По пути к "кадиллаку" я тоже не коснулся ее. Она прекрасно вела машину. Когда женщина так хорошо водит машину, она близка к совершенству.
Глава 12
Ее дом находился на тихой улочке между Сан-Висенте и бульваром Сансет. Он стоял вдалеке от дороги. К нему вел длинный подъездной путь. Вход в дом был сзади, через маленький дворик-патио. Она отперла дверь и включила свет во всем доме, а потом исчезла, не обронив ни слова. В гостиной приятный разнобой мебели создавал ощущение комфорта. Я стоял и ждал, пока она не вернулась с двумя высокими бокалами. Она успела снять плащ.
- Была замужем? - спросил я.
- Из этого ничего не вышло. Мне остался этот дом и немного денег, хотя я за этим не охотилась. Он был славный паренек, но мы не подходили друг другу. Он погиб в воздушной катастрофе - он был пилот. Дело обычное. Я знаю одно местечко по пути в Сан-Диего, там полно девушек, которые были замужем за летчиками, пока те были живы.
Я пригубил и поставил бокал. Взял бокал из ее рук и тоже поставил.
- Помнишь, вчера утром ты велела мне перестать пялиться на твои ноги?
- Кажется, я припоминаю.
- Попробуй останови меня сейчас.
Я обнял ее, и она упала в мои объятия без единого слова. Я подхватил ее и понес и каким-то образом нашел спальню. Я опустил ее на постель. Задрал ей юбку и увидел белые бедра и ее длинные прекрасные, обтянутые нейлоном ноги. Внезапно она прижала мою голову к своей груди.
- Зверюга! Хоть бы свет погасил.
Я подошел к дверям и выключил свет в комнате. Из коридора проникал свет лампы. Когда я повернулся, она стояла у постели обнаженная, как Афродита, прямиком из Эгейского моря. Она стояла гордо, не стыдясь, но и не завлекая.
- Черт,- сказал я,- когда я был молод, можно было спокойно раздеть женщину. В наши дни ты борешься с запонками, а она уже в постели.
- Что ж, борись со своими проклятыми запонками.
Она откинула покрывало и легла на постель, беззастенчиво обнаженная. Передо мной была просто красивая голая женщина, совершенно не стыдившаяся своего тела.
- Доволен моими ногами? - спросила она. Я не ответил.
- Вчера утром,- произнесла она как в полудреме,- я сказала, что у тебя есть один плюс. Ты не лапаешь меня. И один минус. Знаешь, какой?
- Нет.
- Ты не уложил меня в постель прямо тогда.
- Твои манеры не располагали к этому.
- Ты ведь считаешься детективом. Сейчас, пожалуйста, выключи везде свет.
Затем очень скоро она заговорила в темноте - "милый, милый, милый" тем самым голосом, которым женщины говорят только в особые моменты. Затем наступили покой и тишина.
- Все еще доволен моими ногами? - спросила она сквозь дрему.
- О таких ногах никогда не скажешь "довольно". Ими невозможно пресытиться, сколько бы раз ни наслаждаться тобой.
- Ах, мерзавец. Настоящий мерзавец. Иди ко мне. Она положила голову мне на плечо. Мы ощутили редкую близость.
- Я не люблю тебя,- сказала она.
- Конечно. Но не надо цинизма. Это восхитительные мгновения - хотя всего лишь мгновения.
Я ощутил ее теплое, плотно прижавшееся тело. Оно кипело жизненной силой. Она с силой притянула меня к себе.
И снова в темноте этот приглушенный крик, и затем вновь тихое спокойствие.
- Я тебя ненавижу,- сказала она, прижимаясь губами к моим губам.- Не за это, но потому, что такое совершенство никогда не приходит дважды. С нами оно наступило слишком быстро. Я больше никогда тебя не увижу и не хочу видеть. Это должно быть навсегда или один-единственный раз.
- А ты еще играла в авантюристку, которая прошла огонь, воду и медные трубы.
- И ты тоже играл. Но мы оба ошиблись. Но это бесполезно. Целуй меня крепче.
Внезапно она молча выскользнула из постели.
Вскоре вспыхнул свет в коридоре, и она возникла в дверном проеме, уже в халате.
- Прощай,- сказала она спокойно.- Я вызову для тебя такси. Подожди перед домом. Больше ты меня не увидишь.
- Что насчет Амни?
- Бедный закомплексованный неудачник. Ему нужно ощущение власти. Я ему даю это. Тело женщины не столь свято, чтоб его нельзя было использовать, в особенности если любовь не удалась.
Она исчезла. Я встал, оделся, прислушался, прежде чем выйти. Я ничего не услышал. Окликнул ее, но ответа не было. Когда я вышел на улицу, к дому подъехало такси. Я оглянулся. Дом был погружен во мрак.
Там никто не жил. Это был просто сон. Только кто-то вызвал такси. Я сел в машину и покатил домой.
Глава 13
Я выехал из Лос-Анджелеса по скоростному шоссе, огибающему Оушнсайд стороной. У меня было время собраться с мыслями.
Меж Сан-Онофре и Оушнсайдом лежало восемнадцать миль разделенного на шесть полос скоростного шоссе, обочины которого были усеяны остовами разбитых автомобилей, ржавевших до поры, пока их не отбуксируют на лом. Я задумался, почему я, собственно, еду обратно в Эсмеральду. Дело это пошло вкривь и вкось, и вообще это было не мое дело.
Обычно частному детективу достается клиент, который хочет за небольшой гонорар получить максимум информации. Ты получаешь информацию или нет, в зависимости от обстоятельств. То же самое и с гонораром. Но иногда ты получаешь информацию и слишком много лишнего, включая рассказ о покойнике на балконе, которого там не оказывается. Здравый смысл говорит: иди домой и забудь об этом - толку не будет. Здравый смысл обычно вмешивается слишком поздно. Здравый смысл - это парень, который говорит тебе, что ты должен был сменить тормозные колодки на прошлой неделе, до вчерашней аварии. Здравый смысл - это полузащитник в понедельник утром, который привел бы к победе в воскресенье, если бы он был в составе сборной. Но он никогда не бывает в ее составе, а стоит на трибуне с поллитрой в кармане. Здравый смысл - это маленький человек в сером костюме, который никогда не сбивается со счета. Но он обычно считает чужие деньги.
На повороте я нырнул в каньон и оказался у "Ранчо Дескансадо". Джек и Люсиль были на своих обычных местах. Я опустил чемодан и навалился на конторку.
- Денег, что я оставил, хватило?
- Да, спасибо,- сказал Джек.- Вы, наверно, хотите снова тот же номер.
- Если можно.
- Почему вы не сказали нам, что вы детектив?
- Ну что за странный вопрос,- ухмыльнулся я.- Разве детектив говорит, что он детектив? Вы же телевизор смотрите, а?