Он хлопнул в ладоши и появился Чен.
- Я бы не отказался от мартини и сигареты, - сказал Худ и лихорадочно раздумывал, как выиграть побольше времени. В голову как назло ничего не приходило, зато он ясно чувствовал, что паралич ног проходит.
Загора распорядился и отослал Чена.
- На кого вы работаете? - поинтересовался Худ.
Возмущенный Загора повернулся так стремительно, что полы его халата распахнулись, но быстро взял себя в руки и рассмеялся.
- Это тоже прекрасная традиция, мистер Худ, не так ли? Согласно существующим правилам, я сейчас должен детально рассказать про все мои прошлые преступления. А затем долго излагать глубинные мотивы, мной руководившие, и расписывать мои методы, чтобы придать рассказу живость, он снова рассмеялся, - Я должен привести вам доказательства моей подлости и вероломства, доказывающие как дважды два, что в будущем мне непременно уготован ад. - Он внимательно посмотрел на Худа. - Вы оказались слишком примитивны и мелки. Вы не оправдали моего уважения к вам, мистер Худ.
Он прошел в дальний конец комнаты, что-то прокричал в раскрытое окно и подождал, пока появится Балек. Тут Загора разговор перешел на такую тарабарщину, что Худ ничего не понял. Потом Балек ушел, Загора вернулся обратно - и в этот момент вошел Чен с бокалом на подносе. Слуга остановился и взглянул на Загору. Худ прикинул расстояние и придвинулся к ножке дивана.
Загора кивнул. Чен подошел к Худу. На маленьком изящном хрустальном бокале была выгравирована прелестная картинка. Худ оперся кулаком о диван у себя за спиной, другой рукой взял бокал с мартини и немного отхлебнул.
- А где же сигарета? - спросил он.
Чен кивнул и полез в карман. Худ ударил его бокалом по коленной чашечке и той рукой, которой опирался о диван, нанес сокрушительный удар, сваливший слугу на пол. Потом вскочил, чтобы вонзить разбитый бокал в глаза Загоре. Но оказалось, что ноги у него совершенно мертвые... а расстояние слишком велико... И он упал.
Загора отступил назад. И когда Худ, шатаясь, изо всех сил пытался двинуться вперед, на голову ему обрушился удар.
Первое, что он почувствовал - это зловоние. Над ним простиралось бескрайнее небо, вдали проплывало видно несколько облачков. Солнце стояло ещё довольно высоко. Он был связан и как-то неудобно лежал на спине. Руки оказались под ним. Худ мог двигать пальцами, немного - ногами и головой. Он перекатился на бок и почувствовал, что связан проволокой. Острая боль от этого движения пронизала ноги и у него перехватило дыхание. Однако это означало, что действие наркоза кончилось.
Пахло гнилью и он понял, что запах исходит от его собственного тела. Он был раздет догола. Худ скосил глаза вниз и понял, что весь намазан какой-то сероватой жирной гадостью. От неё - то и исходило зловоние. Худ все понял. Его связали и намазали для того, чтобы от него несло падалью для вящего удовольствия грифа.
Помимо ужасной боли в ногах Худа мучало головокружение. Вокруг шла каменная балюстрада, за которой виднелась верхушка дерева. Видимо, он находился где-то в парке Куанг-т'энга. Потом Худ обнаружил, что лежит на плоской крыше. Неподалеку от его ног была запертая дверь. Вокруг разбросаны куски сгнившего мяса и прочие отбросы. Он вытянул шею и оглянулся назад. Гриф сидел на балюстраде, внимательно наблюдая за ним.
Морщинистая кожа прикрыла один глаз птицы. Худ был поражен её размерами. Голая изогнутая шея торчала, словно птица специально злобно горбилась. Ни звука не издав, она спрыгнула вниз и, стуча когтями, направилась к Худу.
Худ крикнул на нее. Гриф остановился. До птицы оставалось около двух футов. Потом она сделала ещё один небольшой шаг вперед, заходя с головы. Худ решил, что гриф наверняка сначала займется его глазами, а потом раной на шее. Он обязательно должен двигаться, это был крохотный шанс напугать пожирателя падали.
Гриф подошел ещё ближе. Худ в ужасе увидел, как он вытянул шею, готовый ударить, и плюнул в него. Гриф отступил, сделал два шага и оказался на уровне его груди. Прежде чем Худ успел хоть что-то предпринять, кривой клюв ударил его в грудь чуть ниже соска. Худ закричал. Клюв сорвал кожу в самом нежном месте, атака велась со знанием дела. Он почувствовал, как по груди потекла кровь. Птица подобралась ещё ближе, нанесла очередной молниеносный удар - и перед мысленным взором Худа предстала картина, как это чудовище сидит на его грудной клетке, запускает голову в его внутренности, роется там и выбрасывает наружу куски. Он надеялся только на то, что смерть наступит раньше, чем процесс зайдет слишком далеко. Холодный глаз продолжал наблюдать за ним.
Шея дернулась, гриф ухватил лоскуток мяса на краю раны и потянул за него. Худ закричал от боли и испуганная птица отступила на несколько шагов. Потом вскочила на балюстраду прямо над ним. Какое-то время она не двигалась, а потом снова прыгнула вниз, нацеливаясь клюнуть между ног. Худ яростно перекатился и закричал. Гриф испугался шума и снова немного отступил. Теперь он стал бродить вокруг, перестав обращать на Худа внимание и подбирая кусочки засохших хрящей, разбросанные среди многочисленных отбросов. У него явно был хороший аппетит.
Худ чувствовал, что он измотан, его тошнит и кружится голова. Он резко тряхнул головой. Засыпать было нельзя, Как только гриф увидит, что он замер, он тут займется глазами.
Худ попытался избавиться от проволоки, но связывал его явно профессионал. Концы соединялись в узел прямо возле его руки. Худ попытался разогнуть их, но не смог.
Худ поднял голову. Гриф временно его игнорировал. Тут Худ заметил электропроводку, идущую вдоль нижней части парапета. Единственная розетка была возле его ног. Видимо, плоскую крышу время от времени использовали в качестве террасы и потому провели освещение.
Он повернулся спиной к грифу и, отталкиваясь ногами, дюйм за дюймом стал продвигаться к розетке. Гриф снова собрался атаковать, Худ засвистел и закричал, заставив его остановиться. Наконец он добрался до розетки и перевернулся так, чтобы дотянуться пальцами. Теперь он оказался лицом к лицу с грифом. Клюв был всего в трех футах от его глаз.
Худ стиснул зубы. Пальцы нащупали розетку. Гриф замер неподвижно. Худ сумел ещё немного раздвинуть концы проволоки. Сейчас он молил Бога, чтобы в розетке был ток, вставил туда один конец проволоки и замер в ожидании.
Гриф подошел к нему вплотную. Худ заставил себя лежать неподвижно, когда гриф вонзил клюв ему в грудь.
- Боже мой! - мысленно воскликнул Худ, которому отчаянно хотелось закричать. Гриф наклонился над ним и коснулся его - Худ сунул второй конец проволоки в розетку и вздрогнул от удара и вспышки, когда ток прошел по проволоке и по нему, устроив короткое замыкание.
Дико захлопали крылья, казалось, птицу сбил с ног электрошок. Как-то странно подергиваясь, она отскочила к дальнему краю террасы.
Это тебя немного успокоит, сволочь, - подумал Худ.
Но, к сожалению, на этом все кончилось. Больше от розетки проку не было. Худ изо всей силы поднял вверх колени, гримаса боли исказила его лицо, когда проволока врезалась в тело. Но когда он опустил ноги, проволока ослабла.
Не обращая внимания на грифа, он перевернулся, задрал связанные лодыжки на постамент балюстрады и, двигая коленями вверх - вниз, начал перетирать проволоку о край камня. Скоро он уже содрал кожу, потекла кровь, но Худ стиснул зубы и всем весом наваливался на проволоку, чтобы ускорить процесс. Казалось, это тянется бесконечно, но останавливаться было нельзя.
Наконец проволока лопнула и Худ пошевелил ногами, чтобы ослабить путы. Однако слетела только одна петля. Пришлось снова вернуться к каменной пиле. Проволока не рвалась!
Казалось, гриф постепенно приходит в себя. Он угрожающе щурился на Худа и начал наступать. Тот продолжал яростно работать ногами, перепиливая проволоку. Наконец путы лопнули, он развел в стороны затекшие лодыжки и перевернулся, встав на колени возле парапета. Теперь работать стало легче, но предстояло одолеть ещё множество петель.
По лицу Худа стекал пот, рана на груди от удара грифа немилосердно ныла. Но теперь его окрыляла надежда.
Казалось, гриф понял, что Худ от него ускользает. Хищник расправил крылья, словно хотел убедиться, что сможет быстро отступить, и ринулся вперед. Теперь его клюв нацелился в глаза. Худ дергал головой по сторонам, в ему даже удалось зацепить голову грифа, и птица ещё раз отступила.
Теперь лопнула проволока на коленях. Он собрал все силы, чтобы развести колени, расставил ноги и неуверенно попытался встать. Гриф подпрыгнул и взлетел, Худ застонал от сильного удара в спину.
Теперь Худ знал, что сумеет перепилить проволоку на руках, если только хватит времени. Но разъяренный гриф снова атаковал, не оставлял ему никаких шансов. Худ понял, что осталась последняя возможность. Еще одно последнее усилие - или птица его прикончит. Один точный удар в сонную артерию и...
Он снова отступил к балюстраде и занялся проволокой, спутывавшей руки. Камень содрал ему кожу, а гриф внезапно ринулся вниз. Худ выбросил вперед ногу и сильно ударил птицу. Та комком черных перьев отлетела в сторону и рухнула в четырех футах от него. Что-то прокаркав, гриф замер и, нахохлившись, уставился на Худа. Казалось, он ругается. Худ продолжал яростно сражаться с проволокой.
Гриф прыгнул на балюстраду прямо над ним. Худ опрокинулся на спину и ударил его обеими ногами. Птица взлетела в воздух прежде, чем её достал удар, стремительно сделала круг над головой и нанесла удар раскрытым клювом. Клюв рассек кожу на голове и сомкнулся на ухе. Худ завопил, откинул голову назад, чтобы вырвать распоротое ухо. Гриф снова отступил.
Проволока никак не поддавалась. Худ рухнул, совершенно измотанный. Но когда несколько секунд спустя пошевелился, ему показалось, что одно запястье движется свободнее. Он прижал большой палец к ладони, изо всех сил вытянул пальцы, чтобы сделать кисть как можно уже, и рванул. Рука наполовину выскользнула из петель и в следующий миг Худ освободил кисть окончательно.
Он вскочил на ноги. Гриф атаковал снова. Худ пригнул голову и выставил вперед плечо. Когти впились ему в руку. Он пытался высвободить другую руку, все ещё опутанную проволокой. Гриф парил над ним, выпустив когти.
Худ был в ужасе от дьявольского создания, норовившего вцепиться в спину. Но конец схватки приближался: он вырвал руку, скорчился и нырнул вниз, охваченный безумным страхом. Когти впились в плечо и он покатился по земле, яростно отбиваясь и крича. Споткнувшись о кучу спутанной проволоки, Худ подхватил её и прыгнул вперед. Гриф явно удивился такому быстрому переходу в атаку. Уловив момент, Худ нанес сильный удар, сваливший и оглушивший хищника.
Потом он размотал проволоку, быстро набросил петлю на голую морщинистую шею и затянул изо всех сил. Птица рванулась назад, размахивая громадными крыльями, но прежде чем гриф смог прийти в себя, Худ обеими ногами прыгнул ему на голову и вздрогнул о хруста костей.
Его тошнило, Худ неверными шагами отступил к балюстраде. Гриф в агонии издавал какие-то скрежещущие звуки. Худа едва не вырвало. Он опустился на колени, прижался к баллюстраде и понурил голову. Нужно было хоть несколько минут передохнуть, в горле у него пересохло. Тут Худ обнаружил, что у него отобрали ремень. Потом встряхнулся, подошел к двери и распахнул её. Вниз вела узкая лестница с каменными ступенями.
Худ зашагал по ней.
Дом оказался небольшим заброшенным коттеджем, явно оставленным грифу, где в голых грязных комнатах с разбитыми стеклами скопились груды хлама и объедков. Обнаружив водопроводный кран, Худ подставил под струю голову и с наслаждением напился до отвала.
Скрываясь в тени окружавших дом деревьев, Худ осмотрелся. Вдали за садом виднелся главный дом усадьбы, а за ним вздымались горы. Казалось, вокруг никого нет. Только что миновал полдень.
Прячась за кустами, Худ прокрался вдоль изгороди к тому месту, где когда-то перебирался внутрь. Веревка исчезла, железную скобу выломали. Вот так-то! Он зашагал дальше, внимательно наблюдая сквозь кусты за домом. Все окна оставались закрытыми, в доме не было заметно никакого движения.
Худ торопливо пересек газон. Все было заперто, похоже, дом покинули в изрядной спешке. Худ ещё раз обошел дом вокруг. Одни ставни оказались запертыми на висячие замки, другие - изнутри, на подоконнике валялся даже велосипедный замок с длинной дужкой..
Не было смысла силой прорываться внутрь. Ему до боли хотелось закурить и смыть вонючую гадость, покрывавшую тело, дальше этого сейчас мысли не шли. Худ вспомнил, что у дальнего конца дома он видел гараж, и повернул туда. Именно в этот момент из-за дома вышел Балек, оказавшись в шести футах от него.
Сердце Худа судорожно забилось при виде этого худого тела, тонких рук и головы с огромным хрящевидным выступом, напоминавшим клюв. У существа с такими руками должны быть феноменальные хватательные возможности. После схватки с грифом Худ чувствовал себя смертельно измотанным, и понимал, что ему предстоит общение не из приятных. Он судорожно огляделся в поисках какого-то оружия, схватил с подоконника велосипедный замок, вырвал длинную дужку и пригнулся.