Подавив свою неуместную ревность, я снова следовала за ним хвостиком. Это уже перерастало в традицию и начинало нешуточно меня бесить, тем более, если учитывать общую площадь его квартиры. Не в состоянии сдержаться, я поинтересовалась:
— Кириги, ты что, помешан на еде?
— С чего ты взяла? — вопрос явно его озадачил, иначе бы он не остановился и не повернулся в мою сторону, ища ответа на моем лице.
— Просто ты все время норовишь меня накормить!
— Кто-то же должен о тебе заботиться, — как ни в чем не бывало пожал мужчина плечами.
— С такой опекой я скоро не буду пролазить в дверь!
— Джен, тебе не угодишь! — ответил он с веселой усмешкой. — Не переживай. Я знаю прекрасный способ согнать лишнее.
Я тут же замерла на месте, а потом презрительно хмыкнула:
— А вот это точно избитый прием!
— Точно? — вскинул бровь Кириги.
— Угу, — я утвердительно покачала головой.
— Сейчас проверим, — оскалился парень в хищной улыбке.
— О, вот только не надо!
— Надо, — ехидно ответил блондин, через мгновение преодолев расстояние между нами одним шагом, подхватил на руки и понес в спальню.
Растянуться на постели, вдыхая свежий аромат белья и смотреть на красивое тело рядом… наверное, именно так выглядит рай! Кириги рассматривал меня точно так же, словно все происходящее для него ново, но доставляло чрезвычайное удовольствие.
Я решила нарушить бессловесное созерцание, задав еще один волнующий меня вопрос:
— Кириги, а долго ли это все продлиться?
— Что? — лениво поинтересовался он.
— Я не аквариумная рыбка и ты не можешь рассчитывать, что я проживу здесь всю жизнь.
Мужчина тяжело вздохнул:
— Иногда я вообще сомневаюсь, есть ли у тебя инстинкт самосохранения. Если соединить все, что я о тебе знаю, то получиться, что он полностью отсутствует, — сказал он и перевернулся с бока на спину, уставившись в потолок. — Пойми, Джен, что на улице тебя ждет смерть.
Я закусила губу, раздумывая над его словами. А ведь он прав! Сразу вспомнилась погоня в коридорах родного офиса… Вдруг стало страшно. Кириги знает, что говорит, а я совершенно забыла об этом. Но почему?
Снова взглянув на него, я поняла, что вот она причина — лежит сейчас рядом. Все дело не в моем инстинкте, а в обстоятельствах. Просто когда Кириги был рядом, они отступали, словно их не существовало вовсе. Я могла быть маленькой капризной девочкой, и хоть мозг сходил с ума, тело знало, что оно в полной безопасности. За меня говорило подсознание.
Но сейчас, когда он обратил на это мое внимание, тут же стало не по себе. Я вдруг представила, что со мной случиться, если я попаду в руки к мафии.
Сначала будут пытки.
Я крепко зажмурилась, представляя первый удар по скуле, но вместо боли почувствовала легкое касание теплых пальцев.
— Ну, чего ты опять боишься? — спросил он ласково, словно говорил с маленьким щенком.
— Ты прав, — грустно сказала я. — Меня ждет смерть.
— Черт, — ругнулся он. — Я не хотел тебя расстраивать, — он обнял меня и погладил по волосам. — Со мной тебе ничего не грозит, слышишь?
— Слышу, — тихо пискнула я, но страх не прошел. — Но ты не сможешь находиться со мной всю жизнь. Да и твои Форесты не будут караулить моих родителей вечно.
— А вечно и не потребуется. Джен, пойми, что сейчас все поставлены на уши. Отдан приказ и все ринулись его исполнять. Если я даже сейчас дам делу обратный ход, то нет гарантии, что тебя не прикончит тот, до кого еще не дошел "отбой".
— Им приказано убить меня?!? Вот так… вот так просто?!?
— Не знаю. Не думаю, но при задержании всякое случается. Не хочу, чтобы ты пострадала. У меня есть выбор — ехать и улаживать проблему сейчас, когда всех лихорадит и оставлять тебя здесь одну или переждать какое-то время. Я выбираю последнее. Не хочу, чтобы из-за моей глупости с тобой что-то случилось.
— И как долго продлиться "какое-то время"? — уточнила я.
— Не думаю, что больше двух месяцев, — уверенно ответил мужчина. — Побудешь тут пока. Здесь же тебе неплохо, да? — он улыбнулся. — Не дует, дождь не капает, правда?
— Угу, — подтвердила я.
— Потерпи, котенок. Совсем немножко, — тут он улыбнулся совсем по-мальчишески. — О, у меня же для тебя игрушка есть!
— Какая? — удивилась я.
Он достал небольшой аппарат — маленький плоский переносной экран, не больше электронной книги.
— В квартире и во всем доме есть система наблюдения, — пояснил он. — Если ты опять испугаешься, то можешь, не выходя из комнаты все осмотреть. Зум тут неплохой, так что изображение можно приблизить и удалить, не теряя в качестве, а вот со звуком проблема — его нет.
— Действительно, — пораженно ответила я, "осматривая" все комнаты. — Что ж так?
— Не люблю жучки. Они меня нервируют. Профессия сказывается.
— Да, ты же… — я искала слово.
— Киллер, — холодно улыбнулся он. — Хотя и это определение ко мне невозможно применить в полной мере.
— Ты же такой сильный… — сама не знаю, почему начала я. — Разве ты не можешь… жить сам по себе?
— Маленький ангел заботится о бессмертии моей души? — он снова коротко улыбнулся и взгляд на секунду потеплел, но потом снова обдал холодом: — Уже поздно, Джен.
— Почему? — спросила я доверчиво. Не хотелось верить, что это так. — Нет, я думаю, что это не так!
— Осторожней, Джен, иначе я могу поверить, что тебе ее судьба небезразлична.
— Я не святая, — созналась я вдруг.
— Что ты имеешь ввиду? — не понял он.
— Если бы я была святой, то я бы тебе сказала — да! Для меня нет ничего важнее и дороже твоей бессмертной души, но я не такая.
— А что бы мне сказала ты, Земная Джен? — клещами он вытягивал из меня признание.
— Я бы сказала, что твоя душа меня очень заботит, но, к сожалению, не меньше, чем собственная задница, — пробурчала я.
В ответ Кириги захохотал, после чего продолжил инструктаж по прибору. А меня вдруг осенила догадка:
— Но ты же… ночью ты просто мог посмотреть, что это я, а не пугать меня пистолетом! — возмущение во мне аж пульсировало.
Он улыбнулся и ответил:
— Я не мог лишить себя удовольствия тебя еще раз увидеть, — признался он и начал пальцами гладить по шее.
— Ага, и пушку для этого прихватил, — скривилась я.
— На самом деле мне тоже не спалось, — сказал он после долгой паузы.
— Чего это? За тобой же не гоняются орлы из триады, — фыркнула я.
— Да… но осознание того, что ты здесь. В моей берлоге, — усмехнулся он. — С такими мыслями тяжело заснуть.
— А пистолет причем? — не унималась я, чувствуя, что он опять переводит тему.
— Я его чистил, — сказал он просто.
— Чистил? — не поняла я. Это было для меня странно — ночью чистить пистолет. Хотя, откуда я знаю, может у киллеров распорядок дня такой!
— Разбирал и чистил, — добавил он.
— Не вешай мне лапшу, — огрызнулась я. — Ко мне ты подошел с собранным, даже с глушителем!
— Это потому, что я разбирал его, чистил, потом собирал.
— И глушитель привинчивал? — скептически сказала я.
— Да. Забирал, чистил и собирал, — сказал он тихо.
— Зачем его столько раз чистить? — не поняла я.
— Потому что я не мог заснуть, — повторил он, глядя в потолок.
— Ты странный, — сказала я в недоумении. — Мог бы заняться чем-то полезным.
— Не мог. Для этого нужно было бы соображать, что именно ты делаешь, а мне это было бы тяжело. А оружие я разбираю и собираю на автомате.
— Конечно, тяжело! Еще бы! Замучил бедный пистолет!!! — возмутилась я с улыбкой.
— Нет, просто я слышал, как ты плакала ночью, — признался он, наконец. — Я думал, что испугал тебя, а днем ты храбрилась. Думал, что причиняю тебе вред.
Я пораженно уставилась на него. Не думала раньше, что Кириги так сильно заботится о моем душевном спокойствии, а его оказывается это заботило. Мой защитник переживал из-за того, что думал, что мне страшно.
— Я боялась, — начала я осторожно. — Но плакала не по этому.
— А почему? — недоверчиво сказал он.
Эх мужчины… даже неземные… что вы в женщинах понимаете? Вопрос риторический. Я открыла рот, что бы выдать правду, но не получалось. Такое сказать не так уж просто — это всегда риск для сердца. Я не знала, как поступить, но решила, что нужно сказать, потому что с меня недомолвок хватит:
— Я думала, что ты… разочаровался… во мне… когда узнал, что у меня… есть флешка, — сказала я с небольшими наминками.
— Разочаровался? — спросил он недоуменно.
— Ну да. Ты же после того… ну… ты даже в душе ко мне не подошел… — мое лицо горело от смущения так, что казалось, сейчас всполохнет. — А потом… ну… этот портрет.
— Джен! Я не могу поверить, что слышу это… Боже, я… я стоял за той стеклянной стеной и проклинал все на свете! — сказал он с чувством. — Но ты была такая напуганная, маленькая и беззащитная. Как будто ты одна-одинешенька в целом мире. Я не мог воспользоваться положением. Я бы нарушил обещание.
— Не говори так, а то я еще тебе поверю, — сказала я, чувствуя, как влажнеют глаза. Задала я свой главный вопрос: — А Морган?
— Она моя вторая половинка, Джен. Моя противоположность. Она небожитель, как и я. Мы очень хорошо друг друга понимаем… Вряд ли у тебя когда-нибудь был такой человек… Она мой хороший друг сейчас.
Я не поверила. Когда мужчина говорит "моя вторая половинка"…
— Почему ты спрашиваешь? — поинтересовался он подозрительно.
— Мне было обидно, когда ты забрал у меня из рук портрет, — сказала я прямо.
Он молчал долго, а потом, наконец, сказал:
— Она слишком большая часть моей жизни, Джен. И совсем другая. Мне было нелегко видеть, как мое прошлое и настоящее находятся в одной плоскости.
"Он хочет забыть ее?" — пронеслось у меня в голове.
— Пока рано, — добавил блондин.
"Значит, все еще любит", — опять маленьким червячком прорезалась мысль в голове.
— А я кто? — у меня само вырвалось. Я не хотела и более того, боялась. Боялась услышать от него любое его слово, потому что знала, что это будет либо горькая правда, либо сладкая ложь. И того и другого мне не вынести.
— Когда дело касается тебя, Джен, то я ничего не знаю. Но видимо плохо я тебя люблю, женщина, если ты задаешь такие вопросы, — сказал он и подтянул меня к себе, как тут раздался звонок в дверь.
Кириги тихонько выругался, нависая прямо надо мной, а потом чмокнул в лоб:
— Будь тут, я скоро вернусь, — мягко прошептал он.
Я села на кровати, но не могла успокоится.
Кто это?
Это за мной?
Будь тут. Та буду, куда деваться, ведь жить пока еще хочется!
Невероятно, как можно вот так просто сидеть и ждать в неизвестности. И все твои гарантии, это все лишь один человек, который любит другую женщину. Он может обманывать себя, но не меня. Это словно роман с женатым мужчиной. Вам хорошо вместе, это так поразительно напоминает идиллию, но как только… и его уже нет и ты одна. Это была болезненная мысль. Смогу ли я так жить и с чего я взяла, что жить? Это все временно. Два месяца, так он сказал.
Нет, я не могу! Я должна знать!
И тут я вспомнила, что идти никуда не нужно и потянулась за маленьким чудом техники.
Я тогда еще не знала, что зря это сделала.
Вспомнить, как пользоваться этой штуковиной не составило труда — тут было не так много кнопок. Вообще-то странно, что я ее не сломала от первого прикосновения, как это бывало обычно, поскольку о моих отношениях с техникой можно складывать легенды. Нет, я ее не боюсь. Скорее она меня!
После нескольких переключений я нашла нужную комнату и нужную камеру. Только вот глазам своим не поверила. Приблизив экран ближе к лицу, вспомнила о зуме. Увеличение картинки больше походило на медленную пытку, когда пульс ухает прямо в голове. Отклонившись, я не чувствовала уже ничего. "Хорошо, что нет звука", — пролетела единственная мысль в воспаленном мозгу. Их взаимных горячих признаний я бы просто не выдержала, лежа в его постели и чувствуя тепло на том месте, где минуту назад лежал мужчина. Всего лишь минуту назад он мне казался моим. Но сейчас я видела его рядом с девушкой, в чьих волосах просматривались красные прядки.
А через мгновение она бросилась ему на шею.
Не в силах смотреть дальше, я отложила экран в сторону, закрыв глаза, но все равно видела их горячий поцелуй, который должен был бы последовать за такими объятьями. Я смотрела на идеально белый потолок и чувствовала. Как кто-то невидимый вытаскивает из меня душу, которая, как оказалось находиться у меня в груди, а не в голове. Выжал, словно половую тряпку, мучительно и неумолимо. Стало больно дышать, да и вообще не хотелось. Как бы мне забыть то, что я видела и не чувствовать то, что сейчас убивало.
"И чего я переживаю?" — думала я, пока грудь разрывал огонь обиды и отчаянья. — "Будто у нас такая любовь была… Секс — не повод для знакомства".
Но сердце не верило попыткам разума, который тоже уже начинал сбиваться с мысли. Меня почему-то затрясло. Я действительно еще не поняла, что произошло. Меня опять предали? Или нет? Наверное, нет, потому что мне же ничего не обещали… Я опять сама себя обманула. Я положила голову на простыни и все тело само собой сжалось в позу плода, веки опять обожгли слезы.
"Ты не из тех женщин, которым идут слезы".
Может быть, но я также не из тех, кого выбирают в конечном итоге. Так было всю жизнь и почему сейчас все должно помнятся, тем более, если та другая — "вторая половинка".
Такие ласковые ночью простыни начали жечь, словно на них пролита белизна. Они неприятно покалывали, обжигали кожу. Я почувствовала себя чужеродным телом, в галактике, которая хотела от меня избавится. Вскочив с кровати, я не знала, что делать дальше. У меня совершенно отсутствовал опыт в таких делах.
В комнате вдруг стало невероятно холодно и пришлось обхватить себя руками. Смотреть на смятые черные простыни мне оказалось просто невыносимо. Они словно напоминали мне о какой-то краже. Словно я взяла не свое. Словно ночь с женатым мужчиной… Я потянулась руками к краю простыни и сдернула ее с кровати. Тоже самое, но более бережно, я сделала с другими предметами комплекта и аккуратно сложив, оставила в ванной.
Разобранная кровать мне показалась кощунством.
"Что я делаю?" — спрашивала я себя в ужасе, когда начала искать новое постельное белье. — "Исправляю ошибки", — подсказал суровый голос внутри. Я была благодарна этому порыву, потому что у меня было занятие, при котором можно не думать. Что это что-то вроде того, как Кириги собирал и разбирал пистолет, когда… он говорил, что переживал, но теперь я его поняла — он чувствовал вину. Вину за то, что со мной произошло… Это не сильно клеилось с тем, что он считал меня курьером, но он же говорил что "в твоих глазах есть душа" и все такое… Может я словно птичка со сломанным крылышком, которая прыгает одна по темному лесу?
Существовало и другое объяснение его поведения. Только оно причиняло боль. Да и опровержение находилось в соседней комнате в объятьях Кириги. Меня опять понесло и слезинка, самовольно скатившаяся по щеке, уже хотела упасть на чистые простыни, но я отпрыгнула на шаг назад, чтобы помешать ей испортить проделанную мою работу. Мне хотелось сделать так, будто меня тут и не было. Я аккуратно поправила последний угол покрывала.
Ну вот. "Как в лучших домах". Мысль принесла удовлетворение.
Я пошла в ванную и умылась. Теперь нужно было придумать, как умыкнуть так, чтобы она не заметила. Кириги хороший, он меня не обманывал и защищал. Он говорил мне много такого, что до него не говорил ни кто другой. Вот я и уши развесила… поверила в то, чего не было… Как я могу обижаться на него за это? Это я дура, что влюбилась в того, кто… кто любит другую женщину.
Другую.
"Не думай сейчас об этом. У тебя для этого будет еще вся жизнь", — приказала я себе и подошла к чемодану.
Выбор одежды для меня был прост — не зная, что ждет меня на улице и как долго я там пробуду и куда пойду. Одно я знала точно — не на работу. Значит, можно остановиться на спортивном стиле. Одела белую майку на бретельках и шортики к ней. Рука потянулась к уже знакомому лыжному костюму, коснулась его, но ткань издала звук, который меня просто оглушил. И не думала, что веду себя настолько тихо… А если пройдусь в таком костюме — они точно услышат это характерное шуршание. Ладно, остальное могу одеть и в коридоре. Мысль о лишних зрителях в лице жильцов дома и тем более стыде меня не испугала. Какая разница, если этих людей вижу в первый и последний раз.
Спасибо Кириги за то, что взял мягкие сапожки. Хоть что-то хорошее.
А потом вспомнила важную вещь, ведь у меня нет ни мобильного… нет денег, а даже если бы были ключи — не домой, ни на работу нельзя. Я начала шарить по тумбочке у кровати. Мне повезло — там были деньги, причем намного больше, чем это было нужно. Я взяла только пятьсот, потому что знала, что где бы я ни очутилась, такую сумму вернуть смогу.
Сложив веши в аккуратную стопочку, взяла в руки и в мягких носках подошла к двери, приоткрыв ее. Коридор был пуст. Меня охватила какая-то болезненная радость. И тут увидела, что входная дверь приоткрыта.
Приоткрыта…
Тупая боль пронзила мозг.
Я все поняла.
Такой педантичный человек, как Кириги не мог оставить дверь открытой. Я вспомнила, как он постоянно застегивал ремень безопасности, как следил за остальным… Это невозможно!
"Нет. Возможно", — подсказал неумолимый внутренний голос. — "Если бы он оставил их специально".
Мои глаза плотно закрылись, я услышала собственное сердцебиение в ушах. Я никогда не слышала внутреннего голоса до этого дня и никогда не чувствовала стук собственного сердцебиения. Это было так размерено и глухо… Я думала, что от обиды оно будет биться как сумасшедшее, но нет… оно наоборот, словно замедлилось…
"Просто он хотел, что бы ты ушла", — сказал голос то, что я сама себе сказать боялась. Теперь кто-то невидимый схватил уже за горло, обхватив цепкими пальцами и подбородок и опять выжал. С закрытыми глазами это ощущалось так явно… так невыносимо!!!
Я открыла глаза и увидела цель — дверь. И сделала первый шаг. Каждый последующий делала очень осторожно, боясь сделать хоть одно лишнее движение и издать хоть какой-нибудь звук. Думала, что с моим еврейским счастьем, точно сейчас растянусь на полу с огромным грохотом, но произошло чудо и я благополучно добралась до двери. Замерла лишь на мгновение, ведь слишком хорошо знала, что именно с этой точки виден был проход в кухню, где сейчас находились голубки и тут услышала:
— Любовь тебе идет, — сказал мелодичный женский голос. Он казался прекрасной песней для человеческого уха, но меня пронзил, словно ржавый железный прут. Я не удержалась и повернулась. Девушка касалась пальцами щеки Кириги, а невидимый мучитель сжал меня еще сильнее, а то, до чего не дотянулся, казалось, окаменело. Я словно запрограммированный робот сделала два шага и оказалась за дверью и, наконец, сделала вдох…
Я даже не заметила, что все это время не дышала.
Как только оказалась за дверью, то сразу пошла быстрее. Мои ноги утопали с мягком ковре холла, но я не обращала внимание и шла дальше и дальше по направлению к лифту, туда уже зашел кокой-то мужчина и неодобрительно смотрел на мой наряд, но я не обратила внимание, придержала рукой лифт, и зайдя в кабину, начала прямо при нем одеваться.
Не выдержав, мужчина прокомментировал:
— Я только хотел вам напомнить, что зима на дворе, но вы видимо вспомнили сами, — сказал он с очень серьезным видом.
— Что поделаешь — девичья память, — пожала плечами я, застегивая куртку.
— Хорошо, что не склероз, — сказал он шутливо, но я на шутку не улыбнулась, а только с таким же видом ответила:
— И не маразм, — тут двери лифта открылись и я уже начала выходить, но тут подумала, что идти мне по сути, некуда.
Я обернулась на лифт, обдумывая ситуацию, как мой случайный знакомый сказал:
— Мужчина, который заставляет девушку зимой выходить от него в одном белье, не стоит того, что бы оборачиваться, — сказал он.
— Вы ничего не знаете! — возмутилась я.
— Какие бы ни были причины, — оборвал он меня. — Вы сейчас куда? Может Вас подвезти?
Слишком сложный вопрос для моей раненной души и я рассеяно посмотрела на него:
— Думаю, это плохая идея, — с сомнением сказала я.
— Мои идеи еще никто не называл плохими, — усмехнулся он.
— Вы меня не знаете, — сказала я не впопад, думая о том, что человек, за которым охотится мафия — не самая лучшая компания.
— Я же вам не замуж предлагаю выйти, — улыбнулся он. — А всего лишь подвезти.
— Я еще не решила, куда мне ехать, — сказала я неуверенно, ведь знала, что медлить нельзя. Нужно отсюда выбираться, пусть и в машине с незнакомцем.
— Это состояние временное, — сказал он и показал рукой на выход из здания. Я решила пойти с ним… все равно куда, лишь бы подальше отсюда.
В середине Бентли я себя чувствовала не в своей тарелке, словно в спортивной машине Кириги. Все-таки его джип был для меня как-то комфортнее…
— Как вас зовут? — спросил новый знакомый.
— Женя, — буркнула я, с опаской глядя на дорогую панель автомобиля, но тут же себя поправила: — Евгения.
— Николай, очень приятно, — ответил он.
Я впервые присмотрелась к нему. Николай оказался очень красивым мужчиной, но у меня на красоту уже по-моему аллергия. Не стоят они того…
— Итак… вы определились? — спросил он, улыбаясь.
Тут я заметила, как из дома вылетел, нет, правда, вылетел Кириги и стал оглядываться по сторонам.
— В центр, — сказала я.
— Мы уже в центре, — сказал Николай и выехал на проезжую часть, а я все еще наблюдала, как Кириги ищет меня глазами, но он не догадался, что я уже сижу в машине с незнакомцем. — Кажется, для вашего друга то, что он выгнал вас в одном белье из дома — новость.
— Вы ничего не знаете, — снова возмутилась я, когда наблюдать за Кириги стало невозможно, потому что к нему подошла Морган, я повернулась к собеседнику.
— Я согласен, что не знаю ни вас, ни вашего друга, ни ту девушку, ни вообще ситуации, но зрения меня еще никто не лишал, — сказал он деловито.
Я опять оглядела уже его всего. Этот человек явно принадлежал к высшему слою общества. Об этом говорила не только дорогая машина, но и эта манера — словно он знал все на свете и всегда был прав. Соль земли, так сказать.
— Адвокат? — нашлась я.
Он повернулся ко мне на секунду:
— Вы меня знаете? — заинтересовался он.
— Нет. Откуда? — оторопела я. — Просто вы похожи на адвоката — в любой ситуации невозмутим.
— А как насчет депутатов? Обычно думают, что я депутат.
— Депутат сам за рулем и без охраны? Мы в одной стране живем? — теперь уже усмехнулась я. Если тема богатых и бедных неисчерпаема, то политика вообще вечна. Но я решила на ней не останавливаться: — Корпоративные дела, правильно?
— В яблочко, — усмехнулся он.
— И живете в том доме… — сказала я больше для себя.
— Скорее, ночую, — сказал он.
— О… ну не издевайтесь надо мной! Тот дом уже давно пора переделать в отель — там все "только ночуют"! — возмутилась я.
— Как вы? — спросил он колко. У меня сразу пропало желание куда-то ехать даже в Бентли с этим человеком. Слишком много он замечал и готов был использовать против меня. Против меня и так все и вся! Еще его не хватало! Я его даже не знаю!!!
— О нет! — выдавила я с презрением. — Я там в первый и последний раз! Только потому, что… не важно! Знаете, чем я от вас отличаюсь? Я не "ночую" у себя дома. Я там живу и люблю свой дом! И люблю свою кошку! И хочу, чтобы… — мой голос сорвался, как только я поняла, что это невозможно. — Остановите машину.
— Евгения, это, конечно, не мое дело, но вы похожи на человека, у которого нервный срыв и я не думаю, что вам сейчас стоит предпринимать какие-либо решительные действия.
— Другого времени нет, — отрезала я. — И с чего вы взяли, что у меня срыв? Может я просто такая скверная личность?
— Были бы вы скверной личностью, то не ходили мы голой зимой…
— Хватит меня анализировать!!!
— Вы этим только что занимались точно так же, — пожал плечами он. — Давайте так: я вас высажу, но… возьмите это, — он протянул мне визитку. — Если вам нужна будет помощь, то вы позвоните. Пообещайте.
— С чего это? — не поняла я.
— Пообещайте, — сказал Николай твердо.
— Это не нормально, вы отдаете себе в этом отчет — мы совершенно незнакомые люди…
— Может быть в этом и прелесть, — усмехнулся он. — А теперь скажите.
— Если мне понадобится помощь — позвоню, — смиренно сказала я, махнув визиткой. Чувствуя, что он не отстанет, а про себя подумала, что похоже мужчины сошли с ума. — У вас не найдется сигареты? — спросила я.
— Вы курите? — подозрительно спросил он.
— С сегодняшнего дня, — подтвердила я, а он протянул мне портсигар и подкурил. Я сунула чужеродный предмет в рот и вышла из машины, на прощание бросив: — Спасибо.
— Главное не забудьте свое обещание, — сказал он на последок.
Я сунула визитку в карман, поскольку урны рядом не оказалось и вышла из машины.
Пытаясь понять, как люди курят такое каждый день, я бесцельно двинулась вниз по улице, как тут меня кто-то схватил за руку и развернул на сто восемьдесят градусов.
Я встретилась с невероятно прекрасными карими глазами. Морган изучающее смотрела на меня, прижав к уху телефон:
"Вот так встреча…" — подумала я. Лицом к лицу. Теперь, когда я была ней так близко, то поняла, что ни один портрет и ни один экран не может правильно и в полной мере передать то, насколько она красива. Она действительно очень похожа на Кириги — такая же неземная. Глазам больно. Отвернувшись в сторону, я натолкнулась на свое изображение в витрине. Симпатичная, но не более. А по сравнению с этой девушкой, просто Квазимодо… Я проглотила комок обиды и опять повернулась в сторону "соперницы".
— Она курит? — спросила Морган в телефон. — Не кричи на меня, — отдернула она собеседника. — Не курит, так не курит. Извините, девушка, — сказала мне красавица и пошла дальше по улице, продолжая говорить по телефону: — Если бы я ее видела… ну хоть мельком! А так ищу, но не знаю что. Я уже незнакомых людей дергаю.
Люди оборачивались ей вслед точно так же как и я. Некоторые замирали на месте, но по другой причине. Они не могли поверить в ее красоту, а я верила… Не понятно другое: как после знакомства с ней, можно даже думать о другой женщине?
Правильно — это невозможно.
В грудь давило так, словно ударило тараном. Как мне это пережить? Как обычно? Но в этот раз все было намного сильнее.