- Никто.
- Доктор Блумберг тоже не ходил?
- Нет. Стиг не хотел, чтобы у него бывал кто-нибудь, кроме нас двоих. Он даже Стефана принимал неохотно.
- Почему?
- Не хотел, чтобы его кто-то видел. Понимаете...
Мартин не прерывал.
- Ну, - наконец продолжила она, - Стиг всегда был на редкость сильным мужчиной, в отличной форме. А тут он очень сдал и избегал показываться людям.
- М-м-м, - протянул Мартин.
- Правда, Стефан этого даже не замечал. Он боготворил отца. Они были очень близки.
- А дочь?
- Дочери Стиг никогда не уделял такого внимания. У вас самого есть дети?
- Да.
- И девочки, и мальчики?
- Да.
- Ну, тогда вы и сами все понимаете. Как это бывает между отцом и сыном.
Но Мартин не понимал. И думал над этим так долго, что женщина забеспокоилась.
- Комиссар Бек, вы еще слушаете?
- Конечно, конечно, слушаю. Ну а соседи?
- Какие соседи?
- Соседи знали, что ваш муж в больнице?
- Разумеется, нет.
- А как вы объяснили им его отсутствие?
- Я им вообще ничего не объясняла. Мы не поддерживали с соседями никаких отношений.
- Может, тогда ваш сын? Рассказал приятелям?
- Стефан? Нет, исключено. Он ведь знал, чего хочет отец, а Стефану никогда бы даже в голову не пришло поступать ему наперекор. Он позволял себе только одно - каждый вечер ходить к отцу, но в глубине души Стиг и этого не одобрял.
Мартин Бек сделал несколько записей на открытом листке блокнота и сказал, как бы подводя итоги:
- Итак, только вы лично, Стефан, доктор Блумберг и оба брата комиссара Нюмана могли знать точно, в каком отделении и какой палате лежал ваш супруг?
- Да.
- Ну что ж, все ясно. Только еще одно.
- А именно?
- С кем из своих коллег он общался?
- Не понимаю вас.
Мартин Бек отложил ручку и задумчиво потер переносицу большим и указательным пальцами. Неужели он так нечетко сформулировал вопрос?
- Я хотел бы вот о чем вас спросить: с какими полицейскими встречались вы и ваш муж?
- Ни с какими.
- Что-о-о?
- Чему вы удивляетесь?
- Неужели ваш муж не поддерживал отношений с коллегами? Не встречался с ними в свободное от работы время?
- Нет. За те двадцать шесть лет, что мы прожили вместе со Стигом, ни один полицейский не переступил порог нашего дома.
- Серьезно?
- Вполне. Вы и тот человек, что приходил с вами, были единственными. Но к этому времени Стига уже не было в живых.
- Но ведь должен же был кто-то приносить извещения, вообще приносить что-нибудь или заходить за вашим мужем.
- Да, вы правы. Вестовые.
- Кто, кто?
- Мой муж их так называл. Тех, кто сюда приходил. Это случалось. Но порог они действительно не переступали. Стиг был очень щепетилен в таких вопросах.
- Да ну?
- Очень. И всегда. Если приходил полицейский позвать его, или что-нибудь передать, или выполнить другое поручение, Стиг его в дом не пускал. Если дверь открывала я или кто-нибудь из детей, мы просили подождать за дверью, а сами снова запирали ее, пока не явится Стиг.
- Это ваш муж завел такой порядок?
- Да, он самым недвусмысленным образом потребовал, чтобы так было. Раз и навсегда.