Взяв себя в руки, я поднялся и повернулся к врагу. Обезьяноподобная тварь с когтистыми лапами, чем-то похожая на йенгара. Только чёрная и помельче. Ну, уж с таким я как-нибудь справлюсь. Демон бежит на меня и замахивается правой лапой. Отскакиваю назад, позволяю когтистой пятерне пролететь перед лицом и вонзаю клинок врагу в шею.
И слышу за спиной детский крик. Оборачиваюсь и вижу ещё одну тварь, подбегающую к девочке лет восьми. Вот чёрт, не успею добежать! Но я не беспомощен, я ещё что-то могу! Даже без глаз Иммикера, даже в свои семнадцать — могу!
Морщась от боли в сломанных рёбрах, замахиваюсь и метаю правый меч. Прокрутившись в воздухе, лезвие отсекает демону правую лапу, уже направленную в ребёнка. Пятерня отлетает в сторону, брызжет кровь, тварь издаёт жалобный визг. А я наконец добираюсь до неё и обрываю жизнь одним выпадом.
И припадаю на колено, рыча от раздирающей колющей боли в груди. Вокруг слышатся звуки битвы, кто-то кричит, но вскоре всё затихает. А покуда победители не спешат добивать меня, надо полагать, что победили люди.
— Парень, ты как? — раздался за спиной молодой женский голос.
Боль немного поутихла, так что я позволил себе подняться и повернуться к говорившей. Ей оказалась стройная девушка с красными волнистыми волосами, в чёрной облегающей майке и топе и с шипастыми металлическими рукавицами на руках. Был у нас в отряде монах Вирвул — необъятный громила и такой же мастер рукопашного боя.
— Жить буду, — сухо проговорил я в ответ.
Вокруг тем временем собирались люди, и все держали в руках те же странные прямоугольные плитки. Только одна парочка выделялась из общей массы: парень с громоздким чёрным устройством в руке и женщина с поднесённым ко рту жезлом с шариком на конце.
От созерцания меня отвлекла красноволосая незнакомка:
— Сразу отвечу на твой главный вопрос: нет, ты не сможешь вот прям щас вернуться назад, и вообще ты в нашем мире надолго. Скорее всего, навсегда.
«В нашем мире»? Так меня в другой мир забросило? А я-то думаю, отчего здесь всё такое странное и непривычное. Ну да не важно.
— Ясно, — ответил я без особых эмоций. Чем немало удивил девицу:
— Эээ… И всё? А где же: «Ааа! Верните меня обратно! Мне срочно нужно домой!» И всё такое прочее?
— Мне некуда возвращаться. Истребители уничтожены, Маргена больше некому остановить. Не мне уж точно.
— Ну надо же, какое смирение. Большая редкость для вашей братии.
В этот момент ко мне подбежала та странная парочка с диковинными устройствами.
— Пожалуйста, ответьте на пару вопросов! — затараторила девица. — Как ваше имя? Какой у вас класс?
И ткнула своим жезлом мне чуть ли не в рот.
— Так, ну-ка пшли вон! — вступилась за меня красноволосая. — Не видите, у человека депресняк? Не до вас ему сейчас. Эй, парень, как тебя там. Пошли с нами, на базе посвятим тебя в суть происходящего. И познакомимся заодно.
— Не нужна мне ваша база, — проворчал я и пошёл прочь, мимо толпы с плитками в руках.
По пути без особого интереса разглядывал окружающие виды. Странные тут постройки, ничего не скажешь. Идеальная прямоугольная форма, окна на одинаковых расстояниях. Ульи какие-то, а не дома. То ли дело столица Ниргинии, особенно её богатые кварталы, к строительству которых приложили руку лучшие архитекторы.
Кареты тоже необычные. И дело тут даже не в форме — ещё бы она не отличалась, в другом-то мире. Интересно то, что ездят они без лошадей. Чтобы кататься на таких, нужны дорогущие магические кристаллы с огромными запасами маны. Позволить себе подобное в Алмере — моём мире, могли только представители высшей знати. А здесь их катается больше, чем у нас было простых запряжных телег.
— Ну и куда ты собрался, а? — донёсся голос нагнавшей меня красноволосой девицы. Вот ведь настырная.
— Куда глаза глядят, — буркнул я, не сбавляя шага.
— А когда глаза кушать захотят, что будешь делать?
— Поем в трактире.
— А расплачиваться чем будешь? Что у тебя там: медяки, серебреники, золотые?
А ведь её правда. Если мир другой, то ниргинийские монеты тут вряд ли будут в ходу.
— Заработаю.
— И где же?
— В армию запишусь.
— Вот приколист. Нет тут никакой армии, люди друг с другом давно не воюют. Есть только мы — ассоциация заступников. Можешь, конечно, в полиции счастья попытать, но без прохождения курсов тебя туда вряд ли возьмут.
— Значит, зверя какого в лесу изловлю.
— Ага, удачи тебе в ближайших лесах кабанов с оленями искать. А запивать, дай угадаю, речной водицей будешь? Да по её составу можно половину менделеевской таблицы выучить.
Прошагав ещё с минуту рядом и так и не дождавшись моего ответа, она снова принялась ездить по ушам:
— Парень, ты меня вообще слышишь? Это не твой мир, тут на ровном месте пропитание и крышу над головой не раздобудешь. Останешься один — помрёшь через недельку-другую.
— Значит, туда мне и дорога.
— Мдааа, ну и кадр нам сегодня попался. И почему именно в мою смену? Ну, раз уж помирать собрался, расскажи хоть, по какому поводу. Излей, так сказать, душу. Если не секрет, конечно.
— Да какие тут могут быть секреты? Я подставил своих товарищей. Все погибли, и погибли из-за меня. А скоро погибнут и остальные, ибо орду Маргена остановить больше некому.
— Ясненько. Ох, влетит мне за то, что выпытываю флешбеки вперёд журналюг, ну да ладно. Так ты из-за комплекса вины помереть собрался?
Молчу. А чего тут ответишь?
— Давай посмотрим на это вот с какой стороны. Ты нагрешил и всё такое, но грех свой можешь искупить. Людей там защищать, жизни спасать и всё такое.
— Никого я не спасу. Люди вокруг меня лишь умирают.
— Ой ли? А что насчёт той малявки, которая сейчас лежала бы на асфальте хладным трупиком, если бы кое-кто не отсёк когтеносу лапу метким броском? Ты ведь ещё даже благодарности от её родителей не выслушал. А вдруг, — она приблизилась к самому моему уху, — у неё симпатичная мать-одиночка, а?
— Я не заслуживаю благодарностей. И женщин тоже не заслуживаю. Ни симпатичных, ни каких-либо других.
— Но малявку-то ты спас, с этим ведь не будешь спорить? Останешься с нами и, глядишь, ещё немало детишек тебе будут жизнью обязаны.
Я остановился. И потому, что в словах девицы правда имелся некий смысл, и потому, что упёрся в сплошную стену из непрерывно движущихся туда-сюда повозок, перед которой стояло в ожидании несколько людей. И все заинтересованно пялились на меня, а трое достали и направили в нашу сторону вездесущие плитки.
Да что ж это за артефакты такие, которые каждый таскает с собой и направляет на всё необычное? Даже любопытство раздирает, каковы их магические свойства. Вреда вроде не наносят. Может, некое подобие глаз Иммикера, позволяющее увидеть то, что недоступно человеческому зрению? Брр, не хочу об этом гаде вспоминать! Чтоб ему сгинуть в бездне!
Кареты вдруг остановились, и людской поток хлынул по разрисованному белыми полосками участку дороги.
— Ну, надумал чего-нибудь? — снова раздался голос красноволосой.
— Ладно, твоя взяла. Рассказывай, что там у вас за ассоциация.
— Видится мне, тут нам спокойно поговорить не дадут. — Она кивнула на зевак с плитками. — Сейчас вызову тачку и по дороге обрисую ситуацию.
А затем она достала… чёртову плитку! Только вот вместо того, чтобы направить на меня, потыкала в неё пальцем и поднесла к уху. И заговорила:
— Алё, это Кира. Клиента я запаковала, гоните сюда транспорт.
С кем она разговаривает? Ну явно не сама с собой, на сумасшедшую не тянет. Значит, этот артефакт даёт владельцу нечто навроде ментальной связи медиумов, как у Хланы? Но зачем тогда его на меня наводили?
Вскоре возле нас остановилась одна из повозок. Громоздкая, чёрная. Кира открыла дверь и сделала пригласительный жест рукой:
— Прошу в карету.
Пожав плечами, я послушался и залез внутрь. И правда карета. Сиденья очень уж мягкие, механизм запора на двери необычный, но в остальном ничего из ряда вон выходящего. На переднем сидении находился взрослый мужчина в строгом чёрном костюме. Если мои наблюдения верны, то движением кареты управляет именно он. Причём странно так управляет: ногами педали жмёт, будто кузнец за точильным станком, руками какую-то ось вертит. В Алмере магический транспорт управлялся силой мысли, а тут, как видим, иная система.
— В общем, рассказываю, — начала примостившаяся рядом девица, сняв с рук массивные перчатки и положив их на сиденье. — Меня зовут Кира.
— А я…
— Тихо, тихо! Представляться и выкладывать свою подноготную будешь перед журналюгами, а не то мне точно влетит за несанкционированный доступ к контенту. Лучше пока меня слушай. Итак, мир наш называется Обинария, сейчас мы с тобой находимся в государстве Мертхон. Между собой, как я уже говорила, люди давно не воюют, зато мы регулярно подвергаемся нападкам акума. Двух таких ты сегодня как раз прикончил.
— Акума?
— Так мы называем тех тварей, что лезут из порталов. Хотя некоторые пользуются более ходовыми словечками, такими как монстры или демоны. В общем, для отражения их набегов по всему миру созданы так называемые ассоциации заступников, в которых состоят ребята, подобные мне и тебе, с уникальными абилками. Ближний бой там, магия и всё такое. Но заступники — словечко длинное, потому в простонародии мы зовёмся героями. Такая вот житуха. Открываются порталы, лезут акума — дежурный отряд выезжает на место и проводит зачистку. А пока вторжений нет, предаёмся праздной жизни, благо на наше финансирование власти не скупятся.
— Как-то слишком уж беззаботно всё выглядит. По людям вообще не скажешь, что они напуганы.
— Ага, есть такое дело. Жажда хлеба и зрелищ временами перевешивает инстинкт самосохранения.
— Поясни ещё, как я вообще в ваш мир попал? Какие великие силы решили вдруг вырвать меня из лап смерти и отправить в эту, как её, Обинарию?
— Ну, если вкратце, то у нас тут работает система, позволяющая призывать героев из иных измерений, на чём ассоциации и держатся. Всё же смертность какая-никакая, а в наших рядах имеется. А если вдаваться в подробности, то подробностей этих я и сама не знаю. Объединились однажды учёные всего мира и изобрели некую чудо-машину. Назвали её… не помню, как, но народ сокращённо зовёт «корректором». Присасывается к порталам, из которых лезут акума, и тянет из них будущих защитников человечества, заодно загружая в их головки знание языка, иначе мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Потому-то ты и появился в гуще боя, а не в уютненькой лаборатории на защищённой базе.
— Ах да, те твои слова, что я сейчас начну паниковать и требовать вернуть себя обратно. Так вы похищаете кого попало и без спроса притаскиваете сюда?
— Не-не, не совсем уж кого попало. Если вздумаем такое творить, то начнутся народные волнения, а следом за ними падение рейтингов и финансирования. Нам оно надо? Нет, не надо. Кто ж в здравом уме денежки не любит? Вот и состряпали заумный механизм, выявляющий тех, кому уже нечего ловить в своём мире. Как правило, эти ребята оказываются на волоске от смерти без шанса на выживание, столкнувшись у себя в мирке с каким-нибудь финальным боссом. Ну или что похитрее: проклятье там, болезнь неизлечимая, приговор к смертной казни злым королём и тэ дэ. Вот наш девайс их каким-то чудесным образом выявляет и тащит в Обинарию. Такие везде есть — и в Мертхоне, и в других странах. Международная разработка, как-никак. Но почти каждому приходится на пальцах объяснять, что вариантов у него не было, и, останься он в своём фэнтезийном мирке, то помер бы, и дело с концом. Но некоторые не отступаются и требуют вернуть их обратно, а учёные наши льют им в уши сказки о том, что уже вот-вот создадут обратный портал и позволят спасти свой мир, или чего они там хотели сделать.
— Вот прямо берут и обманывают своих спасителей?
— Ну, пруфов-то у меня, понятное дело, нет. Это так, личные догадки.
— Так получается, ты и сама пришелец из иного мира? И какого же?
— Не-а. Я ж не говорила, что мы все такие. У нас, в Обинарии, тоже иногда рождаются люди со сверхъестественными талантами. Их берёт под опеку государство, обучает, натаскивает и тоже отправляет в ассоциацию. Я как раз из таких. Гений рукопашного боя, да ещё и с уникальной абилкой. Могу не только кулаком лицо сломать, но и особой техникой внутренние органы разрушить. Класс мой система определила как «монк».
— Класс? Система?
— Ну не называть же нас тупо героями? Нужна какая-никакая классификация. Вот и создали систему, которая по каким-то там своим алгоритмам выдаёт каждому класс с учётом боевых способностей.
— И у каждого этот класс свой?
— Не, так названий на всех не напасёшься. Есть герои с одинаковыми классами, и немало. Тех же монков по всей Обинарии с десяток наберётся.
Она вдруг осеклась и посмотрела в окно.
— Всё, мы приехали. На выход.
С диковинным запором удалось разобраться на удивление быстро, и я выбрался из транспорта на свежий воздух.
— Груз доставлен, отдаю на ваше растерзание.
Это было последним, что произнесла Кира, прежде чем меня обступили люди с уже знакомыми артефактами, более редкими в этом мире, чем плитки. Стволы чёрных… пушек, или что это, направлены на меня, жезлы с шариками тычут в лицо.
— Представьтесь, пожалуйста! Как вас зовут?
— Эээ… Гилен, — ответил я, не зная, ждать нападения или нет.
— Какой у вас класс?
— Какой ещё кла… Ах да, Кира же об этом упоминала. Нет у меня класса, ещё не присвоили.
— Ну а ваши боевые способности? Что они из себя представляют?
— Я воин.
— Воин?
— Ну да. — Я демонстративно похлопал себя по эфесам висящих на поясе клинков. — Боец ближнего боя.
— Ближний бой, понятно. А что ещё? Вы владеете какой-нибудь магией или, может, особым боевым стилем?
Иммикер… Нет, твоё имя навеки забыто. Больше я не укротитель ёкаев.
— Нет, никаких особых талантов. Просто воин.
Судя по лицам людей, мой ответ их озадачил.
— Такого не бывает, — подсказала пришедшая на подмогу Кира. — Простых варов наш девайс не тянет. Если он выбрал тебя, значит, какие-то абилки у тебя просто обязаны быть.
— Сказал же, просто воин.
— Скрытный тип. Бывают такие, ага. Строят из себя серых мышек, а как прижмёт, начинают такими спецэффектами шмалять, что у камер объективы лопаются.
Жезловики тем временем продолжали наседать:
— Скажите, как называется ваш родной мир…
— Стоп, стоп! Поговорили, и хватит!
Что странно, в этот раз остановила их не Кира, а другой голос — мужской, взрослый у очень хорошо поставленный. Такой может принадлежать только опытному глашатаю.
Протолкавшись вперёд, к нам вышел пожилой ухоженный мужчина с прилизанной седой причёской и недлинной бородой, одетый в строгий костюм наподобие того, что носил кучер.
— Гилен, значит? Идём на базу, а не то эти ненасытные тебя с потрохами съедят. Всё, замолкли! Не видите, человек ранен? Ему отдых нужен и медицинская помощь, а не на вопросы ваши отвечать.
Перечить незнакомцу никто не посмел, и он повёл нас прочь от не в меру любопытной толпы.
— Не хочет, чтобы ты выдал всё и разом, — шепнула мне на ухо увязавшаяся за нами Кира. — Контент надо выдавать понемногу, умеренными порциями.
— Кира, не грузи новичка непонятными терминами. Дай лучше мне представиться. Велар Маркенсон, руководитель пиар-отдела ассоциации заступников. Приятно познакомиться.
— Мне тоже. И раз уж мы разговорились, не поведаете о местных артефактах? Странные жезлы, устройства с линзами, и особенно эти плитки, которых тут только ленивый не носит.
— Ну, о «плитках» в двух словах не расскажешь, да и в трёх тоже. А вот с остальными двумя всё проще. С их помощью тебя увидит и услышит вся страна.
— Вся страна?! — поразился я. А поразиться было чему. — Ментальная связь сразу двух типов: визуальная и слуховая, да ещё и на такие расстояния?! Это какие же чудовищные возможности она даст для управления войсками!
— Твоя правда, — усмехнулся Велар. — Только вот было бы кем управлять. Обинария на сегодняшний день живёт в мире, если не считать парочки мелких конфликтов между странами третьего мира. А против акума особых стратегий не нужно. Привезти героев на место, организовать зачистку и увезти обратно для отдыха и оказания первой помощи.
— Или для похорон, — хмыкнула Кира, за что поймала недобрый взгляд прилизанного.
А шагали мы тем временем в направлении весьма внушительного здания. Многоэтажное, как и все постройки в этом непривычном мире, оно было окрашено в серый цвет и разрисовано незнакомой мне символикой, немного сужалось к верхним этажам и было огорожено кованым забором двухметровой высоты.
Стоявшая на входе охрана без видимого вооружения (маги?) открывать нам ворота не стала. Вместо этого створки отъехали в сторону сами, пропуская нас внутрь.
— Итак, добро пожаловать в ассоциацию заступников, новичок! — пафосно произнёс Велар, когда мы вошли в роскошный вестибюль. За стойками стояли симпатичные девицы в одинаковой форме, в остальном зале царила суета. Кто-то куда-то спешил, кто-то с кем-то разговаривал, а кто-то лениво разваливался на диванах.
А один из присутствующих двигался прямо к нам. И даже при моей неопытности не составляло труда определить, что это один из тех самых героев — столь сильно он выделялся на общем фоне. Свободные белокурые волосы до шеи, гладко выбритое точёное личико, одежда сплошь белого цвета — от расстёгнутой лёгкой кофты до странной местной обуви на шнурках. В общем, классический такой красавчик и безжалостный похититель девичьих сердец. Меня такие всегда подбешивали, но теперь как-то плевать. Моя возлюбленная погибла по моей вине, и прямо сейчас её, разрубленную надвое, пожирают демоны Маргена, довольно рыча и причмокивая.
— Я видел, как ты сегодня сражался, новичок, — произнёс он до тошноты дружелюбным голосом. — Отличная работа. Если бы не твоё появление и вмешательство, тот ребёнок мог бы погибнуть. Я Амарел, класс «паладин». Будем знакомы?
Блондин протянул мне руку. Рукопожатие. Похоже, данный ритуал неизменен в любом из миров. Ну, мне не жалко. Пожав его руку своей, я тоже представился.
— И не делай такое грустное лицо, Гилен, — попытался он меня подбодрить. — Многие из нас до прибытия в Ассоциацию переживали трудности и совершали поступки, о которых потом приходилось жалеть. Но здесь и сейчас от нас зависит безопасность мирных граждан, включая стариков, женщин и детей.
А женщины тут при чём? В Истребителях, да и во всей ниргинийской армии было немало воительниц, сражавшихся наравне с мужчинами.
— В общем, постарайся не думать о прошлом и настроиться на настоящее. Теперь ты — защита и опора для людей этого мира. Чувствуй себя, как дома, а если что понадобится или будет непонятно, не стесняйся обращаться ко мне или другим героям. Мы все здесь служим единой цели.
Одарив меня на прощание ослепительной улыбкой, боюсь представить, скольким девушкам разбившей сердца, он направился по своим делам.
Миновав ещё пару коридоров и поворотов, меня привели в помещение, называемое медпунктом, объяснив, что так здесь называют лазареты. Лечебница была знатная. Никаких вам жутких инструментов, постиранных тряпок и пузырьков с зельями. Диковинные машины и приборы, мягкие кушетки и кресла, ровные ряды прозрачных пробирок. И всё это в белых тонах, включая лекарей в халатах того же цвета.
Здесь Велар нас оставил, сказав, что его ждут дела.
Процесс лечения ожидаемо отличался от привычных в моём мире. Взяв до смешного тонюсенький шприц, мне вкололи какое-то лекарство в область сломанных рёбер и заверили, что эта чудодейственная субстанция поставит меня на ноги край через два дня. Название запоминать не стал, даже не просите. У чернокнижников Векхирада, и тех заклинания были проще.
— Так, что у нас дальше в программе? — задумчиво проговорила Кира, до сих пор составлявшая мне компанию. — Ты ведь в чудесах современной науки ни бум-бум? Тогда, может, познакомить тебя со всякой техникой? К примеру с «плитками», которые так не дают тебе покоя.
— Хочу отдохнуть, — устало произнёс я. Только расслабившись в медицинском кресле, я осознал, как жутко вымотался за сегодняшний день — и физически, и морально.
— Ладно, тогда на обед, и баиньки. Пошли в кафешку.
Мои догадки о том, что последнее слово как-то связано с пищей, оказались верны, и вскоре мы сидели за столиком в просторном обеденном зале перед расставленными на нём блюдами, что принесли работницы трактира или, как они здесь назывались, официантки. Отправив в рот первую порцию, я произнёс лишь одну фразу:
— Я не заслужил столь вкусной пищи.
И отодвинул тарелку. Чем вызвал немалое недовольство красноволосой:
— А ты не обнаглел, парень? Сейчас ради твоего высочества начальство подорвётся составлять отдельное меню с постной безвкусной кормёжкой. Жри, что дают, и не выделывайся. Или давай соли с горкой насыплю. А лучше перчика, он тут ядрёный.
Вздохнув и признав правоту её слов, я употребил всё содержимое тарелок, коря себя за наслаждение деликатесами, когда мои погибшие товарищи уже сами стали кормом для адских порождений.
И наконец меня повели в спальню. Но сначала — очередное диковинное изобретение местных волшебников. Заходишь в специальную комнату, жмёшь кнопки на стене, и через несколько секунд оказываешься в другом месте. Нет, не подумайте: порталы мне не в новинку. Они и в Алмере применялись. Но, как и самодвижущиеся повозки, оставались уделом купающейся в деньгах знати, тогда как здесь использовались, представьте себе, ради перемещения с одного этажа дома на другой. Человеческая лень способна творить чудеса.
— Кира, куда это ты намылилась? — окликнул нас стройный парень со странным (не пора ли отвыкнуть от этого слова?) розовым устройством, оплетающим правую руку.
— Новичка до номера провожу, — отозвалась моя спутница.
— А ничего, что тут мужская половина? Не боишься, что нападёт какой-нибудь оголодавший самец?
— Ты не о себе ли, Мехито? Ты ж девушек как огня боишься. До сих пор вспоминаю и ржу, как к тебе подбежала накрашенная и надушенная фанатка в коротком платье, и как ты тогда…
— Кира, блин! Ты мне до пенсии будешь это поминать?! — тут же смутился парень. — Не боюсь я их, просто она неожиданно подскочила.
— Да пофиг мне. Но если не хочешь меня тут видеть, сам его и веди. Двадцать восьмой номер, кажется.
— Кажется?..
— Да я запоминала что ли? Если занята, перезвонишь начальству и уточнишь. А если нет, то и хрен с ним.
На этих словах, взмахнув красными локонами, девица удалилась, оставив меня наедине со спасителем человечества, боящимся женщин. Хотя кто бы говорил, я и сам так ни разу и не намекнул Кинеаре о своих чувствах.
— Ладно, пошли, — махнул рукой Мехито. — Тебя ведь не надо учить пользоваться техникой?
— Если только кроватью, — пробурчал я.
— А душем? Ты ж грязный, как чёрт.
— Переживу.
— Зато прислуга не переживёт после тебя бельё отстирывать. Вот блин, подкинула же Кира работёнку. Ладно, пошли.
***
Изучив магическое устройство, создающее воду из ничего, и приведя себя в товарный вид, я наконец устало растянулся на кровати. Выводы прошедшего дня? А не будет никаких выводов. Не хочу ни о чём думать. Хотелось бы, чтобы всё это оказалось страшным сном, и завтра я проснулся в походном лагере от громового храпа Варта. Или от хохота мужиков, комментирующих естественную реакцию моего организма на сон с участием Кинеары.
Но я, хоть и молод, но не совсем уж дурак, и способен отличить сон от реальности. Всё было именно так, как я запомнил. Иммикер предал меня, я подставил и обрёк на гибель Истребителей, Марген одержал сокрушительную победу и уже готовит победоносный марш против Ниргинии, лишившейся своих сильнейших защитников.
Будь проклят этот глазастый! Будь проклят тот день, когда я связался с ним и позволил поселиться в моём теле! Спасибо хоть, что никогда больше не услышу его мерзкого писклявого голоса.
«Ну и как тебе новая жизнь, Гилен?»