Касси въехала на подземную стоянку под пятнадцатиэтажным зданием банка, в котором в Майами располагался филиал «Вестей», или то, что от этого филиала осталось. Коротко поздоровавшись со служащим, она поставила машину на отведенное место, рядом с тем, что было помечено «EL JEFE» — «для босса». Но после серии прошедших незадолго до этого сокращений позиция главы филиала перестала быть ведущей. Место босса унаследовал продюсер Лерой Барри. Его место парковки пустовало.
Как всегда, у лифта ее ожидала кипа газет. Касси захватила их с собой: «Майами геральд», «Нью-Йорк таймс», «США сегодня» и «Вашингтон пост». Каждое утро Касси неизменно испытывала потрясение, когда взгляд ее наталкивался на выходные данные газеты, издававшейся в городе, когда-то бывшем для нее родным. Касси заставила себя пролистать страницы «Пост». Она читала о людях, хорошо ей известных, с которыми она была на «ты». В прежние времена они всегда откликались на ее звонки, а теперь не желали ее знать. Еще не так давно Касси обладала властью и влиянием в вашингтонских кругах. Но сейчас все это осталось в прошлом, и уделом стало бессилие, а там, где выше всего ценится власть и доступ в эфир, слабых не признают. Даже те, кто с сочувствием относился к ее положению, в общении с ней испытывали неловкость, и это не было для нее секретом. От нее отвернулись, как от прокаженной.
Все могло быть совсем иначе, если бы она больше времени посвящала семье. Любовь мужа и дочери поддерживала бы ее и теперь, в эту трудную минуту, и прибавляла бы сил. Но Ханне и Джиму доставались лишь крохи ее внимания, работа была на первом месте. Водоворот дел легко засасывал, сфера телевещания пьянила и привязывала к себе как наркотик. Тяжкий сам по себе разрыв с привычной средой становился без поддержки семьи тяжелее во сто крат.
Елена Грегори постаралась представить назначение в Майами как положительный момент, когда сообщила, что перевод Касси из вашингтонского бюро новостей был ее решением как главы компании, хотя направлялась Касси не в Нью-Йорк, как планировалось ранее. Но обе они прекрасно понимали, что́ представляла собой правда. Пост корреспондента в Майами был прекрасным местом для начала карьеры. Но у Касси были серьезные основания считать, что она-то движется к закату своей карьеры. Памела Линч предъявила иск «Вестям», и Касси в том числе, в размере 100 миллионов долларов. Пока шло судебное разбирательство, «Вести» были связаны с Касси. Но она подозревала, что после завершения дела эта связь прервется, и компания, в которой она проработала большую часть своей трудовой жизни, постарается от нее избавиться.
Касси вышла из лифта на одиннадцатом этаже и пошла по наружной галерее, размышляя о том, как быстро все в жизни меняется. Полгода назад должность в программе «Песочные часы» была вполне реальной перспективой. Тогда ее агент горел желанием продолжить переговоры по контракту, а теперь он даже не отвечал на ее звонки.
Касси набрала код, и замок со звоном открылся. Она вошла в темное унылое помещение. В рассчитанной на большой штат конторе работало считаное количество сотрудников. Ввиду общего сокращения деятельности корпоративные акции «Вестей» были в цене. Касси знала об этом, потому что начала вдруг этим интересоваться. В процессе развода накопленные ей за долгие годы акции ждала неизвестность. Ее кабинет находился сбоку от отдела новостей, где жизнь больше не била ключом. Она вошла к себе, беглым взглядом прошлась по газетам, прослушала голосовую почту, просмотрела почту электронную. Затем она нашла в компьютере краткое изложение «Вечерних известий». У Касси перехватило дыхание, когда она прочитала, что Валерия Делейни была назначена вести репортаж из Министерства юстиции. Молодая и честолюбивая Валерия рвалась к должности специального корреспондента рубрики «Закон и порядок». Это место после отъезда Касси официально оставалось незанятым.
Касси набрала комбинацию цифр на телефоне и приготовилась к дальнейшим унижениям. Ей приходилось звонить в «Аквариум» — деловой центр «Вестей» в Нью-Йорке, предлагать сюжеты и ждать, заинтересуют ли их ее предложения.
— Буллок, — коротко сказала трубка.
— Рейндж, это Касси Шеридан. — Она не могла объяснить, почему нервничает как ребенок, когда говорить приходится с исполнительным продюсером.
— А, Касси. Ну что у вас?
Она знала, что он задает этот вопрос для проформы, но ни ей, ни ему не хотелось это признавать. Со времени приезда Касси в Майами почти все предложенные ею идеи решительно отвергались. Причины всякий раз выдвигались разные, но она хорошо понимала основу отказа: ее не хотели выпускать в эфир. Исключение составляли те незавидные сюжеты, по которым никто другой работать не хотел. О ней вспоминали, когда требовалось подготовить репортаж о чудовищных стихийных бедствиях.
— Рейндж, в утреннем выпуске «Геральда» есть материал о расследовании ФБР в рамках программы борьбы с организованной преступностью и сбытом наркотиков. Они занимаются выяснением каналов распространения наркотиков здесь, в Майами. Я подумала, что мне, может быть, стоит позвонить и узнать, какой материал можно подыскать по этой теме.
В трубке воцарилось молчание.
— Рейндж?
— Мне кажется, Касси, будет лучше, если этим сюжетом займется Валерия. Позвони ей и попроси ее проконсультироваться насчет этого материала в ФБР.
Боже! Она получила свою порцию унижения сполна. Касси в сердцах стиснула в руке карандаш.
Но у Рейнджа для нее было припасено еще кое-что.
— Касси, как обстоят дела с бурей в заливе? По всему видно, нам пора выходить на исходные позиции.
Она старалась избегать этой темы, надеясь, что необходимость в задании отпадет, если она не станет упоминать о нем. Ей и думать не хотелось, что ураган разразится. Она хотела в выходные встретиться с Ханной. Касси убеждала себя, что ей всего тридцать девять, а Ханне только тринадцать, и есть еще время наладить отношения. Но в Майами, как и до этого в Вашингтоне, работа диктовала свои условия.