- Конец твоей карьере, Соня.
Та закурила, дрожащими пальцами потрогала гири грудей в пятнах крови.
- Ой, Сереня, хоть живой осталась.
- С какой стати Вадик заявился? - спросил Кость.
- Маэстро начал разбор с Нодаром по нашей хате. Я на днях с его человеком, Мадерой, стрелку имела. Объяснила политику Нодара и Вахтанга, встала под руку Маэстро. Мадера намекнул: жди дел. Вот и дождалась.
- Что за Мадера? - уточнял капитан нового фигуранта.
- Цепной Маэстро, в авторитете. По банкам за коммерсанта выступает, вид солидный, хотя канает как-то вприпрыжку. И лысый, уши торчат. Хороший вообще мужик.
- Все мы хорошие пока зубами к стенке спим. А ты чего на Вадика напала?
- Я-я?! Он, псих, такое начал чудить! Махнул пером глотку Ваху и давай над мертвяком измываться: глаза колоть, яйца резать. Меня заставил ему в этот момент сосать. Ой, Сереня, не дай Бог кому даже это увидеть... А я-то в самой кровище раком стою и чую: перекрывает бивень кислород, задыхаюсь. Вот-вот амба... Ну и рубанула его каблуком в спину, у него там, видать, рана кровянила. Он перо кинул, я за перо...
- Самообороной это называется. Так что по убийству Вадика можешь оправдаться. Но на тебе и другие крутые дела.
- Ты это, Сергей, к чему? Какие дела?!
Кострецов достал свое удостоверение, показал издали Соньке. Та выронила из зубов сигарету.
- О-о, легаш!
Усмехнулся опер.
- А ты говорила, что любого мужика можешь рассечь.
- О-о, то-то ты меня барать не стал... Я ж из-за этого сразу тебя заподозрила, а потом, думаю, цену ты себе набиваешь... Все одно не верится. Ну ты и легавый, Сереня!
- Прижми язык, сучка! На тебе соучастие в доведении до смерти Марины, квартиру для которой Вахтангу ты сняла. И здесь вы с Вахтангом девиц не щадили. Еще расскажешь, как убивали их.
Сонька ошеломленно смотрела на Кострецова. Он сказал:
- Одевайся, можешь помыться. Ты арестована.
Нюська, прижавшаяся в углу, спросила:
- Мне тоже с мамой?
- Ты оставайся, - ответил Кострецов. - Будем вызывать на допросы. И постарайся вычеркнуть из сердца такую маму, она юность тебе изуродовала. Но молодость впереди.
- Господи, спаси-и! - заголосила пьяная Сонька.
- Бог, Соня, - внушительно произнес Кость, - дарует спасение только души.
Сонька Медь встала, пошатываясь, из-за стола. Расставила точеные колонны ног, затянутые в синее, заляпанное разводами крови. Тряхнув побуревшими куполами бюста, погладила задорно торчащие рыжие кудри лобка и бойко сказала:
- А в тюряге да на зонах не пропаду. Что, мужичков, вертухаев на такой товар не найдется?! Проживу и там как-нибудь.
- Проживешь, - усмехнулся Сергей. - И можешь называть себя за сплошную толоконность Сонькой Медной Ручкой.
Сонька, изогнувшись, показала ему голый зад и побрела в ванную.
В углу плакала Нюся. Она сидела на полу, поджав ноги, почти так, как перед смертью Вадик. У нее тоже был располосован незримо живот. А то, что между ног у девиц иногда считается веселым местом, было для Нюськи кошмаром, никогда не чувствовала она ни возбуждения, ни наслаждения.
Кострецов вызывал по переговорнику бригаду снизу и думал о нелегком деле милиционера, когда самым первым надо брать на себя грязь, кровь за все общество, так любящее отделять себя от "ментов". Обычные люди, налогоплательщики, обыватели чистенько держатся в стороне. А если случайно или по материальной заинтересованности мажутся в гной, пованивают, все равно живут в хате с краю.
Сидел опер Кость над трупами, слушая Нюськины всхлипы, Сонькино удалое напевание в ванной, и ощущал, что среди людей "мент" особенно одинок.
***
На следующий день первым из "опекунов" на секс-хату позвонил Мадера. Нюська, пришедшая в себя, подробно рассказала ему о случившемся.
Больше всего заинтересовал Мадеру Кострецов:
- Значит, подсадным был тот Серега? А много ль Сонька ему назвонила?
- Не знаю. Она с ним втихую от Вахтанга встречалась, сговаривалась вместе хату вести. Серега должен был телок из своего ночного клуба поставлять.
- Какой там клуб?! Кого поставлять?! Маханшу твою мент этот на кичу поставил. И ты, Нюся, ставь на мамке крест. Не скоро она волю увидит. Как этот Серега выглядит?
Нюська подробно описала внешность Кострецова и спросила:
- А мне чего дальше делать?
- Пока жди. Сейчас высокие разборки пойдут, неизвестно чем кончатся. Сама шевели умишком. Менты будут пытать, лишнего не базарь, а то мамке своей довесишь. Толкуй лишь по завалу Вахтанга и Вадика. А так полную несознанку лепи: мол, все дела у Вахтанга и мамки были, от меня все скрывали. Тебе восемнадцать уже есть?
- Еще не исполнилось.
- Ну, Нюся, всухую отмажешься. Обрати внимание, что хату менты могут прослушивать. И по телефону, и так говори с понятием. Бывай здорова.
***
Потом позвонили от Нодара.
- Нюся, это от старого друга Сони беспокоят. Знаем про ваши дела. Приезжай в гостиницу "Кольцо" около Садового. Разговор будет.
Нюська собралась, оделась в строгое темное платье, превратившись со своим бледным большеглазым лицом во взаправдашнюю гимназистку. Прибыла в "Кольцо", где ее проводили в кабинет Нодара.
Пахан встретил ее, стоя посреди кабинета. Всплеснул руками, подошел и обнял.
- Знаешь, кто я?
Нюська поглядела на грузина, о котором мать ей часто по-разному рассказывала.