Короткие кривые ножки несли Энтони по разогретому бетону автостоянки к музею цирка. По графику в два часа он должен был вести экскурсию, и у него вошло в привычку приходить пораньше. В этот день он запаздывал, так как помогал с приготовлениями к званому вечеру. Его мать одобрила бы работу в особняке, находившемся всего в каких-нибудь двух сотнях ярдах от этого места. Подготовка к празднеству шла там вовсю.
Мать постоянно толковала ему: если взялся за дело, делай его хорошо. Он любил свою мать и хорошо знал, что с самого его рождения, с той минуты, когда ей стало ясно, что ее новорожденному сыну выпала суровая судьба, она старалась так подготовить его к жизни, чтобы он смог устроиться в ней настолько хорошо, насколько это было для него возможно.
Мать если и жалела его, то жалость свою ему не показывала. Она поддерживала его усердие в учебе, занятия спортом, стремление завести друзей, хотя найти друзей ему было непросто. Детей пугают те, кто не такие, как они, и страхи их выливаются в злые насмешки и отчуждение. Со всем этим Энтони пришлось столкнуться очень рано, но мать, вытирая ему слезы, не позволяла сыну замыкаться в себе и отгораживаться от других. Она снова посылала его играть во двор. Ему необходимо было научиться жить в мире, таком, каков он есть. В мире, где большинство так называемых нормальных людей считают, что «маленькие люди» созданы для их развлечения и не относятся к ним, как к равным.
Энтони заметил знакомый велосипед, прислоненный к стене музея. Можно было не сомневаться: у дверей ждет Винсент.
— Ты опять здесь? — покачал головой Энтони, но улыбаясь при этом.
Винсент утвердительно потряс головой.
— Энтони, тут такое случилось, ты представить себе не можешь! — выпалил он.
Энтони бросил взгляд на небольшую группу, собравшуюся у стола дежурного.
— Мне хочется все узнать, но сейчас у меня экскурсия. Мы потом поговорим.
Винсент часто проделывал этот неблизкий путь на велосипеде. Он интересовался всем, что имело отношение к цирку, и его тянуло сюда как магнитом. Энтони сбился со счета, сколько раз он водил Винсента по музею вместе с посетителями, заплатившими за вход. Когда Энтони заметил, что Винсент приходит снова и снова, он разрешил ему ходить с экскурсией бесплатно. Энтони не знал, правильно ли поступил, но интерес мальчика не ослабевал. Ему бы играть с другими детьми, но он вместо этого проводил летние дни в музее, где бывал столько раз, что сам, наверное, смог бы уже вести экскурсию. Энтони понимал увлеченность Винсента и разделял ее.
— Медовый месяц Сарасоты с «Величайшим цирком на земле» растянулся на тридцать три года, пока сюда с 1927 по 1960 год каждую зиму приезжал цирк братьев Ринглинг и Барнума с Бейли, — начал Энтони, обращаясь к собравшимся вокруг него экскурсантам. — Путешествуя каждый раз с гастролями по стране, цирк представлял Сарасоту, как самый красивый город Флориды, и туристы тысячами устремились сюда познакомиться с жизнью за кулисами цирка.
Группа переходила из зала в зал, слушая рассказ Энтони о деятельности цирка.
— Первоначально слово «клоун» означало «болван». Им называли неуклюжего деревенского парня. — Под объяснения Энтони его слушатели рассматривали сделанные при жизни гипсовые копии лиц талантливых клоунов. — Слонов и клоунов Барнум называл опорами, на которых держится цирк.
Энтони подробно остановился на различиях трех типов клоунов.
— Клоун с белым лицом должен играть простака, партнера Августа — клоуна с самым смешным гримом. Среди клоунов Август считается шутником. И конечно же есть клоуны характерных ролей, самый известный персонаж — это бродяга.
— Как Эммет Келли? — спросил чей-то голос.
— Точно, — подтвердил Энтони.
Вместе с остальными Винсент слушал рассказы Энтони о летающих Уоллендасах, он погладил борта серебристого грузовика с установленной на нем огромной пушкой. При выстреле из ее жерла вылетал человек.
— Механизм действия установки является семейным секретом, — доверительным шепотом сообщил маленький экскурсовод.
Затем Энтони остановился на различии между азиатским и африканским слонами:
— Различить их проще всего по ушам. У слона африканского большие уши, иногда они достигают в ширину четырех футов. А у азиатского слона уши значительно меньше.
В заключение Энтони провел свою группу мимо разобранных тигриных клеток, органов и каллиоп в последний просторный зал, вдоль стен которого стояли старые деревянные повозки. В центре находилась механическая модель цирка. Энтони попрощался и оставил любителей цирка восторгаться крошечными заводными фигурками ведущего представление и воздушных гимнастов.
— Не знаю, как у тебя, парень, а у меня в горле пересохло. Пойдем попьем, — сказал маленький человек Винсенту.
Они вышли из музея и отправились к небольшому ресторанчику, расположенному под сенью громадного бадьяна. Наконец-то, когда они дождались за столиком своего заказа, Винсенту представилась возможность рассказать об утреннем происшествии. Энтони даже присвистнул, услышав рассказ Винсента.
— И меня тоже показывали по телевизору! — объявил довольный Винсент.
— Жаль, я не видел.
— Думаю, вечером это могут показать еще раз, — предположил мальчик.
Энтони кивнул, но Винсент перехватил его взгляд, устремленный на особняк, и решил, что мысли его друга заняты другим.
— Эй, Энтони, — окликнул друга Винсент, стараясь вернуть его внимание, — ты сегодня поучишь меня гримироваться?
— В другой раз, Винсент. Сейчас не могу. Мне нужно идти в больницу. Детвора ждет своего любимого клоуна.
Мальчик был разочарован, но расстраиваться из-за этого не стал и решил съездить на пристань и побродить там немного.