- Их и всего-то есть три размера.
Гунвальд Ларсон кивнул, сунул пистолет в кобуру и натянул халат, который сразу затрещал в плечах.
Кольберг покачал головой и взял самый большой из попавшихся на глаза халатов. Халат все равно не сошелся. На животе. По его мнению, оба они здорово смахивали на пару комиков из какого-нибудь немого фильма.
- Может, этот? - спросил Гунвальд Ларсон.
- Именно, может, - ответил Кольберг.
- Значит, о'кэй?
- О'кэй.
Они спустились по лестнице, пересекли мощеную площадь, прошли вплотную мимо "скорой помощи", где как раз устанавливали первые носилки - с Квантом.
Кольберг взглянул на мертвого. Он узнал его. Он встречал его несколько раз, хотя и редко. Чем-то этот полицейский прославился. Кажется, задержал опасного сексуального маньяка. Или что-то в этом роде.
Ларсон уже дошел до середины улицы. Вид у него был презабавный в халате-недомерке и с белой шапочкой на голове. Оба санитара изумленно воззрились на него.
Щелкнул выстрел.
Кольберг бросился через улицу.
Но на сей раз стреляли не в него.
К востоку вдоль Оденгатан ехал с включенными сиренами черно-белый полицейский автобус. Первый выстрел прозвучал, когда автобус подъехал к Сигтюнгатан, за первым последовала целая серия. Гунвальд Ларсон сделал несколько шагов, чтобы лучше видеть происходящее. Сперва автобус увеличил скорость, потом начал петлять и крутить. Когда он миновал перекресток Оденгатан и Далагатан и скрылся из виду, выстрелы смолкли. И тотчас послышался зловещий грохот железа.
- Болваны, - сказал Гунвальд Ларсон.
Он присоединился к Кольбергу, стоявшему в дверях, распахнул халат, достал свой пистолет и сказал:
- Он на крыше, это ясно, а теперь посмотрим.
- Да, - согласился Кольберг. - Сейчас он был на крыше.
- Это как понимать?
- А так, что раньше его там не было.
- Посмотрим, - повторил Гунвальд Ларсон.
Дом имел два подъезда, оба с улицы. Они стояли возле северного и потому сперва вошли в него. Лифт не работал: перед ним собралась кучка взбудораженных жильцов.
Вид Гунвальда Ларсона в лопнувшем по швам халате, окровавленной повязке и с пистолетом в руках взбудоражил их. Документы Кольберга остались в куртке, а куртка в свою очередь осталась в доме по ту сторону площади. У Гунвальда Ларсона, возможно, было при себе какое-то удостоверение личности. но он не торопился его предъявлять.
- С дороги, - отрывисто приказал он.
- Подождите где-нибудь здесь на первом этаже, - предложил Кольберг.
Успокоить людей - трех женщин, ребенка и старика - оказалось не так-то просто. Возможно, они видели из своих окон, что произошло на улице.
- Не волнуйтесь, - сказал Кольберг. - Опасности нет.
Он вдумался в смысл этих слов и беззвучно рассмеялся.
- Конечно, нет, ведь здесь полиция, - бросил Гунвальд Ларсон через плечо.
Лифт был поднят примерно на высоту седьмого этажа. На лестничной площадке этажом выше дверь шахты была открыта, и они могли заглянуть в глубину. Похоже, что лифт безнадежно испорчен, кто-то с умыслом вывел его из строя, и этим "кто-то" скорей всего был человек на крыше. Следовательно, они получили о нем некоторые дополнительные сведения: он хорошо стреляет - раз, знает их в лицо два, разбирается в лифтах - три.
"Лучше, чем ничего", - подумал Кольберг.
Лестница упиралась в железную дверь. Дверь была закрыта, заперта и скорее всего забаррикадирована с другой стороны, только неизвестно, чем именно.
Зато они сразу увидели, что обычными средствами ее не откроешь.
Гунвальд Ларсон нахмурил кустистые белые брови.
- Барабанить нет смысла, - сказал Кольберг. - Все равно не откроем.
- Зато можно выломать дверь в одной из квартир этажом ниже, - перебил Гунвальд Ларсон, - оттуда вылезти в окно и попробовать забраться на крышу.
- Без лестниц и веревок?
- Вот именно. - сказал Гунвальд Ларсон. - Ничего, пожалуй, не выйдет.
Поразмыслив несколько секунд, он добавил:
- А чем ты будешь заниматься на крыше? Без оружия?
Кольберг промолчал.
- В другом подъезде наверняка та же картина. - кислым голосом сказал Ларсон.
В другом подъезде и впрямь была та же картина, как выяснилось из показаний суетливого старичка, который назвал себя капитаном в отставке и держал под неусыпным наблюдением кучку собравшихся перед лифтом людей.
- Я считаю, что всем гражданским лицам следует укрыться в подвале, сказал старичок.
- Отличная мысль, капитан, - поддержал Ларсон.
Впрочем, в голосе его не было бодрости. Запертая железная дверь, открытые двери шахты, безнадежно испорченный лифт. Возможности выбраться на крышу равны нулю.
Гунвальд Ларсон задумчиво поскреб подбородок рукояткой пистолета.
Кольберг нервически покосился на оружие в его руках. Хороший пистолет, вычищенный, ухоженный, рукоятка из резного ореха. Стоит на предохранителе. И тут Кольбергу впервые пришло в голову, что склонность к ненужной пальбе тоже является одним из отрицательных качеств Гунвальда Ларсона. Внезапно он спросил:
- Ты стрелял когда-нибудь в человека?