— Это зачем? — удивилась Услада.
— На земле спать холодно, — как ни в чём не бывало пояснил Венсель, готовя для себя такую же скатку и свёрток с плащом.
— Так нам что, придётся ночевать в лесу?
— Не обязательно. Если повезёт, то к вечеру доберёмся до Ограды, и тогда заночуем на постоялом дворе.
— Как это «если повезёт»? — насторожилась Услада.
— Обычно. Стёжки иногда зарастают, приходится искать направление, прорубаться… Тогда выходит дольше, чем если идти по проторённой тропе.
— Разве мы пойдём не по Торговой?
— Нет, конечно, — Венсель вытащил из поставца и развернул перед ней лист с изображением земель Торма. — Это слишком долго. Мы можем изрядно срезать путь, отправившись стёжками через Занорье. Вот тут Задворки, а нам надо попасть вот сюда, к Рискайским воротам. Зачем тащиться вдоль Пустоши до Торговой тропы, если можно напрямик выйти сразу к Лисьим Норам? А от них до ворот рукой подать.
— Ты уже ходил так?
— Нет. Но местные ходоки без труда успевают за вечер сбегать наклюкаться у Малого Бодуна, а к полуночи вернуться домой. Нам же с тобой обратно идти не придётся, только туда. Не волнуйся, птаха: я же маг, со мною не заблудишься.
Услада с сомнением покачала головой, а вслух только заметила:
— У меня, между прочим, имя есть.
В путь выдвинулись ближе к полудню. На прощание Радка осенила Усладу охранным знаком и повесила ей на шею Маэлев глазок — агатовую бусину с рисунком из вложенных друг в друга кругов. А Лад вызвался проводить хозяев до вешки на Грязнополье.
Сперва идти было легко. Тропа удобно ложилась под ноги, лучи Ока ласково пригревали сквозь зелёную листву, мягко шелестел лес, пели птицы, и Лад напевал на ходу. Голос у него оказался на диво приятный.
Вешкой назывался торчавший на развилке трёх стёжек серый валун. С полуночной стороны он густо оброс мхом, а на полуденной можно было рассмотреть грубо вырезанный рисунок: стрелку, указывающую на закат, а над ней руну «глаголь».
— Ну вот, — сказал Лад, остановившись перед камнем, — дальше топайте сами. По стреле — это на Грязнополье, а вам надо забирать чуть к восходу. Ежели стёжка чистая, скоро выйдете в сосны, минуете Ореховый овраг, а там уж и Лисьи Норы завиднеются.
Венсель кивнул ему и с независимым видом направился по указанной стёжке. Услада же, пытаясь сгладить неловкость от такого расставания, попрощалась с Ладом тепло и пожелала ему Маэлевой помощи.
Оставшись без провожатого, Венсель вёл свой маленький отряд торопливо, песен не пел и то и дело убегал от Услады далеко вперёд. Она запыхалась, проголодалась и устала, и уже давно с тревогой поглядывала на клонящееся к закату Око, но упрямо шла следом за магом, стесняясь просить поблажки. Кусты вокруг между тем становились всё гуще, а погода понемногу портилась: набежали тучки, потянуло холодным ветром. Несколько раз стёжка раздваивалась и растраивалась, становясь всё тоньше и неприметнее, и наконец, совсем истаяла, заведя путников в заросший лещиной овраг.
— Как ты думаешь, он и есть — Ореховый? — спросила Услада.
Венсель пожал плечами:
— Вполне вероятно, в нём ведь растёт орешник. Только я что-то не вижу рядом никакого хутора.**
С этими словами он сбросил на землю поклажу, сел и прикрыл глаза. Услада с тяжёлым вздохом опустилась рядом: ноги у неё уже гудели, и от прежней бодрости ни осталось ни следа. Однако отдыха не получилось, из кустов почти сразу налетели целые полчища комаров. Отмахиваясь от них, княжна с досадой отметила, что кусают летучие гады одну только её. К тому же сидеть на земле было холодно и колко. Зато Венсель, похоже, не испытывал никаких неудобств. Он сидел себе с закрытыми глазами, спокойно и неподвижно, по-тивердински поджав ноги под себя. Мошки его не кусали, холод не беспокоил, и вообще, он выглядел так, будто собрался просидеть под кустом круг-другой, как отшельник из сказок наставника дэль Ари. «Вот развёл бы костёр, а потом сливался с природой, сколько душеньке угодно», — думала Услада, с раздражением косясь на него. С земли она пересела на свою скатку, сломала веточку с куста, чтобы гонять комаров, но этого было мало, хотелось уже лечь, вытянуть усталые ноги и хлебнуть чего-нибудь горячего.
— Венсель? — позвала она жалобно. Ответа не последовало.
— Ну же, Венсель! Давай ты не будешь прикидываться, что заснул и оглох? Эй, Венсель!
С третьего раза он всё-таки откликнулся. И, посмотрев на свою спутницу весьма строго, заявил:
— Что ты шумишь?
— Я устала, голодна и хочу спать, — призналась та, едва не плача. — Отведи меня к людям!
— Именно этим я и пытаюсь заниматься. А ты мне мешаешь. Под твои крики решительно невозможно сосредоточиться.
— Пока я вижу только то, что ты завёл меня в кусты и хочешь скормить комарам!
— А, ну извини, — сказал Венсель, чуть убавив тон. Из своей сумки он вынул тёмный флакончик, протянул ей. — Капни немного на одежду, это отпугнёт кровососов.
— Венсель… Может, устроим стоянку и поедим?
— Нет. Это бессмысленно, птаха. Хутор где-то рядом, я чувствую. Если ты посидишь немного тихо и помолчишь, я отыщу его раньше, чем стемнеет, и тогда нас, возможно, пустят переночевать под крышу.
Услада тяжко вздохнула.
— А давай пойдём прямо сей миг? Ты же чувствуешь, где люди?
Венсель посмотрел на неё с обидой, однако ответил:
— Чувствую. Только не точно. Рядом есть стёжка, по которой совсем недавно кто-то прошёл.
— Так чего же мы ждём? Идём за ним!
— Возможно, этот человек держит путь не к Лисьим Норам, а совсем в другое место.
— Ну и пусть. Мы просто догоним его и спросим дорогу. Венсель, ну пожалуйста! А то он уйдёт, а ты потом снова будешь… хм… настраиваться. До морковного заговения.
Венсель нахмурился, с недовольным видом отвёл глаза, потом снова в задумчивости покосился на Усладу… Девушка смотрела на него с такой горячей мольбой, что он решился. Поднялся с земли, навьючил на себя всю их поклажу и сказал:
— Ладно, уговорила. Попробуем догнать.
Позднее Услада жестоко корила себя за неразумную настойчивость и торопливость. Имей она тогда терпение, послушайся Венселя — и всё вышло бы иначе.
Сперва они безо всякой дороги ломились сквозь кусты. Венсель прокладывал стёжку тесаком, а Услада шла следом, из последних сил стараясь не споткнуться. Потом в зарослях вдруг открылась вполне чистая тропа.
— Как здорово! — выдохнула Услада с облегчением. — Ты просто молодец!
— Знаю, — буркнул Венсель, пряча тесак в ножны и утирая рукавом лицо. — Теперь дело за малым: догнать этих ребят. Судя по запаху, они не могли уйти далеко. Пойдём-ка побыстрее.
— Не могу. Правда, я пытаюсь, но ноги уже совсем не несут…
Венсель окинул девушку критическим взглядом, почесал в задумчивости подбородок.
— Хорошо, тогда оставайся и жди, — распорядился он, сбрасывая вещи к ногам Услады. — Налегке я догоню их без труда. Но ты если что — кричи.
Дождавшись согласного кивка, Венсель повернулся к ней спиной и резво рванул по тропе. Однако не успел он свернуть за поворот, приключилась беда. С виду чистая и хорошо натоптанная тропа вдруг с хрустом провалилась под ногами бегуна, и Венсель исчез из виду. Некоторое время Услада с недоумением и ужасом, не веря своим глазам, тупо смотрела на то место, а потом услышала из-под земли стон и со всех ног кинулась на звук.