Они почивали сладким послеобеденным сном. В углу комнаты горел камин, создавая в доме и уют, и подходящий климат.
Ефим и сам бы сейчас не отказался вздремнуть в такой располагающей обстановке. Да недосуг.
- Где документы? - спокойно спросил Ивлиев у парочки. Береславский вздрогнул: если бы так спросили его, он бы, наверно, "раскололся".
Эти тоже не строили из себя героев. Женщина была потверже, а мужик, причитая и всхлипывая, рассказывал все, что знал. Уж больно внезапен был переход от сна в одной постели с красивой женщиной к перспективе быть умерщвленным из огромного пистолета страшного старика.
Он говорил без остановки. Ничего особенного. Помогал ряду известных деятелей собирать деньги на политику. Помогал открывать счета. Помогал вывозить сотни тысяч и даже миллионы за границу. Сам не бизнесмен. Просто нужный всем человек.
Последнее поручение - курьерское. Почти туризм. Плевое дело. Съездить в Швейцарию, отдать деньги, получить дискетку.
Там, на встрече в пустынном парке, Разноглазый сначала взял дискетку, а когда "связь", работник банковского управления, склонился над кейсом с деньгами, присутствовавшая на свидании женщина ударила его по склоненному затылку. Обмотанный в ткань тяжелый металлический сувенир она припасла заранее.
- Это все она, - истерично плакал Разноглазый. - Я даже не предполагал, что она так сделает!
Женщина презрительно молчала.
- Почему не вернул дискету в России? - спросил Ивлиев.
- Боялся, - всхлипывая, ответил мужчина. - Тот мог нажаловаться. Не убили же мы его. Не нужны мне эти файлы, вон они, возьмите. - Он показал рукой на стоящий рядом ноутбук. - Дискета в дисководе.
- А деньги где? - В Ефиме проснулся бизнесмен. Может, не зря страдал?
- Украли. - Мужчина произнес это так отрешенно, что Береславский поверил. - Там же, в Швейцарии.
- А ты думал, только у нас жулики? - захохотал довольный Ивлиев. Он, похоже, тоже поверил. Опыт у него немалый. А о деньгах старый не переживал: об этом заботился Ефим и его нынешние хозяева.
- Я потому и вернулся, - уже спокойнее сказал Разноглазый. - Жизнь там дорогая. А здесь кое-что оставалось. Мелочи, конечно, - торопливо поправился он.
Женщина за это время не произнесла ни слова, только зло посматривала на дуло ивлиевского пистолета.
- Вот что, Ефим, - сказал Ивлиев. - Сними копию и уничтожь память. Это можно?
- Легко. Расформатирую винчестер и привет.
- Вот-вот. Форматируй, а потом в печь бросим. - Подполковник находил старые методы, может быть, менее элегантными, но не менее надежными. - И еще. Не вздумай делать две копии. Только одну дискету, понял? Уж в этом я разбираюсь.
- Ладно, - покорно согласился Береславский. - Одну так одну.
Он сделал все, как велел Ивлиев и под строгим его присмотром. После того как ноутбук и оставшиеся дискеты были брошены в камин, дед сразу успокоился и занялся тем, что было для него на данный момент главным: связыванием найденной супружеской четы. Лишь после этого он забрал у Ефима дискету с данными.
Черную "БМВ", - а она все-таки была черной и "БМВ", - они увидели издалека, примерно за километр. Преследователи съезжали с шоссе на большак, пересекавший убранное поле и ведущий к Николаевке. Хуже было другое: за "БМВ" вплотную присоседился джип "Паджеро", и было очевидно, что они идут боевой парой.
Дед принял решение мгновенно. Он развернулся, поднял рычажок и раскрыл двери.
- А ну, вылезайте! - заорал Ивлиев пленникам. Ефим притормозил. Они, подгоняемые огромным пистолетом подполковника, неловко выбрались из машины.
Василий Федорович еще раз перегнулся назад и закрыл за ними дверь.
- Теперь - только вперед!
Ефима тоже разобрал азарт. "Ауди" рванула вперед, а "БМВ", в отличие от продолжавшего движение "Паджеро", наоборот, остановилась, и оттуда выскочили трое. Они явно были вооружены.
Теперь все решала скорость. Не так-то просто попасть в железяку, пролетающую даже на неровной гравийной дорожке за секунду более полусотни метров!
- Открой свою дырку! - заорал Ивлиев. Ефим не сразу понял, что речь идет о люке. - И дай мне свой пистолет!
"Вот же старый черт! Все знает ЧК!" - Береславский молча протянул ему "Глок".
- Урр-рра-аа-а!!! - заорал спецназовец, и на сближении открыл огонь из двух пистолетов. Огневой контакт длился секунды три. Может - пять. Гильзы железным дождем грохотали по крыше "Ауди".
Ефим не сразу сообразил, что они уже прорвались. И что лобового стекла на его машине больше нет. "Шестьсот баксов", - машинально отметил он. Но, главное - если бы не очки, не мог бы вести машину.
Он посмотрел в зеркало. "БМВ" живописно горела, а джип, подобрав недавних ивлиевских пленников и экипаж "БМВ", разворачивался вслед за ними.
- Понял, как надо работать? - орал Ивлиев. - Ты небось уже маму звал!
Это было неправдой. Испугаться Ефим попросту не успел. Но спорить не хотелось.
- Давай в Феодосию, - скомандовал Ивлиев. За 36 оставшихся до Феодосии километров они здорово оторвались от менее быстроходного джипа.
- Все. Расходимся, - сказал уже в городе Ивлиев. - Ты дальше не играешь. Пистолет я тебе отдаю, однако думаю, ты теперь вообще уже никого не интересуешь. Но без нужды не светись. Зайди в любой пансионат. Отдохни недельку.
- По моему паспорту? А если они меня будут искать?
- Не жужжи! Во-первых, тебя никто не будет искать. Они теперь будут искать меня. Во-вторых, вот твой паспорт! - С первой страницы на Ефима смотрело его лицо, но фамилия была - Джапаридзе! И вот тебе телефон! - Он протянул листок бумаги с цифрами. - Если прижмет - позвони, тебе помогут. И брось свой драндулет. Другой купишь. - Старик, выдав все ценные указания, бодрой рысцой побежал к домам.
Береславский остался один и в полной растерянности. Он никак не ожидал такого развития событий.
В городе Феодосии было сыро и холодно. В машине с выбитым лобовым стеклом, соответственно, так же. Вместо солнца на небе была какая-то серая хрень любимое выражение Марины Ивановны.
Внезапно остро захотелось к себе в кабинет. Подальше от приключений. Чтоб с включенным обогревателем. И чтоб Марина Ивановна принесла чай. С пирожным.
Ефиму стало себя жалко. Но просто сидеть в машине было холодно. И, не дай бог, джип окажется шустрее, чем хотелось бы. Правда, в городе, пусть и небольшом, сразу его все равно не найти.
Он осмотрелся. Слева тянулись длинные ряды гаражей. Все автолюбители сидели по домам. Лишь один мужик, сильно в возрасте, холил своего древнего "Запорожца" - 968-й, с "ушами", "инвалидная" модель. Точно такой, - только семилетний, а не двадцатипятилетний, - был куплен Ефимом в одна тысяча девятьсот семьдесят девятом году, на деньги, подаренные родственниками к его первой свадьбе. За семьсот рублей.
Ефим подъехал к гаражу престарелого автолюбителя.
- Здравствуйте, - поздоровался он.
- Здравствуй, коли не шутишь, - степенно ответил дед. На его груди звенели медали. Наверное, за русско-японскую войну.
- Хорошая у вас машина, - подольстился Ефим. - Я на такой пять лет отъездил.
- А я без малого тридцать.