— Больше она никому не навредит.
— То есть, ты её замочил? — уточнила ганмастер.
— Что-то вроде того, — скупо отозвался я.
Не люблю врать, но если прямо признаюсь, что укрыл разумного в себе, она такую истерику закатит… Амарел, может, ещё встал бы в положение, но только не Бирна. Главное, чтобы Гистер чего лишнего не ляпнул.
— Что-то я не слышу уверенности в твоём голосе, — продолжила докапываться синеволосая. — Уж не упустил ли ты нашу феечку?
— Если бы упустил, то уже бросился бы в погоню, а не разглагольствовал тут с вами.
— Пожалуй, встану на сторону Гилена, — подал голос паладин. — Он и Малат — наши лучшие охотники на разумных. От них невозможно укрыться.
— Надеюсь, — проворчала ганмастер, после чего злобно на меня зыркнула. — Но не дай бог выяснится, что она осталась жива или снова атаковала какого-нибудь богатенького сынка…
— Успокойся уже, Бирна, — попытался осадить её Амарел. — Вечно ты везде подвох ищешь. Но если так уж сильно не желаешь доверять Гилену, у нас есть ещё один свидетель. Гистер, разумный ведь мёртв?
Вот этого-то я и боялся…
— Да, с ней покончено, — не раздумывая отозвался второй стрелок. — Своими глазами видел, как она исчезла.
Фух, пронесло. Может, Гистер ещё юнец (хотя кто бы говорил), странный, местами глуповатый и плохо управляется с оружием, и я до сих пор не до конца понимаю, что творится у него в голове, но в этот раз он без раздумий прикрыл меня. Позже поблагодарю его за это.
Вчетвером мы сели в подъехавший джип, и уже там напомнил о своём присутствии ещё один участник операции в лице девушки-диспетчера:
«Гилен, Гилен! Это просто катастрофа! Разумная уничтожила дрон, и даже местное видеонаблюдение не помогло: твой финальный удар прошёл в слепой зоне ближайшей камеры! Расскажи хоть своими словами, как всё произошло».
Вот чёрт, совсем о ней позабыл. Она всегда на связи и наверняка слышала каждое наше слово, даже когда развалился дрон. Без сомнений мне ещё предстоит неприятный разговор с начальством, но здесь и сейчас она намекает, что зрителям всю правду знать ни к чему.
— На самом деле никакого последнего удара не было. Не помню, в какой там момент мы лишились дрона, но в процессе битвы и погони разумная получила минимум два пулевых ранения от Гистера и два колотых от меня. Она так и так была не жилец, и исчезла из этого мира прежде, чем я смог добить её. И надо было раньше сообщать о зонах охвата камер. Мне было не до того, чтобы высматривать их.
Как-то так. И ведь даже не соврал.
«Ну вот, теперь я виновата, — надулась девчушка. — Если меня лишат премии, компенсируешь из своего бюджета».
— Да без проблем, — устало отмахнулся я.
Я ведь в этом мире ещё ни одной покупки не сделал и даже не интересовался, сколько у меня на этом бюджете накапало. Хотя, учитывая популярность героев в целом и мою в частности, там уже должно быть под годовой заработок среднего персонала.
На протяжении всего пути оба стрелка молчали. Бирна продолжала дуться и с подозрением на меня поглядывать, а Гистер думал о чём-то своём. Только Амарел задал пару уточняющих вопросов о способностях разумной.
Как и ожидалось, дождавшись нашего возвращения в ассоциацию и выслушав доклад, Джим отпустил всех отдыхать, а меня попросил задержаться.
— Ты ведь уже понимаешь, о чём предстоит разговор? — спросил он, когда в кабинете не осталось посторонних.
— Догадываюсь. Дрон она разнесла, но микрофон-то продолжал работать.
— Верно. Союзники слышат тебя, только когда нажата кнопка гарнитуры, ну или диспетчер может подключить общую связь, если того требует ситуация. Но вот запись работает безостановочно, и ничто не мешает нам прослушать твои слова, дыхание и окружающие звуки в любой момент времени. Итак, та призрачная дева, что отправила на больничную койку сына спонсора, прямо сейчас сидит внутри тебя?
— Надеюсь, вы не затребуете выпустить её и добить?
— Уж не знаю, правдой ли были слова о том, что ты не обращал внимания на камеры, но так или иначе процесс вселения и правда попал в их слепые зоны. Иначе ты изрядно прибавил бы нам работы. Изымать у охраны записи, а затем объясняться перед обитателями района и в особенности перед заказчиком о причинах такого поступка. Поверь мне, это та ещё морока. Ведь обычно мы не скрываем отснятых материалов, а напротив, спешим похвастаться перед публикой очередными достижениями героев.
— То есть вы на моей стороне?
— Ну а как же? Ты ведь в курсе, что разумные не идут на контакт с людьми и самоуничтожаются, едва попав к нам в руки. А тут один из них вдруг добровольно поселился в одном из героев. Это же открывает просто огромные перспективы!
— Если вы собираетесь через меня пытать её и выбивать информацию…
— Ох, не выветрились из тебя ещё средневековые замашки, Гилен. Ни я, ни прочее руководство ассоциации ещё никогда не отдавало приказов о пытках, и все мы искренне надеемся, что не придётся делать этого и впредь. Не хотим, знаешь ли, уподобляться оппозиции и старым порядкам, которые они стремятся вернуть. Так что по этой части всё зависит от тебя. Ты ведь можешь с ней общаться? И пожалуйста, скажи мне, что в один прекрасный день она не захватит контроль над твоим телом и не начнёт крушить всё вокруг.
— Не задавайте вопросов, на которые у меня нет ответа. Иммикер, как и любой другой ёкай, контроля над владельцем не перехватит, но в этот раз я имею дело с совсем иной формой жизни, так что не могу ничего гарантировать. Но если вдруг стану подозрительно себя вести…
— То тебя немедленно повяжут и отправят в церковь на сеанс экзорцизма, — сказал Джим с усмешкой. — Ладно, иди к себе и займись изучением того, что сегодня произошло. Чем быстрее разберёшься, тем лучше.
Мне и самому не терпелось пристально изучить нового гостя в своём теле, но для начала предстояло закрыть ещё один вопрос. Потому первым делом я направился не в свой номер, а в гости к Гистеру.
Дверь передо мной почти сразу раскрылась, хотя хозяин комнаты сидел на кровати со смартфоном в руке. Вижу, парень понемногу осваивается с технологиями. Энсана лежала рядом в форме пистолета. А я думал, она меня уже не стесняется.
Сев в кресло напротив, я стал думать, с чего начать разговор: с благодарности за то, что прикрыл перед напарниками, или с возмущения о его попытке убийства разумной незадолго до этого. Но Гистер избавил меня от внутренних метаний и заговорил сам:
— Прости за ту мою выходку. Я повёл себя, как идиот.
Ну хоть не отрицает.
— Тебе не передо мной надо извиняться, а кое перед кем другим, — сказал я, многозначительно покосившись на лежавшее рядом с ним оружие.
— Сделал это первым делом. Только вот не знаю, приняты ли мои извинения. Судя по тому, что Энсана с того момента со мной не разговаривает и не делится эмоциями, не приняты.
Выходит, я поторопился в своей зависти к их идеальным отношениям. Эти двое тоже умеют ссориться, как и любые разумные существа. Только в их случае не дух впал в немилость хозяина, а наоборот. А ещё становится понятно, что причиной оружейного облика Энсаны стало не моё присутствие. Просто в такой форме удобнее играть в молчанку.
— После твоих слов я настолько помешался на поднятии рейтингов, что позабыл обо всём на свете, — продолжил свои откровения Гистер. — Готов был поднять оружие на любого, лишь бы покрасоваться перед публикой. Хоть на врага, хоть на союзника.
— Так теперь я виноват, что промыл тебе мозги лекциями о важности рейтингов? Откуда ж мне было знать, что побрякушка для девушки станет для тебя важнее собственной человечности? В этом плане ты, знаешь ли, не так далеко ушёл от Вендера, что намеревался прикончить тебя по тем же причинам. А ещё, если я хоть немного ориентируюсь в нравах аудитории, то убийство беззащитного, не способного сопротивляться врага, ещё и женского пола в придачу, зрителей бы совсем не порадовало.
— Тогда спасибо, что остановил меня.
— Тебя Энсана остановила, а не я. — Я перевёл взгляд на пистолет, что лежал рядом и не подавал признаков жизни, и не удержался от того, чтобы взглянуть на него духовным зрением. Ну точно же, дуется. — Надо понимать, в бою она теперь не помощник?
— Да я её даже в руку взять не могу, — посетовал парень, помахав передо мной забинтованной ладонью. — Может, ты посоветуешь, как мне лучше перед ней извиниться?
— Если будешь просить о таких советах, она не только кусаться не перестанет, но ещё и подстрелит тебя. Подобрать слова ты должен сам, без чьей-либо помощи.
На этом я попрощался и покинул его номер, наконец развалившись на собственной кровати.
«Иммикер, как там наша плен… кхм, гостья?»
«О, как это мило, что ты поинтересовался судьбой израненной девушки, чья жизнь висела на волоске, причём твоими стараниями. Не прошло и полгода. Ведь потрепаться с союзничками куда важнее, чем побеспокоиться о состоянии того, кого сам чуть не убил».
«Если ты говоришь „чуть“, значит, она жива. Да я и сам ощущаю внутри её присутствие, потому и не беспокоюсь».
«Да я уже начинаю привыкать. Одни девушки после знакомства с тобой оказываются в тюрьме, другие едва не отходят в мир иной, с третьими ты знакомишься, выбивая им двери и окна, а четвёртых по твоему недосмотру разрубают надв… ладно, не будем об этом».
«Вот именно. Лучше скажи наконец, что там с разумной».
«Ну, вроде пока не померла, выздоравливает потихоньку».
«Выздоравливает?»
«Ты об этом, конечно же, не знал, как и обо всём остальном, но раненый ёкай, приняв духовную форму и поселившись в человеке, со временем залечит свои раны и восстановит силы. И у этой девицы действует ровно та же система. Посидит в тебе недельку, и будет как новая».
«Рад слышать. Но тогда выходит, что у разумных и впрямь есть нечто общее с ёкаями?»
«Да я тут сам теряюсь в догадках, кто она такая и что она такое. Как уже было сказано, окажись разумные настоящими ёкаями, я бы тебе ещё за предыдущих двоих глазёнки выжег. Но они другие, точно другие, потому я и не знаю, как с ними поступать».
«А я знаю. Если они вредят людям, то у меня нет иного выхода, кроме как сражаться с ними. Иначе мой геройский статус потеряет смысл. Кстати, я об этом раньше не спрашивал…»
«Да ты ни о чём не спрашивал, кроме как о том, какие ещё режимы зрения я могу пробудить».
«Да-да. Так вот, скажи мне: все ёкаи мирные, или среди них тоже есть те, кто считает людей своими врагами?»
«Всякие есть. Мы куда разнообразнее, чем сделанные под копирку людишки».
«То есть нападение на людей не противоречит вашей природе, что добавляет вам с разумными ещё одно сходство».
«Угу. Сам весь в нетерпении и хочу поскорее разобраться».
«Так что насчёт этой разумной? Ты с ней уже успел пообщаться?»
«Не-а. Она меня игнорирует».
«И когда это ты успел с ней поссориться?»
«Да не ссорились мы, поумерь свою безумную фантазию. Но подумай сам: ты, весь израненный, ложишься в медпункт на лечение, и тут вместо сексапильной медсестрички к тебе подлетает громадное глазище и начинает допрашивать».
«Согласен, прирезал бы не глядя. Тогда сам попробую. Эй, как тебя там, ты ведь здесь и слышишь нас?»
Ответ в голове раздался не сразу:
«Здесь…»
Всё тот же отдающий эхом девичий голос, что придаёт ему замогильных интонаций.
«Как себя чувствуешь?»
«Уже лучше. Боль постепенно уходит».
«Надеюсь, когда поправишься, не вырвешься из меня и не начнёшь снова нападать на людей?»
«Я никогда не хотела ни на кого нападать».
«И всё же ты это сделала. Родителям того парня, знаешь ли, пришлось выложить целое состояние за лечение. Бедняк бы на его месте месяц в гипсе провалялся и получил инвалидность. За что ты его так?»
«В тот день пятеро человек окружили меня, принялись кричать, гоготать и направлять в мою сторону какие-то предметы. Мне стало страшно. Я оттолкнула одного из них своей силой, чтобы освободить путь, и сбежала».
«Вот как… То есть, если бы я не стал бездумно бросаться на тебя с оружием…»
«Я боюсь людей и атакую их всякий раз, когда они приближаются».
«И почему же ты их боишься?»
«Не знаю… Точнее, знаю, что от них нельзя ждать ничего хорошего. Держаться подальше и не контактировать, а если не вышло, то сражаться до последнего вздоха. Это заложено в самом моём естестве».
«Но мне ты всё же доверилась».
«Поступи я иначе, и умерла бы прямо там. А ещё ты не позволил своему союзнику выстрелить в меня. Его оружие… оно делает больно. Так же, как и твоё».
«Уж кто бы говорил о болезненности. Твои атаки запросто человеку кости в порошок сотрут».
На какое-то время повисло молчание, вскоре нарушенное разумной:
«Почему ты защитил меня?»
«А почему нет? Я устраняю тех, кто представляет реальную угрозу для меня или невинных людей. У меня нет привычки бросаться на каждого встречного, ни в чём не разобравшись».
«Но разве мы и люди — не враги друг другу?»
«Если ты задаёшь подобные вопросы, то это уже само по себе повод усомниться. Вот если увижу перед собой демона из Алмера, то сразу прирежу. Но природа разумных мне пока непонятна. Вы и правда недолюбливаете людей, но ваши действия не похожи на организованную военную компанию против нашего вида. Скорее, мелкое вредительство то тут, то там. А ты, если не соврала, и вовсе сама стала жертвой. Кстати, если тебе так претит людское общество, отчего ты просто не улетишь из города? Скажем, в какой-нибудь лес».
«Я не знаю, как его найти. Я уже немало странствую, но везде встречаю лишь каменные стены и людей».
«Ну да, мегаполисы в этом мире немаленькие. А если ещё и нет карты под рукой, то можно летать кругами и никогда не выбраться наружу. Слушай, раз уж мы разговорились, не расскажешь побольше о своих собратьях и о вашем народе? Люди в этом мире зовут вас разумными, но кто вы на самом деле? И как вы связаны с акума, что регулярно атакуют наши города?»
«Не задавай так много вопросов. Я пока не знаю, могу ли тебе доверять».
Сказала она, устроив больничный внутри моего тела… Ладно, не важно.
«Как знаешь. Отдыхай и восстанавливайся, никто тебя отсюда не гонит. Но позже мы вернёмся к этому разговору. Ах, и ещё кое-что: у тебя есть имя?»
«Нифихао».
«Сложновато, но постараюсь запомнить».
Фух, с этим разобрались. Интересно, как там дела у Гистера. Ну-ка, сквозное зрение. Да-да, знаю, подглядывать нехорошо. Но после сегодняшней выходки лучше не спускать с него глаз. Этот парень хоть и не намного младше меня, но жизни явно не видел, потому и творит необдуманные глупости. Проведи я все семнадцать лет в своей деревне, может, вёл бы себя не лучше.
А что он, собственно, такое творит? Обхватил пистолет обеими руками — одной за рукоять, другой за ствол. Морщится от боли, но не выпускает. По запястьям стекают струйки крови. Ах, кажется, начинаю понимать, что он задумал. Даже я при всей своей неопытности понимаю, что подобная самоотверженность растопит сердце любой девушки.
Что и происходит у меня на глазах. Пистолет пропадает из окровавленных рук Гистера, а Энсана, едва приняв человеческую форму, хватает с тумбы смартфон, что-то нажимает и что-то говорит. Вскоре на этаже показываются двое медиков и входят в номер к пострадавшему.
Далее следует неловкая сцена. Тут даже слышать ничего не надо, чтобы понять суть возникшего недоразумения. Увидев покрытую ожогами девушку, врачи тут же бросаются к ней, Энсана же пытается объяснить им, что с ней всё в порядке, а помощь нужна другому человеку.
Наконец заметив Гистера, мужчина в белом халате приступает к осмотру и обработке его израненных рук, а его ассистентка всё-таки убеждает оружейного духа позволить осмотреть и себя тоже. По результатам герой-новичок обзаводится уже двумя забинтованными руками, а Энсане всучивают тюбик с какой-то мазью, который та небрежно кидает на тумбу, едва за медиками захлопывается дверь.
Дух садится на кровать рядом с хозяином, и они начинают о чём-то говорить, но тут мне уже совесть не позволяет продолжать слежку, пусть я ни слова не слышу.
Выключив все режимы, откидываюсь на подушку. Думаю, с парой оговорок сегодняшний день можно назвать удачным. Цель не устранена, сын спонсора не отомщён, ассоциация понесла колоссальный материальный ущерб в лице целого дрона, а новичок чуть было не поссорился со своей классовой способностью.
Но при всём при этом я обзавёлся тем, о чём раньше и помыслить не мог — вторым ёкаем или некоторым его подобием. Хотя сильно сомневаюсь, что эта девица станет делиться своей силой. Да и вообще не факт, что она на такое способна. Всё же у них с Иммикером разная природа и происхождение.
***
Следующая неделя принесла хорошие новости. Оптимистичные прогнозы Джима наконец начали сбываться. Следствие по делу о неоднократных нападениях террористов и шантаже двух моих фанаток заметно продвинулось. Нескольким членам партии «Сыны пороха» были предъявлены обвинения в подготовке этих терактов и оказании давления на директора компании «Кистеросс» Мерекса Дернигона.
Подробностей не знаю, но после многочисленных обысков, взломов и допросов следователям удалось раздобыть неопровержимые доказательства их участия в недавних злоключениях героев. Оппозиционной партии ну просто чудом удалось избежать полной ликвидации. Лидеры спихнули всю вину на «вышедших из-под контроля» подчинённых и публично отреклись от них. Даже поблагодарили ассоциацию за разоблачение «предателей в своих рядах».
В результате всех этих выкрутасов Сыны сохранили своё место в правительстве, но их позиции неизбежно рухнули на самое дно, а вместе с ними рухнуло и финансирование. Многие крупные компании и корпорации прекратили с ними сотрудничество. Акции концерна «Гередан-протект», ответственного за производство шагоходов, были изъяты в принудительном порядке под предлогом «угрозы безопасности государства».
Начальство ассоциации не могло нарадоваться. Ведь после столь колоссального обрушения рейтингов оппозиция не посмеет даже тявкнуть в адрес героев и намекнуть на их ненадёжность в плане защиты населения. Ещё бы такие обвинения предъявлял тот, чьи подчинённые натравили боевиков с огнестрелом сначала на героев, а затем и на мирных людей.
Героям же теперь оставалось лишь не ударить в грязь лицом и продолжить истреблять акума и разумных. С чем едва ли возникнут проблемы, если на каждом выезде на нас не будут нападать толпы вооружённых людей в камуфляже.
Не забыл я и про Нифихао, предприняв пару попыток пообщаться с ней. Ценной информации выудить не удалось, но как минимум подозрения разумной в мой адрес уменьшались с каждым днём. Как выяснилось, ей нравятся драматичные аниме, одно из которых я однажды включил от нечего делать. И вынужден был по её требованию досмотреть до конца и узнать дату выхода второго сезона. Не стал говорить, что манга наверняка продвинулась дальше, иначе и её читать заставит.
Также уговорил Мехито, как одного из ближайших друзей, провести со мной несколько тренировочных спаррингов. И сражения с хищником на пределах своих скоростей, скажу я вам, неплохо способствуют развитию реакции.
Иммикер порадовал ещё одним восстановленным режимом зрения. В этот раз я обзавёлся так называемой оценкой предметов. Как следует из названия, такие глаза позволяют отличить простую утварь, украшения и оружие от магических артефактов, наделённых особой силой.
И если вы думаете, что причиной тому стал Малат, то так оно и есть. Немного последив за ним, я выяснил, что бог войны и впрямь никогда не снимал своей маски, а во время еды она просто становилась нематериальной, позволяя проносить столовые приборы с пищей сквозь себя. Но было доподлинно известно, что в остальное время она возвращалась на физический план и даже могла послужить защитой для лица.
И мои догадки оказались верны: маска бога войны действительно была волшебным предметом, а не простым украшением. А заложенная в ней магия оказывала влияние на силу владельца. Силу во всех смыслах — и физическую, и магическую. Так вот в чём секрет его боевой мощи. Но не подумайте, я не осуждаю. Владение артефактами и в Алмере было обычным явлением, разве что позволить их себе могли далеко не все.
Маки и Хорейн пока не выпускали на волю, объяснив это тем, что публика ещё не простила предательниц, и для их же безопасности не следует пока покидать стены ассоциации. Но в пределах самого штаба обеим уже дали какую-никакую свободу передвижений и даже позволили навестить меня в моём номере. Право, лучше бы не позволяли, и, будь моя воля, после того случая я бы запер их в клетке ещё на месяц.
В общем, заявившись ко мне в комнату, вместо слёз и извинений Хорейн без лишних слов принялась расстёгивать мой ремень. Ну ладно, думаю, если они таким образом хотят извиниться и искупить вину, я не против. Вообще, к хорошему быстро привыкаешь, и после недавних кувырканий с этой парой и с Кларен мне откровенно хотелось добавки.
Только вот дальше произошло нечто совсем неожиданное. Вытащив ремень из штанов, подёргав его и оценив прочность, брюнетка со словами «думаю, подойдёт», сунула его мне в руки. После чего они с Маки, не сговариваясь, подошли к столу, спустили исподнее, нагнулись и потребовали «наказания». В тот момент я осознал значение слов «отрицание, гнев, принятие». Как я ни отнекивался, девицы были непреклонны и требовали покарать их за содеянное.
Наконец сдавшись, я приступил к процедуре воспитания. И тут же услышал претензию, что бью слишком мягко. Послал бы этих извращенок куда подальше, но некое чувство подсказывало, что они сами в этом нуждаются. Для успокоения собственной совести, так сказать.
В общем, скрепя сердце перестал сдерживаться и отхлестал их по полной программе, вспоминая, как это делал отец во времена моего детства. Крик стоял на всю комнату, а обе задницы по итогу походили на спелые помидоры. Заливаясь слезами, фанатки заявили, что в таком состоянии не смогут никуда уйти, и развалились на моей кровати. На животах, ясное дело.
И если вы думаете, что на этом история закончилась, то нет. Ведь самое страшное было впереди. Не забываем, что кроме мук совести над обеими девицами нависала угроза недовольных фанатов, и ассоциации требовался некий особый контент, чтобы их задобрить. И контентом этим, как можете догадаться, оказалась выложенная в публичный доступ запись порки, где я азартно размахиваю ремнём под жалобные вопли двух провинившихся девиц, набравшая едва ли не больше лайков, чем лесной бой нашей троицы с шагоходом.
Как там говорите: боялись, что Маки с Хорейн будет опасно выходить на улицу? Ну хорошо, добились своего. Теперь показаться на улице не смогу уже я. Чёртова ассоциация, чёртовы рейтинги, чёртова ненасытная публика! Чтоб вам всем в бездну провалиться!