Наконец они добрались до скалы, возвышавшейся над всеми прочими. Иможен вскарабкалась на вершину первой и, протянув руку, одним мощным рывком втащила за собой Росса. Переводя дух, оба оглядели окрестности и сразу пришли к единодушному заключению, что Шотландия - самая красивая на свете страна и только полное отсутствие чувства справедливости мешает иностранцам это признать.
Гован Росс открыл корзину и стал доставать припасы. Сначала - омлет с конфитюром на картонной тарелке, украшенный незабудками, потом салат из сырой моркови и, наконец, главное блюдо - холодный рассыпчатый пудинг, один вид которого заставил бы в ужасе отшатнуться любое человеческое существо, родившееся к югу от Чивиот Холлз. Поистине лишь желудок шотландца способен без особых затруднений переварить это жуткое месиво из потрохов и овсянки! Последним Росс извлек из корзины главное украшение этой импровизированной трапезы - бутылку виски. Для начала Иможен и ее спутник выпили по капельке во славу Шотландии, потом еще по одной за дружбу и по третьей - за поражение врагов мисс Мак-Картри. На высокой скале, овеваемой ароматным ветром вересковых пустошей, Иможен и Гован чувствовали себя почти как Адам и Ева до закрытия земного рая. И Росс, собрав наконец все свое мужество, решился.
- Позвольте мне, дорогая Иможен, признаться, что в вашем обществе я чувствую себя особенно хорошо...
- Вы мне льстите... Гован...
- И что... что... короче говоря, я бы хотел... больше не расставаться с вами...
Мисс Мак-Картри издала тихий грудной смешок, в котором слышались и нежное воркование горлинки, и ласковое подшучивание.
- Уж не следует ли мне из этого заключить, Гован, что вы просите меня стать вашей женой?
- Это мое самое горячее желание!
- Я думаю, мы будем очень счастливы вместе.
- О! О! Дорогая Иможен!
И Росс, как влюбленный юноша, принялся покрывать поцелуями руку мисс Мак-Картри. Иможен хотелось и смеяться, и плакать. В то же время ее охватила великая гордость: никто еще не обручался столь романтическим образом - на скалах Троссакса и без иных свидетелей, кроме неба Шотландии! Оба выпили за будущее счастье, и от виски их охватила легкая эйфория. В нескольких метрах поодаль корявое, но еще крепкое дерево стояло словно часовой, охранявший их от возможного нашествия врагов. Однако Иможен, как истая шотландка, никогда не забывала о практической стороне вопроса.
- В Адмиралтействе мне платят двенадцать фунтов в неделю...
- А я каждую пятницу вечером получаю от "Айрэма и Джорджа" двадцать один фунт.
- Значит, в сумме у нас получится тридцать три...
- По-моему, нам вполне хватит, верно?
- Я тоже так думаю. И мы, разумеется, поселимся у меня, в Челси.
- Я всегда мечтал там жить!
С удовольствием убедившись, что ни одна мелочь не вызывает у них разногласий, Иможен и Гован выпили еще немного за взаимопонимание. Затем они расправились с салатом из сырой моркови, и, прежде чем приняться за пудинг, Росс заметил:
- Если бы вы только захотели, Иможен, мы могли бы стать гораздо богаче и устроиться с большим комфортом... Разве вам бы не понравилось зимой греться на солнышке?
Мисс Мак-Картри подумала, что Гован переносит виски гораздо хуже ее самой.
- И я бы перестала работать в Адмиралтействе?
- Как и я - у "Айрэма и Джорджа"!
- Но каким чудом?
- У вас есть документы, которые стоят очень много денег...
Иможен сочла это довольно тяжеловесной шуткой.
- К несчастью, они принадлежат Англии!
- Но вы же не англичанка, а шотландка!
Мисс Мак-Картри помрачнела - направление разговора нравилось ей все меньше и меньше.
- Когда речь заходит о национальной безопасности, нет больше ни англичан, ни шотландцев, Гован, - очень сухо заметила она.
- Но я уверен, что вы могли бы получить не меньше десяти тысяч фунтов...
В голове Иможен мелькнуло ужасное подозрение: а что если Росс ухаживал за ней лишь в надежде толкнуть на эту гнусную сделку?
- Перестаньте так шутить, Гован, по-моему, это совсем не остроумно!
- Зато я нахожу шутку на редкость забавной.
От внезапно изменившегося тона спутника по позвоночнику мисс Мак-Картри пробежала дрожь. Что все это значит?
- Я не понимаю вашего поведения, Гован, - уже без прежней самоуверенности проговорила она.
- Мне очень жаль, Иможен, но, я думаю, мы уже достаточно позабавились и пора переходить к более серьезным делам.
На глазах перепуганной шотландки Росс вдруг совершенно преобразился. Куда подевался кругленький застенчивый человечек с детски наивным взглядом, красневший из-за каждого пустяка? Перед Иможен сидел, правда, невысокий, но очень крепкий мужчина, и стальной блеск глаз придавал всему его облику некую пугающую монолитность. Чувствуя, что ее охватывает паника, мисс Мак-Картри вскочила.
- Гован Росс, прошу вас немедленно отвезти меня обратно в Каллендер! крикнула она, стараясь совладать с голосом.
Он тоже встал.
- Не сердитесь, Иможен, а лучше послушайте меня внимательно.
- Если вы опять собираетесь говорить об этом глупом предложении, лучше помолчите, а то...
- А то - что?
- Я заберу обратно данное вам слово!
Гован разразился таким грубым хохотом, что мисс Мак-Картри сразу поняла горькую правду: миссис Росс ей не стать так же, как и миссис Линдсей... Однако, не желая услышать подтверждение своей догадке, Иможен решила прекратить разговор. Вот только, чтобы уйти, ей нужно было пройти мимо Росса!
- Стойте на месте, мисс! Мне нужны документы, и имейте в виду: не отдадите добром - возьму силой!
Иможен с отчаянием поглядела на сумочку с револьвером, но, увы, она лежала за спиной у Росса. Шотландка попыталась хитростью выиграть время.
- А я-то поверила в вашу любовь!
- Нельзя же быть такой дурой! У меня есть дела поважнее, чем нашептывать нежности пожилым шотландкам... И, само собой, я и не думал писать любовную записку, которая так поразила ваше воображение! Вы убили моего старого друга, моего боевого товарища и дорого за это заплатите! Ну, гоните бумаги, или я сам до них доберусь!
Мисс Мак-Картри отступила на самый край площадки, но дальше шел пятиметровый обрыв, и шотландка не решилась спрыгнуть. Сломай она руку или ногу - оказалась бы в полной власти этого бандита! Как сестра Анна на своей башне, Иможен без всякой надежды поглядела вокруг, но ничего утешительного не увидела и поняла, что это конец.