- Это твое личное мнение. - сказал Мартин.
- Да, мое личное, но ты должен признать, что я прав.
- Я не очень близко его знал.
- Ну, ну, не увиливай. Ты знал его достаточно, чтобы согласиться со мной. Я понимаю, что из-за ложно толкуемой лояльности Эйнар со мной не согласится. Но уж ты, будь добр, не увиливай.
- Ладно, - сказал Мартин. - То, что я слышал о нем, звучало не слишком лестно. Но сам я никогда с ним вместе не работал.
- Неточная формулировка, - сказал Кольберг. - С Нюманом и нельзя было работать вместе. От него можно было только получать приказы и делать, что приказано. Те, кому положение разрешало, могли, разумеется, приказывать и ему. А спустя некоторое время убедиться, что приказ выполнен неправильно или вообще не выполнен.
- Ты выступаешь как эксперт по делу Стига Нюмана, - сказал Мартин Бек кислым тоном.
- Да, потому что я знаю о нем немного такого, чего не знают другие. Но об этом мы поговорим позднее. А сейчас надо твердо установить, что он был подлец. И негодный работник. Даже в наши дни он позорил свою корпорацию. Поверишь, мне стыдно, что я служил полицейским в одном городе с ним. И в одно время.
- Ну, если так рассуждать, стыдиться надо многим. - Вот именно. Но только у очень немногих на это хватает ума.
- А любой лондонский полицейский должен бы стыдиться из-за Чэлленора.
- Опять не то говоришь, - сказал Кольберг. - Чэлленор и его подручные, прежде чем предстали перед судом, успели натворить много бед. А это свидетельствует о том, что существующая система намерена и впредь попустительствовать полиции.
Мартин Бек рассеянно потирал лоб.
- Зато имя Нюмана ничем не запятнано. А почему?
Кольберг сам ответил на свой вопрос:
- Потому что все знают: жаловаться на полицейского бессмысленно. Простые смертные беззащитны перед полицией. А раз нельзя добиться правды, даже когда имеешь дело с рядовым полицейским, что уж говорить о полицейском комиссаре?
- Ты преувеличиваешь.
- Очень немного, Мартин, очень немного, и ты это знаешь не хуже, чем я. Беда в том, что наша проклятая спайка стала для нас своего рода второй натурой. Мы все помешаны на чести мундира, выражаясь более изысканно.
- Без спайки в нашем деле нельзя, - сказал Мартин. - Так было всегда.
- А скоро у нас, кроме нее, ничего и не останется, - сказал Кольберг и, вздохнув, продолжал:
- О'кэй! Полицейские горой стоят друг за дружку. Это факт, но возникает вопрос: против кого они стоят?
- До того дня, когда кто-нибудь сумеет ответить на этот вопрос...
Мартин Бек не договорил, и Кольберг сам завершил его мысль:
- ...до того дня не доживешь ни ты, ни я.
- А при чем тут Нюман?
- При всем.
- Так уж и при всем?
- Нюман мертв и не нуждается больше в снисхождении. Тот, кто убил его, судя по всему, душевно больной человек, опасный для самого себя и для окружающих.
- И ты убежден, что этого человека можно отыскать в прошлом Нюмана?
- Убежден, Он должен там фигурировать. Ты давеча сделал не такое уж глупое сравнение.
- Какое сравнение?
- Насчет Чэлленора.
- Но ведь я не знаю всей правды про Чэлленора, - холодно отвечал Мартин. Может быть, ты ее знаешь?
- Нет. Ее не знает никто. Зато я знаю, что многие люди были избиты, и даже больше того - приговорены к длительным срокам заключения лишь потому, что полицейские в суде лжесвидетельствовали против них. И ни выше-, ни нижестоящие инстанции никак на это не реагировали.
- Вышестоящие - во имя чести мундира, - сказал Мартин Бек. - А нижестоящие - из страха потерять работу.
- Причина еще страшней. Многие из нижестоящих просто-напросто полагали, что так и должно быть. Другого они никогда не видели.
Мартин Бек встал и подошел к окну.
- А теперь расскажи о Нюмане то, что знаешь ты и чего не знаем мы.
- Нюман тоже занимал такой пост, который давали ему возможность командовать множеством молодых коллег в общем-то по своему усмотрению.
- Это было давно.
- Не так уж давно, в полиции до сих пор служат люди, которые прошли у Нюмана полную выучку. Ты понимаешь, что это значит? За эти годы ему удалось разложить десятки молодых ребят, которые с первых дней усвоили ложное представление о работе полицейского. При этом многие вполне искренне преклонялись перед Нюманом, надеясь рано или поздно стать его копией. Стать таким же непреклонным и неограниченным самодержцем. Понимаешь?
- Да, - устало сказал Мартин. - Я понимаю, о чем ты. И хватит долбить одно и то же.
Он повернулся и в упор взглянул на Кольберга.
- Хотя из этого не следует, что я с тобой согласен. Ты лично знал Нюмана?
- Да.
- Служил под ним?
- Да.
Мартин Бек нахмурил брови.
- Когда это было? - спросил он недоверчиво.
- Негодяй из Сефлё, - пробормотал Кольберг себе под нос.