Гидеон размышлял о том, что услышал от полицейского. Лесли Себастьяну перерезали горло, словно это глотка какой-нибудь рыбы, пойманной в заливе. Ювелира убили, когда не прошло и нескольких часов после их разговора о кольце. Это могло оказаться и простым совпадением, но у Гидеона ко всей этой истории с продажей не лежала душа. Он собирался поговорить с Винсентом и убедить мальчика, что кольцу место в полиции. Но пока следовало подыскать укромное место, куда его можно было припрятать.
Гидеон въехал на песчаную площадку и выключил мотор. Он пошел к заднему крыльцу своего старого, выбеленного непогодой одноэтажного дома. Сетчатая дверь открылась со скрипом. На каменном полу лежала коробка для рыболовных снастей. Чем не сейф — маленький и удобный. Кольцо он засунул поглубже, под свои любимые искусственные приманки, а коробку оставил на прежнем месте. В доме она бы сразу бросилась в глаза, и было бы нетрудно догадаться, что ее сюда принесли неспроста.
Дверь, ведущая на крыльцо, отворилась. На пороге стоял взволнованный Винсент, глаза его возбужденно блестели.
— Я целый день тебя ищу. Получил деньги, Гидеон? Деньги за кольцо?
— Вижу, ты снова вошел без спроса, — заметил Гидеон. — Нет, парень, деньги я не получил.
— Почему?
Тут только Винсент заметил, как бледен старый рыбак, и догадался: что-то неладно.
— Денег я не получил, потому что не было хозяина ювелирного магазина, чтобы его у меня купить.
— Аа, — огорченно протянул Винсент. Его оживление сразу же улетучилось. — Но ты можешь съездить туда завтра.
— Нет, Винсент, завтра тоже ничего не получится.
— Почему?
— Да потому, что хозяин магазина — покойник. Его убили прошлым вечером на каком-то празднике в имении Ринглинг.
Винсент быстро соединил воедино суету на месте преступления, свидетелем которой он был утром, и сообщение в новостях, услышанное им, когда он дожидался возвращения Гидеона. Убитый был тем самым ювелиром-владельцем магазина, которому Гидеон собирался пристроить перстень с рубином! На какой-то момент он забыл о богатстве, на которое рассчитывал в азарте.
— Я искал тебя сегодня, Гидеон, чтобы рассказать об убийстве в имении Ринглинг. Утром я видел, как полицейские там все рассматривали. Я даже кровь на земле видел!
— Неужели?
Винсент закивал, а мысли его уже торопились вперед. Конечно, плохо, что ювелира убили, но есть и другие ювелиры, которые захотят купить кольцо.
Гидеон сел на кухне у стола и указал Винсенту на деревянную скамью напротив.
— Послушай меня, сынок. Мне бы следовало тебе об этом раньше сказать. Я считаю, что нам надо отнести кольцо в полицию.
У Винсента лицо вытянулось.
— Ни за что.
— Так надо, — твердо сказал старик. — Ты должен отдать его сыщикам, Винсент. Оно может помочь им узнать, чья это рука.
— Но они уже узнали, — торжествующе объявил Винсент. — Только что об этом говорили в новостях. Я сам слышал. Рука женщины, которая жила здесь, в Сарасоте.
— С каких пор ты так полюбил смотреть новости? — не удержался от скептического замечания Гидеон.
— Со вчерашнего дня. Я хотел посмотреть, покажут ли меня снова. Меня опять показывали, Гидеон. А еще у них есть фотография той женщины. Так что полиции кольцо не нужно, сам видишь. Они уже знают, чья это рука.
Гидеон достал из холодильника кувшин и, наливая себе чай со льдом, обдумывал слова Винсента.
— Хочешь? — предложил он мальчику.
— Гадость, — поморщился Винсент. — Да мне и домой пора. Я должен сидеть с братом. Мать меня убьет, точно. Я уже опаздываю.
Винсент неловко заерзал на стуле. Он чувствовал, что до дома ему не дотерпеть.
— Мне надо в туалет.
Он поставил машину за несколько домов от подъездной аллеи, в которую въехал «Плимут». Он выждал короткое время, прикидывая, как лучше выполнить задуманное. Старикан выглядел не по возрасту крепким, но он все равно с ним сладит — это точно. Он погладил оттопырившийся карман брюк. Хотя было еще достаточно светло, он решил, что темноты ему лучше не дожидаться. Соседние дома стояли недалеко, но буйная растительность закрывала их друг от друга. Он вышел из машины и, не таясь, направился к дому, справедливо рассудив, что, если бы он шел крадучись, это обязательно вызвало бы подозрение. На прислоненный к стене велосипед он не обратил внимания. Сквозь сетчатую дверь ему был виден старик, сидевший спиной к выходу.
Как оправдываться перед матерью на этот раз? Размышлял, сидя в ванной, Винсент. Он с содроганием думал о возвращении домой. Ему не хотелось испытывать на себе гнев матери и еще одну ночь проводить вдвоем с Марком ему также не хотелось. А этот ужасный массажер-колотушка, помогающий Марку дышать?.. Жуткая процедура. Это просто несправедливо. Мать уже отработала дневную смену, а теперь ей надо было выходить еще и в ночную. Просвета для него не было. Смирившись с неизбежностью такой судьбы, он потянул бумажный рулон. Его рука легла на ручку двери, когда снаружи до него донеслись голоса.
— Кто вы? И какого черта вам здесь нужно? — намеренно возвышал голос Гидеон, в надежде, что Винсент его услышит и не выйдет из ванной комнаты.
— Где оно? Мне нужно кольцо.
— Что еще за кольцо? Ничего не знаю.
— Брось трепаться, старик. Кольцо у тебя, и я хочу его забрать.
Гидеон зачарованно смотрел на холодную сталь направленного на него лезвия. Надо отдать кольцо. Не стоит оно того, чтобы из-за него расставаться с жизнью. Он хотел, чтобы этот тип убрался поскорей из его дома, пока не появился Винсент. Гидеон поднялся со стула, и вдруг ему показалось, что дверь ванной открывается; он даже сжался от страха. Незваный гость тоже это услышал. На долю секунды он повернулся на звук, и в тот же момент Гидеон кинулся на него.
Винсент снова захлопнул дверь ванной. Сердце его так колотилось, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Забравшись в ванную, он в отчаянии рванул ручку маленького окошка. Разбухшая от сырости рама не поддавалась. С другой стороны кто-то остервенело колотил в дверь. Винсент изо всех сил толкнул раму, она сдвинулась, но очень мало. Винсент толкнул ее еще раз и еще, а дверь трещала под яростными ударами.
Наконец петли не выдержали, и дверь с треском влетела в крохотную ванную комнату. Вломившийся туда мужчина отдернул пластиковую занавеску, закрывавшую ванну. Окно было открыто, но оно было слишком мало. Пролезть в него мог только ребенок или карлик.