёл, пришлось откашляться, чтобы продолжить. — Когда ты будешь пробовать. Я хочу быть уверена, что ты будешь в порядке.
— Линн, почему ты такая заботливая?
Я закатила глаза и вернула ему его ответ.
— Потому что мы с тобой друзья, Эйден Гранд.
— Рядом будет Морт. Он проследит, чтобы всё было в порядке.
— Я. Буду. Присутствовать. Это не обсуждается.
— Ты ведь понимаешь, что это может быть опасно?
Я кивнула.
— И что произойдёт, если я откажусь?
Вот тут я не нашлась что ответить. У меня не было рычагов давления на Эйдена, кроме тех, что могли раздавить и меня вместе с ним.
Он выжидательно посмотрел на меня и усмехнулся.
— Я подумаю.
Как он и говорил, Эйден ещё два дня пропадал в лаборатории. На этот раз вместе с Мортом. Я хотела напроситься вместе с ними, но Морт остановил меня.
— Достаточно и того, что ты будешь присутствовать при эксперименте.
Я не находила себе места до тех пор, пока они оба не вошли в нашу комнату. Вскочила с кушетки и бросилась навстречу, как только дверь открылась.
— Получилось?
— Завтра узнаем. Уже слишком поздно, а если не получится, нам обоим понадобятся силы.
— С-стойте. Что это значит?
— Если Эйден не справится, мне придётся его останавливать.
— А если попробовать цепи, как и в прошлый раз? — Мне казалось логичным подстраховаться по полной на случай провала.
— Мммм… Линн, тебе нравится, когда мужчина в цепях? Может быть, проведём свой собственный эксперимент, без Эйдена?
— Янг, хватит уже! — Эйд оборвал его, падая на кровать. — Линн права. Будет лучше, если я не смогу вырваться в случае чего.
— А как ты поймёшь, что получилось?
— Если Морт сумеет меня разозлить, и я не потеряю контроль.
— А если это будет просто результат тренировки? Если ты сам сдержишься?
— Я даже пытаться не буду. Постараюсь полностью отдаться эмоциям. И посмотрим, чем всё закончится.
Морт воспользовался тем, что Эйден смотрит в потолок, и выразительно взглянул на меня. Я грустно улыбнулась. Да, будь он всё ещё влюблён, я бы сама попробовала разбудить в нём эмоции. Но теперь придётся отдать это дело в руки Морта. Хотя ему не привыкать.
Наутро сразу после завтрака мы отправились в учебный корпус. Был шестой день недели, официальный день отдыха, так по пути мы никого не встретили. Без посторонних свидетелей свернули в коридор, ведущий к карцерам, и вошли в одну из камер.
— Только без перегибов, Янг. Даже не думай выкинуть что-то, за что мне придётся тебя убивать.
Морт застегнул на Эйдене кандалы, проверил, крепко ли держат цепи, и лишь после этого ответил:
— А как иначе мне тебя вывести, Гранд? Тем более, пока ты в цепях, я в безопасности.
— Линн, прошу, будь внимательна. Я не знаю, что может произойти. В идеале — я, даже если разозлюсь, останусь собой. В самом плохом случае — я изменюсь. Тогда Морт просто меня усыпит. Но ты должна фиксировать каждую минуту, каждую мельчайшую деталь. На Морта я даже не надеюсь.
— Эй, без меня у тебя вообще ничего бы не вышло.
— Не беси, Янг. Ты вообще не разбираешься в теории. Работаешь исключительно по чутью.
— Что, уже начал бесить? Разве мы не этого добивались?
— Вот теперь точно бесишь! — Эйден закатил глаза.
Я стояла в нескольких метрах от него, стараясь не моргать. В первый раз при мне Эйден открыто препирался с другом и, кажется, получал от этого неприкрытое удовольствие. Я улыбнулась. Как же ему идут чувства. Холодность и закрытость хоть и придавала ему какое-то загадочное обаяние, но эмоции делали его настоящим, живым. Я подумала, что, даже если бы я и забыла всё под воздействием зелья забвения, то сейчас бы обязательно влюбилась заново.