Дональд пожал плечами и поспешил обратно, к офисам, в которых якобы работал. Он надеялся, что привязчивый клиент отстанет от него, как и в прошлый раз.
Морзик, однако, расценил отступление Андрея как предоставление свободы действий. Недолго думая, он скатал снежок и запустил точнехонько в лицо неосторожно выглянувшему из-за угла Роме.
- Вот тебе, рожа очкастая!
Очки грохнулись на асфальт, золотая оправа треснула, стеклышко выпало.
Роман взвыл, тряся головой, выковыривая снег из-за ворота:
- Идиот пьяный! Они знаешь, сколько они стоят!
Он был на полголовы выше неизвестного хулигана, и, хоть в принципе не приветствовал физические методы решения спорных вопросов, посчитал необходимым побороться против разгула преступности на улицах.
Через пять секунд этой борьбы Рома уже лежал носом в сугроб, а Морзик, усевшись сверху, с остервенением макал его головой в снег поглубже, ухватив за красиво уложенные волосы. Он ни разу не ударил гражданина по лицу, только один раз толкнул в корпус - да и то по необходимости.
Дав Андрею время отойти подальше, Морзик схватил роскошную Ромину шапку, зашвырнул ее подальше вдоль улицы, чтобы Роман не скучал, когда поднимется, загреб широкой ладонью горсть чистого крупчатого снежка и с размаху залепил им глаза, нос и рот неудачливого Пинкертона. Пока тот чихал, фыркал и прочищал глаза после полезного холодного обтирания, незамеченный Морзик скрылся за его спиной в проходной базы.
На улице остались лишь распластанный Рома, удаляющаяся сутулая спина сменившего типаж Дональда, подозрительно сотрясаемая истерическими приступами сдавленного смеха, да прапорщик Рубцов, меланхолично подпирающий притолоку проходной и созерцающий происходящее сверху вниз.
- Не видели - куда побежал?! - задыхаясь, спросил у него Рома, приняв вертикальное положение, сжимая в одной руке обретенную шапку, а в другой загубленные очки.
- Туда. - показал прапорщик громадной рукой в рукавице в противоположный темный конец улицы. - Догнать хотите? Не советую. У нас тут район беспокойный... на прошлой неделе зарезали одного. Прямо на улице. Как вопил, сердешный, как вопил! С полчаса, наверное. Пока резали... И куда только смотрит милиция?..
Охлажденный сердцем и физиономией, Рома промямлил нечто невразумительное, проводил глазами неузнанную им далекую фигуру Лехельта, скрывшегося опять в фойе дома-прикрытия, и пошел к метро, близоруко оступаясь и поправляя всклокоченную прическу.
* * *
Группа захохотала.
- Печенье-то где? - воскликнул Волан, когда Андрей закончил повествование. - Дай бедному бомжику заместо сухого пайка! Знаешь, как на холоде жрать хочется!
- Мне самому сегодня на улице Шопена пиликать! Ты хоть в помойке можешь что-нибудь найти, а куда деться бедному артисту?!
- Купишь пирожок на заработанное!
- Я на пирожок не наберу.
- Правильно! Потому что ты безбожно фальшивишь. У наших граждан слух верный. Я бы с тебя за такое издевательство над музыкой с тебя еще пени брал.
- Между прочим, я с отличием окончил музыкальную школу!
- По классу игры на шаманском бубне, наверное!
- А у вас, гражданин, какое будет образование?
- Эх ты, сухарь! Чтобы понимать прекрасное, нужно не образование, а душа!
- Пополам? - сдался Лехельт, потрясенный "шаманским бубном".
- Валяй!
И они разделили пачку на двоих.
- Кстати, Дима, - Зимородок обратился к Арцеулову, - пора бы скинуться в кассу. Хозяин квартиры скоро приезжает. Надо докупить все, что сожрали. Да и бутылочку старичку не грех в холодильник поставить. Согласитесь, он нас выручил. Без него мерзли бы в машинах, как цуцыки.
- Нет проблем! - вскричал веселый Волан, бывший в группе хранителем общей кассы. - Подходите, граждане, по червончику... Нет, по червончику на бутылочку не набрать. По полтинничку, проворненько! С вас и начнем, товарищ командир...
- Теперь с тобой, Андрей. - продолжил Зимородок, со вздохом расставшись с полусотней. - Твой знакомый уже второй раз мешает нам работать.
- Третий. - сказал Лехельт. - Он уже раз следил за мной.
- Давай-ка я запишу его имя и фамилию... Где он учится? В ближайшее время мы что-нибудь придумаем для удовлетворения его неуемного любопытства. Например, намекнем военкому города, что в Романе пропадает отличный солдат-стройбатовец. Или моряк. Да, пожалуй, моряк... Так, всё, собирайтесь, поехали. Время "Ч". Шпионы и террористы уже повылезли из нор вершить свои грязные дела. Пора и нам, богатырям, размяться. Разведка, по коням!
Хорошее начало этого обычного для большинства россиян декабрьского дня никак не предвещало дурного конца.
ГЛАВА 7
ЕСЛИ МАЛЬЧИК ЛЮБИТ МЫЛО И ЗУБНОЙ ПОРОШОК,
ТО У ЭТОГО ДЕБИЛА БУДЕТ ЗАВОРОТ КИШОК...
- Люд, а Люд! Ну брось дуться! Ну чего ты хотела, а? Что я должен был - предложение тебе делать? Ребята нас просто разыгрывали, а ты...
Людмила резко развернулась направо - но опытный Морзик был начеку.
Он хорошо помнил, как симпатичный Пушок отправила в нокаут Урюка, и размашистая пощечина пролетела у него над головой. Промахнувшись, девушка бессильно ткнула его кулаком в чугунное плечо и опять отвернулась в сторону.
- Очень жизненно изображаете влюбленных! - загудел шмелем в ССН у обоих голос Старого. - Только лишнего внимания не надо привлекать... И смотреть надо не по углам, а все же за объектом. Нам повезло, что он полный лох, но вы не расслабляйтесь.
Старый был доволен.
Прикатив в Гатчину, он зашел по адресу, не мудрствуя, позвонил в квартиру и спросил Гришу.
Заодно и Гришиных домашних отснял.
Жили они недалеко от станции, рядом с рыночком, носившим странное название "Аэродром". Это было все, что осталось от знаменитого гатчинского летного поля, колыбели русской авиации, с которого взмывали в высь первые русские асы, в том числе и автор "мертвой петли" Нестеров.
В рабочий день Винтик-Пивненко, естественно, был на заводе.
"Наружники" встали колесами за углом заводской бетонной ограды, просматривая небольшую площадку перед проходной, которую украшал памятник летчику Ефимову - в шлеме, летчицких очках и перчатках, созерцающего белое зимнее небо.
Вскоре объект вышел из стеклянных дверей проходной и почти бегом поспешил на станцию, до которой ходьбы было три минуты.
- Молодежь, вперед! - скомандовал Тыбинь. - Я за вами! Электричка на Питер через пять минут. Жду вас на площади Балтийского вокзала. Если сойдет раньше - тяните сами, только на базу доложитесь. Они мне подскажут, где вас подхватить...
Пушок молча выбралась с заднего сидения, хлопнула дверью и гордо и независимо зашагала к станции в одиночестве. Морзик побежал следом.