Дом имел весьма почтенный возраст, без лифта, но зато с обилием разноязычных граффити на стенах. Граффити как бы олицетворяли собой волны репатриации разных лет и одновременно сообщали, что хозяевам (или хозяину) дома не до таких мелочей, как побелка подъезда.
Поднявшись на третий этаж, Натаниэль нашел нужную дверь. Дверь, в отличие от подъезда в целом, выглядела новенькой — видимо, ее поставили последние жильцы. Укрепленная (пладелет) она производила впечатление куда большей надежности, чем весь дом. Впрочем, при втором взгляде на дверь, Натаниэлю пришло в голову сравнение с новеньким зубным протезом во рту глубокого старика.
На звонок поначалу никто не отозвался, но Натаниэль готов был поклясться, что слышал в квартире осторожное движение. Он позвонил еще раз. Потом еще и еще. «Ну нет, дорогой, я тебя заставлю отозваться. Мне очень не нравятся столь пугливые люди.»
Терпение людей за дверью не выдержало состязание. После пятого или шестого звонка послышались шаги и женский голос спросил:
— Что вам нужно?
Голос звучал достаточно напряженно.
— Простите, Лиора, я ищу Геннадия, — ответил Натаниэль. — На работе мне сообщили, что он может быть здесь. Дали ваш адрес.
— А кто вы такой?
— Вы не могли бы открыть дверь? Так разговаривать не очень удобно…
— Я не открываю дверь незнакомым людям.
— Что ж, давайте познакомимся. Меня зовут Натаниэль Розовски, я частный детектив.
Пауза.
— Вы не могли бы придумать что-нибудь поновее? — иронически спросила женщина.
— Что значит — поновее? — Розовски удивился. — Если вы о моем имени, так мама придумала его сорок пять лет назад, на этом ее фантазия иссякла. А самому себя переименовывать — как-то неловко. А если вы о профессии, так она довольно нова. Каких-нибудь пять лет назад я был офицером полиции, — он подождал немного. — Вас устраивет ответ?
За дверью молчали. Потом тот же голос сказал — уже без иронии:
— У меня сегодня уже был один частный детектив. По имени Натаниэль Розовски.
— Как? — переспросил Розовски, не веря собственным ушам. — Какой детектив?
— Частный детектив.
— Нет, имя, имя у него какое?
— Натаниэль Розовски, — повторила женщина.
— Послушайте, — сказал Натаниэль. — Вот моя лицензия, — он приложил запаянную в пластик карточку к дверному глазку. Не знаю, кто у вас был утром, но я, действительно, частный детектив. И меня действительно зовут Натаниэль Розовски. Кстати, вы проверяли документы у предыдущего?
— Нет, — ответила женщина после недолгого колебания. Теперь в ее голосе слышалась растерянность смешанная с тревогой.
— Ваш друг попал в серьезный переплет, — терпеливо заговорил Розовски. — В очень серьезный переплет. И помочь ему могу только я. С вашей помощью.
— Убийство? — спросила вдруг женщина. И пояснила: — Этот утренний детектив говорил то же самое.
Натаниэль был ошеломлен.
— Погодите, — сказала женщина, приняв решение. — Я сейчас открою.
Подруга Гены оказалась молодой женщиной лет двадцати восьми, маленькой, черноволосой, с короткой стрижкой. Очки в круглой металлической оправе придавали ей сходство с отличницей из старших классов. Светлые джинсы были живописно разорваны на коленях.
— Проходите, — сказала она. — Я вам верю. Но Гены здесь нет.
Натаниэль вошел. Первое, что ему бросилось в глаза, был огромный абажур, спускавшийся чуть ли не до самого пола. Абажур был прихотливо разукрашен странными искаженными фигурами. Заметив его удивление, Лиора сказала:
— Гена делал. В прошлом году. Красиво, правда? Садитесь.
— Да, — сказал Натаниэль, разглядывая причудливые фигурки. — Во всяком случае, оригинально. Где-то я уже видел такие… — он задумался.
— Может быть, на выставке? — предположила Лиора.
— Что?… Да, возможно, — ответил Натаниэль. — Правда, я не был ни на одной выставке… Ну, неважно, — он сел на маленький диванчик в углу.
— Вы сказали, что сегодня утром у вас был посетитель, — сказал он.
— Да, был.
— И назвался моим именем.
Лиора пожала плечами.
— Не знаю, кто из вас чьим именем назвался.
— Да, действительно, — Розовски улыбнулся. — С тем же успехом можно предположить, что это я назвался его именем.
— Именно так.
— Что ж… — Натаниэль немного подумал. — Сделаем так: вот телефон моего агентства. Вы сейчас позвоните туда и попросите секретаря — ее зовут Офра — описать мою внешность, — он протянул Лиоре визитную карточку. — Заодно спросите, не звонила ли мне мама. Договорились?
Лиора пожала плечами, взяла карточку.
— Ладно, — сказала она. — Я вам верю, я уже говорила. Иначе я бы не открыла дверь, — она положила карточку на столик. — Что вы хотите узнать?
— Я ищу вашего друга, — сказал Натаниэль. — Как ни странно, ваш утренний посетитель сказал правду. Иное дело — для чего ему нужен Геннадий. Но факт остается фактом: Геннадий оказался замешанным в деле с убийством. Правда, полиция его еще не разыскивает. Впрочем, это уже вопрос времени.
Лиора покачала головой.
— Нет, — сказала она. — Я знаю Гену не первый год.
— Он физически не способен на… — она замолчала.
— На убийство? — подсказал Натаниэль. — Но я и не говорю, что он участвовал в нем. Быть замешанным и принимать участие — не одно и тоже. Я совершенно уверен в том, что он даже не знал поначалу. Он просто оказал любезность. И не очень важную, хотя и не совсем… как бы это сказать… Словом, такие вещи делать не следует.
Лиора недоверчиво посмотрела на него.
— Что-то я вас не понимаю, — сказала она. — Какие-то недомолвки: что-то сделал, что-то не сделал. А точнее выразиться вы не можете?
— Боюсь, что нет, — Натаниэль виновато улыбнулся. — Боюсь, что не могу. Честно говоря, я и сам еще не все понимаю. Вам остается лишь одно: поверить мне на слово и помочь встретиться с Геннадием.
— Я не могу этого сделать, — сухо сообщила она. — Я обещала ему. И привыкла выполнять обещание.
Натаниэль поднялся с диванчика.
— У меня нет времени, — сказал он. — У вас тоже. Или, вернее, у вашего друга Геннадия. Он оказался в очень опасной ситуации. И я не думаю, что в его интересах отсиживаться. Видите ли, его непременно отыщет кто-нибудь: либо полиция — это не самый худший вариант, либо «частный детектив», наведавшийся к вам недавно. Лучше всего будет, если его найду я, — Натаниэль замолчал, выжидательно глядя на Лиору. — Так что? Что мы будем делать?
— Я уже сказала, — голос подруги Геннадия стал несколько менее уверенным. — Я уже сказала, что верю вам. Но… — она беспомощно оглянулась. — Но его нет… Я передам, правда, передам, что вы приходили. Я думаю, он позвонит вам… — она замолчала.
Натаниэль разочарованно покачал головой.
— В вашей квартире есть второй выход? — неожиданно спросил он. Лиора недоуменно посмотрела на сыщика.
— Второй выход? Зачем? Нет, конечно, нет.
— Затем, что, в таком случае ваш друг мог только улететь по воздуху. Причем именно сейчас, пока мы с вами разговариваем, — он красноречиво посмотрел на пепельницу. Лиора тоже посмотрела туда. Лицо ее мгновенно залила краска. В пепельнице, кроме сигареты сыщика, лежала еще одна. От нее поднималась еле заметная струйка дыма. Розовски тяжело вздохнул.
— Видите, у вас нет опыта конспирации, — и повысив голос, сказал: — Гена, хватит прятаться! Выходите, нам нужно поговорить. Даю слово, с вами не случиться ничего плохого. Если вы сами, конечно, не наделаете глупостей.
Лиора поспешно отошла к окну и опустила голову. Розовски ободряюще ей улыбнулся, но женщина не видела.
Геннадий, тихо вышедший из соседней комнаты, походил на напроказившего школьника. Причем не старшеклассника. Скорее, на первоклассника-переростка. На нем были те же выгоревшие джинсы и куртка. Вид его так подействовал на Натаниэля, что тон детектива, когда тот обратился к художнику-газетчика, напоминал тон старого учителя.
— Ну-с, молодой человек, — строго сказал он, — вы заставили меня побегать.
Геннадий исподлобья посмотрел на него.
— А что бы вы сделали на моем месте? — спросил он мрачно. — Я же не сделал ничего плохого. Не преступник, в конце концов. И вдруг — такое обвинение…
— Минутку, — Розовски поднял руку. — Во-первых, что бы я делал на вашем месте — это, конечно, вопрос. Но не очень актуальный. Поскольку вряд ли я мог бы оказаться на вашем месте. По ряду причин. Во-вторых, вас еще никто ни в чем не обвинил. Так что — присядем и побеседуем, — он мимолетно улыбнулся парню и тут же посерьезнел. — Садитесь, садитесь, Гена. У меня нет времени. У вас тоже, — Натаниэль сел на диван, протянул Гене сигареты. Поколебавшись, тот взял. Розовски дал ему прикурить. — Собственно говоря, у меня всего лишь один вопрос… — Натаниэль спрятал зажигалку в карман. — Скажите, кто и для чего попросил вас поменять текст в астрологическом прогнозе?
Гена поперхнулся. Натаниэль терпеливо ждал, пока он справится с кашлем.
— Это была шутка, — ответил, наконец, Гена. — Просто шутка, понимаете? Он сказал, что хочет разыграть одну женщину. Знакомую. Он сказал, что она — знакомая — зациклилась на астрологии. Все делает строго по гороскопам, и это уже вынлядит прямо-таки… — Гена не сразу нашел нужное слово, нетерпеливо пощелкал пальцами.
— Патологически? — подсказал Натаниэль.
— Ну да, ненормально. И что они решили немного подшутить. Что вот придумали текст гороскопа. Вроде бы ее ожидает свидание, она конечно побежит — она очень верит во все эти штуки. А после они сами придут туда, ну и… — он запнулся. — Конечно, шутка не очень красивая. Но все-таки шутка!
— Так, — сказал Розовски. — Значит, шутка. Кто, говорите, вас попросил?
— Какое это имеет значение? — мрачно спросил Геннадий. — Вы же сказали, что она вляпалась в неприятную историю. Я так понял, что эта самая, помешанная на астрологии. Что неприятная история связана чуть ли не с убийством. И вроде бы, из-за этого проклятого гороскопа. Выходит, я во всем виноват! — он немного помолчал и добавил: — А когда я увидел, что вы возвращаетесь, тут уж… — он махнул рукой.
— Поэтому вы и удрали? — спросил Натаниэль.
— Почему же еще?
— А бумаги со стола зачем унесли?
Геннадий тяжело вздохнул.
— У меня дурацкая привычка, — сказал он. — Я вечно пишу что-нибудь, о чем думаю в данный момент. На разных клочках. Машинально. Вот я и испугался, что…
— … что вас может выдать какая-то фраза, неосторожно записанная на обрывке бумаги, — закончил Натаниэль. — Знаете, если вас и выдало что-то, так это ваш внезапный испуг и бегство. После моего визита в редакцию… Ладно. Я все-таки прошу вас назвать этого человека.
Гена молчал. На лице у него опять появилось выражение настоящего мальчишеского упрямства.
— Гена, — сказал Розовски. — Вы меня слышите? Если вы не назовете этого человека, полиция будет считать вас организатором преступления. И весьма тяжелого.
Лиора, до сих пор слушавшая молча, бросилась к парню.
— Ты с ума сошел?! — закричала она. — Это же он тебя подставил, как пацана! Ты же теперь за него отвечать будешь!
— Именно так, — подтвердил Натаниэль. — Лиора полностью права.
Гена решительно раздавил недокуренную сигарету в пепельнице и сказал:
— Мы с ним познакомились месяц назад, на выставке. Это была единственная выставка, в которой я участвовал. Выставка художников-репатриантов. Проходила в «Мерказ-а-тмунот». И ему понравились мои работы. Он даже купил две. Я увидел, подошел. Представился. Ну что… Приятный мужчина, при деньгах. Разговорились. Он узнал, что я работаю в газете. Иногда помещал через меня рекламы своей фирмы. Иногда просил оценить чужие работы. Вот и все.
— Прекрасно, — Натаниэль поощряюще улыбнулся. — И его зовут…
— Шломо Меерович, — ответил Гена и снова помрачнел.
Поощрительная улыбка детектива превратилась в оскал. Увидев это, Гена занервничал.
— Что вы так смотрите? — спросил он дрожащим голосом. — Это правда, больше никаких дел… Не верите? Можете спросить у него самого!
— Ну да… — деревянным голосом ответил Розовски. — На спиритическом сеансе.
— А?… — Гена непонимающе посмотрел на сыщика. — Что вы сказали?
— На спиритическом сеансе я его могу спросить… — пробормотал Натаниэль. — Вы случайно, не медиум? Может, прямо сейчас и проведем?… Ладно, это я от плохого питания. Не обращайте внимания… — Розовски поднялся, прошелся несколько раз по комнате. — Так, так… — он остановился перед Геннадием: — Это точно? — спросил он. — Вы уверены в том, что вас просил Меерович?
— Конечно. А в чем дело?… — его глаза испуганно расширились. — То есть… это его?… — прошептал Гена.
Розовски вздохнул.
— Вспомните еще раз, если можно — дословно. Как именно он попросил вас?
Гена задумался.
— Ну как… Пришел в редакцию, в отдел рекламы. Что-то там давал… Какие-то изменения в объявлении. Потом подошел ко мне. Дал текст.
— Тот самый, который вы потом поместили в газету?
— Тот самый.
— Он сказал: «Мы хотим разыграть?»
— Да.
— И не называл, кто это «мы»? — спросил Розовски со слабой надеждой в голосе. — Он не называл второго шутника? Или шутницу?
— Нет, не называл.
— Понятно… Хорошо, у меня больше нет вопросов. Но, возможно, они появятся у полиции. Или у прокурора. В любом случае, вас вызовут официальным извещением. Надеюсь, вы не сбежите. От вас потребуются только свидетельские показания, не более того… Мой вам совет, — сказал Розовски, подойдя к двери, — относитесь к своим обязанностям серьезнее. То вы Ленину ищете партнера в Беер-Шеве. То сомневаетесь в мужских способностях сильных мира сего. А то подсовываете наивным людям фальшивые гороскопы. Не надо, ладно? Если в следующий понедельник от имени Ясира Арафата вы объявите войну Новой Гвинее — поверьте, я ничем не смогу вам помочь… — он рассеянным взглядом окинул салон, задержался на абажуре. — Все-таки, где-то я эти фигурки видел… — пробормотал он, ни к кому не обращаясь.