Свет лампы под потолком померк от временной потери напряжения, затем с новой силой ударил ей в глаза. Ураган. Она совсем о нем забыла. Сквозь стены слышалось завывание бури.
— Извини, я не могу расслабиться. У меня не получается.
Сталь прижалась к ее шее.
— От тебя, Касси, зависит, чтобы все прошло лучше.
— Может быть, нам сначала немного поговорить? Я беспокоюсь о Марке. Может быть, мне бы помогло, если бы я знала, что с Марком все нормально.
— С малышом ничего не случилось. Я оставил его в безопасности. Он цел и невредим.
— Он в твоем доме?
Брайан хитро усмехнулся под хмурой маской.
— Знаю, Касси, к чему ты клонишь. Хочешь выудить из меня информацию, как принято у вас, репортеров? Ничего у тебя не выйдет.
Если он ей скажет, вреда не будет. Она же все равно никому ничего рассказать не сможет. Возможно, у нее пройдет напряжение, после того как она узнает, где мальчик, это будет стоящий обмен.
— Да, он у меня. Что, тебе стало легче?
Она едва сдержалась, чтобы не съежиться, когда он прижался к ней своим разгоряченным телом.
— Знаешь, ты меня восхищаешь, — сказала она. Ей нужно было разговорить его, играть на его потребности подкрепить уверенность в себе. Необходимо было выиграть время. — Тебе удалось перехитрить ФБР. Главная организация страны, осуществляющая контроль за соблюдением законов, пыталась тебя разыскать, но ты превзошел их своим умом. Тебе надо этим гордиться.
Верно. Ему следовало гордиться. Он хотел, чтобы она еще похвалила его.
— Агенты ФБР проверяли все рейсы из Майами, Нового Орлеана и Луисвилла в те дни, когда ты оставлял в аэропортах машины тех женщин, — продолжала Касси. — Во всех трех случаях проверка не дала ни одного имени.
— Это потому, что я просто оставлял машины на стоянке, а сам возвращался в гостиницу. Тони и не догадывался, что я куда-то отлучался. Он был погружен в свой драгоценный сон.
— Очень умно. Очень. — Она медленно подняла руку и погладила его лицо. — А зачем тебе грим? Тебе он не нужен. Ты такой красивый и без него.
— Это длинная история. — Карие глаза налились слезами.
— У нас есть время.
— Нет, Касси. Наше время вышло.