- Давайте мы с вами пройдем в другую комнату, я покажу вам видеофильм, это похороны Фиты. А вы мне назовете тех, кого опознаете. Хорошо?
- Если надо...
Все было приготовлено загодя: кассета в видеомагнитофоне, монитор включен. Они сели рядом. Зуйков взял пульт, нажал кнопку "Play". Поплыло изображение. Голодышина стала называть фамилии, должности. Это были в основном чиновники разного ранга, так или иначе связанные с Фитой по работе - замминистры, председатели Госкомитетов, члены Госдумы, два или три высоких чина из Министерства обороны в штатском. Все эти люди у Фиты бывали часто. Что ж, ничего необычного.
- Вот этих троих я не знаю, видите рыжеволосый и двое по бокам, но дважды они приходили к Фите.
Зуйков остановил движение пленки кнопкой "пауза".
- Давно?
- Один раз, кажется, летом, второй недавно, перед его командировкой во Францию. Рыжеволосый был один раз перед Францией.
- Как они попали к Фите? Записались на прием? Ведь у него есть специально отведенные для приемов дни. К нему не так просто попасть. Как они назвались вам, представились?
- Они пришли в неприемный день.
- Оба раза?
- Да.
- И вы их сразу пустили к нему?
- Нет. Через две-три минуты, после того, как они вошли в приемную, Анатолий Иванович тут же вышел им навстречу и увел к себе.
- Вас это удивило?
- Нет. Раз он так сделал, значит так нужно было. Удивляться поступкам начальства в мои функции не входит.
- Скажите, Ада Георгиевна, комитет ваш имел какие-нибудь деловые отношения с фирмой "Улыбка"? Через ваши руки проходят сотни документов, где-нибудь это забавное название фирмы попалось бы вам на глаза.
- Нет, ни разу.
- Он часто ездил во Францию?
- В этом году трижды. Раз - с парламентской делегацией и дважды в командировку.
- По каким вопросам?
- Этого не знаю.
- Ада Георгиевна, накануне смерти Фиты вы вечером, около одиннадцати, звонили ему? В связи с чем так поздно?
- В такое время я ему вообще никогда не звонила. И в этот вечер не звонила. Тем более, что была на концерте.
- Что ж, Ада Георгиевна, большое вам спасибо.
Они вернулись в его кабинет, он помог ей надеть пальто.
- Я вызову машину, чтоб вас отвезти, - предложил Зуйков.
- Спасибо, не нужно, мне еще надо в магазины.
Зуйков отметил ей пропуск и проводил до лифта.
Когда она ушла, Зуйков подумал: "Что ж, высоко вы летали, Анатолий Иванович. Да вот только куда и как залетели, что пустили себе пулю в висок? И кто эти двое с третьим - рыжим, - которых вы самолично встречали и препровождали к себе в кабинет в неприемные дни?.. Встреча и время ее вроде были обусловлены? Без участия секретарши?.." Он снял трубку, позвонил на дачу Фиты. Ответила жена.
- Евдокия Федосьевна, простите за беспокойство. Это Зуйков. Я хотел бы к вам завтра подъехать, есть еще несколько вопросов. Я понял... Вы уж извините... Хорошо, значит к десяти.
Затем он снова позвонил на бывшую дачу ЦК КПСС. И опять телефон не отвечал. Следующий звонок он сделал Евгении Францевне Скорино, но и тут никто не снял трубку. И последний звонок - прокурору.
- Леонид Степанович, здравствуйте. Это Зуйков.
- Здравствуйте, Антон Трофимович.
- Как у вас с делом Фиты?
- Будем закрывать. Стопроцентное самоубийство. У вас что, есть сомнения, что-нибудь новое открылось?
- Ничего особенного... Обыск повторный у него на даче не был?
- Был.
- Что-нибудь нашли?
- Абсолютно ничего. А вы не собираетесь закрывать? - спросил прокурор.
- Еще повременю немного, - ответил Зуйков.
- Зряшная трата времени, но это уже ваше право.
- Я мог бы приехать посмотреть дело?
- Приезжайте. Я скажу следователю, который вел дело. Запишите фамилию, - прокурор продиктовал.
- Спасибо. Я часам к двенадцати заскочу.
- Милости прошу...
Вечером, уже из дому, Зуйков еще раз позвонил на бывшую дачу ЦК КПСС и Евгении Францевне Скорино. В обоих случаях результат был один - никто не ответил...
Дом по адресу в Матвеевской Сытников нашел не без труда. Это было двухэтажное кирпичное здание барачного типа.
- Второй этаж, квартира, кажется, первая справа, - пробурчал Сытников... Мне-то что теперь делать?
- Убирайтесь отсюда вон, - произнес Брустин, и не оглядываясь, вошел в подъезд, где было сумеречно и воняло кошками и мочой. Приблизился к двери, прислушался. Раздавались голоса, по радиоточке играла музыка, и ему удалось лишь разобрать отдельные слова: "бензин", "завтра", "вечер"... А между тем разговор там происходил важный: