- А может быть, скорее из-за того, что у Николь появился настоящий любовник?
В глубине зала началась толкотня, так как задним тоже хотелось видеть. Детриво не знал, что ответить, и опустил голову.
- Всё, господин председательствующий.
- Больше вопросов нет? Господин прокурор?
- Вопросов больше нет.
- Никто не возражает, если свидетель отправится в свой гарнизон? Благодарю вас.
Все заранее знали, что рано или поздно придется коснуться таких вопросов, но г-н председательствующий все-таки почувствовал, что его начинает лихорадить.
- Введите мадмуазель Николь Лурса... Прошу прощения, господин адвокат.
Вместо того, чтобы постараться стать как можно незаметнее, Лурса еще больше раздулся.
- Клянитесь говорить только правду, одну только правду. Подымите правую руку, скажите: клянусь. Вы заявили полиции, а потом на следствии, что вечером седьмого октября подсудимый находился в вашей спальне.
- Да, господин председательствующий. Николь смотрела на него любезно, просто, с великолепным самообладанием.
- Поднимались ли вы вдвоем навестить раненого?
- Нет, господин председательствующий. Я ходила к нему одна в десять часов, относила ужин.
- Следовательно, посещения Маню не были связаны с уходом за Большим Луи?
- Нет, господин председательствующий.
- Хорошо, на ответе не настаиваю. В этот вечер вы не ждали никого из ваших приятелей?
- Никого. Они уже несколько дней ко мне не приходили.
- И вам известно, почему не приходили?
- Потому что знали, что мы предпочитаем быть одни.
Присутствующие наблюдали за Лурса, пожалуй, еще с большим любопытством, чем за Николь, и Лурса внезапно захотелось им улыбнуться.
- В котором часу Эмиль ушел от вас?
- Около полуночи. Я настояла, чтобы он вернулся домой пораньше и лег спать, так как у него был усталый вид.
- И это вы называете рано ложиться?
- Обычно он уходил в два-три часа ночи. Рожиссар вертел в пальцах карандашик и разглядывал его с бесконечным интересом.
- Вы говорили о Большом Луи?
- Точно не припомню, но думаю, что нет.
- Когда Маню расставался с вами на пороге вашей спальни, он решил немедленно отправиться домой. Однако несколько минут спустя ваш отец видел, как он спускался с третьего этажа. Это верно?
- Совершенно верно.
- А что, по вашему предположению, Маню делал на третьем этаже?
- Он вам об этом сказал. Он услышал шум и пошел посмотреть.
Судья вполголоса спросил что-то у своих помощников. Все трое пожали плечами. Взгляд в сторону Рожиссара, который потряс головой, взгляд в сторону Лурса...
- Спасибо. Можете быть свободны.
Николь слегка нагнула голову, как бы в поклоне, с самым непринужденным видом села рядом с отцом и тут же взялась за свои обязанности секретарши. Председательствующий кашлянул. Рожиссар чуть не сломал свой карандашик. В глубине зала снова произошло движение, хотя никто толком не знал, чем оно вызвано.
- Введите следующего свидетеля... Эдмон Доссен... Клянитесь... правду... правду... правую руку... к присяжным... Клянитесь... Здесь приложено медицинское свидетельство, удостоверяющее, что вы только что перенесли серьезную болезнь и что в связи с вашим состоянием вам прописан щадящий режим.
Эдмон действительно был бледен, как-то по-женски бледен. Он знал это. И играл на этом. Не испытывая ни малейших угрызений совести, он взглянул прямо в лицо Маню.
- Что вы знаете об этом деле? Повернитесь лицом к господам присяжным. Говорите громче.
- Пришлось вернуть все вещи, как в Эксе.
- Вы имеете в виду Экс-ле-Бен, где вы играли в ту же игру, назовем ее условно "в гангстеры", и где вы возвращали похищенные предметы?
- Их просто клали каждое утро у источника, и полиция их находила. В Мулене мы решили собрать сначала побольше трофеев. Главным образом потому, что в нашем распоряжении был целый этаж.
- В доме вашего дяди, не так ли? Как относился к вашему поведению подсудимый?
- Он все принимал всерьез. Я первый сказал остальным, что из-за него у нас будут неприятности.
Казалось, Лурса не слушает. Минутами он будто спал, скрестив на груди руки, опустив голову, и один из судей, не выдержав, толкнул председательствующего локтем.
- Как, по-вашему, был ли подсудимый напуган ходом событий?
- Он совсем с ума сходил. Особенно когда Большой Луи стал требовать денег.
- Вам известно, что он воровал эти деньги? Ответа на вопрос не последовало. Николь, порывшись в папках, вытащила какой-то листок и протянула отцу.
- Один вопрос, господин председательствующий. Не будете ли вы так добры спросить свидетеля, имел ли он отношения с девицей Пигасс, которую пока что безуспешно разыскивает полиция?
- Вы слышали вопрос? Отвечайте.
- Да... То есть...
- Много раз? - настаивал Лурса.