«Ну и как тебе новая жизнь, Гилен?»
Вашу мать, вы ведь это не серьёзно? Я был уверен, что он…
«Давай угадаю: ты был уверен, что я остался в Алмере, и теперь сильно удивлён, что я всё ещё сижу в твоём теле».
Вот ведь тварь. После всего содеянного у него ещё хватает наглости…
«А теперь ты думаешь: да как этот ублюдок, из-за которого померли твои друзья и всё такое, ещё смеет показываться и разговаривать с тобой».
Это что ещё за фокусы? Укротитель может общаться со своим ёкаем через ментальную связь, но вот силком влезть и прочесть его мысли тому не под силу.
«А теперь недоумеваешь, как же я предугадываю каждую твою мысль, хотя вроде как не обладаю способностью их читать».
Ладно, отвечу. Хоть я и ненавижу его всем сердцем, но игра в молчанку не вернёт моих товарищей. Разговоры, впрочем, тоже.
«Тебе не кажется, что пора уже прекратить эту игру в милого дружелюбного духа? Ты предал меня и всех Истребителей, обрёк на гибель всю Ниргинию. Давай же, покажи своё истинное лицо. Стань в кои-то веки самим собой».
«Хо, ты в этом так уверен? Правда желаешь узреть мою истинную натуру? Узнать, что всё это время на самом деле творилось у меня в душе? Ну что ж, ты сам попросил. Потом не жалуйся. Итак, всё это время я…»
…
Прошло пять секунд. Потом десять. Ну долго ещё?
«Спасал твою бесполезную задницу, что умудрялась изо дня в день впутываться в неприятности и давно бы померла, не присматривай за её сохранностью великий Иммикер!»
«Если ты думаешь, что я посмеюсь над твоими шуточками, как раньше, то нет. Знаешь, Иммикер, прежде я никогда не задавался вопросом, может ли укротитель воздействовать на своего ёкая и навредить ему. Даже мыслей таких в голову не приходило. Но теперь подумаю, обещаю. Ты ответишь за то, что сделал! И твой дурацкий юмор тебя не спасёт!»
«Ааа!!! Нееет!!! Пощади, хозяин!!!»
…
«Шучу. Имейся и правда способ насильно удерживать в себе ёкая, да ещё и вредить ему при этом, как сам думаешь, сколько укротителей повелевали бы нами при помощи боли? Если кто и изобретёт такую жуткую технологию, этим кем-то точно будешь не ты, дружок мой Гилен».
«Насильно удерживать… А ведь и правда: ты волен в любой момент покинуть меня и обрести свободу, или отыскать нового хозяина. Твоего лучшего друга Маргена, к примеру, ради которого ты меня предал. Так какого же чёрта ты до сих пор во мне сидишь?!»
«Может, ты мне нравишься, и я буду лить горькие слёзы после нашего расставания».
«А вот я искренне порадуюсь, когда твой мерзкий голос навсегда исчезнет из моей головы».
«Ой ли? Гилен, а ты, случаем, не упускаешь никакой важной детали? К примеру, что ты теперь герой, защитник слабых и убогих. Хотя ты и раньше им был, с переменным успехом. С той лишь разницей, что во врагах у тебя теперь не демоны, а эти вот акума. И как же ты собираешься с ними драться без моих чудодейственных глазок?»
«Как-нибудь обойдусь. Я умею держать меч».
«Эх, как был дураком, так и остался. Ну побывал ведь ты и в регулярной армии, и в составе того элитного отрядика, и должен знать, какая пропасть лежит между простым солдафоном и человеком с уникальными талантами. Мы, конечно, ещё не видели здешних героев в бою, но что-то мне подсказывает, что без моих глазок очень скоро встанет вопрос о том, стоит ли вообще держать тебя на казённых харчах».
«Не твоя забота. И чего тебе вообще от меня надо, а? Предаёшь меня, а потом вдруг снова предлагаешь помощь?»
«Ну чего ты сразу так? Может, я осознал свои ошибки, терзаюсь муками совести и желаю искупить грех преданной службой».
«Или снова предать меня и сгубить моих друзей. Если они у меня появятся…»
«Вот ведь заладил… Сколько раз твою шкуру спасал, а стоило один раз чутка накосячить, и… Эй, не спать! Я, вообще-то, с тобой разгова…»
***
Утром меня разбудила приятная трель. Именно приятная, не идущая ни в какое сравнение с долбёжкой эфеса о походную кастрюлю, которой нас будил Брон по утрам. Свесив ноги с кровати, я потянулся к своей одежде… и не обнаружил её на месте. Да ладно, обокрали?! И мечей тоже нет! А я-то думал, эта ассоциация хорошо охраняется.
Придётся обратиться к страже и надеяться, что отыщут вора. Чёрт с ней, с одеждой, но вот мечи были подарком Гартера, тоже практикующего двурукий стиль. Ну, если быть точнее, он просто сбагрил мне старые, когда заказал себе новую пару. Но даже так они остаются ценным подарком от собрата и наставника, с которым мы не раз сражались плечом к плечу.
Трель раздалась снова. Похоже, пока я не поднимусь, она не умолкнет. Что в целом логично: она ведь для того и нужна, чтобы меня поднять. Ладно, бесконечно тут отсиживаться мне не дадут. Придётся выходить в чём мать родила и надеяться, что не засмеют. Хотя какая разница? Моя глупость заслуживает и смеха, и презрения, и всего остального.
Прошлёпав босыми ногами к двери, я потянул на себя ручку. И столкнулся нос к носом с Мехито, поднёсшим палец к кнопке на стене.
— Долго же тебя вызванивать пришлось, — посетовал он, убрав руку. — Уж думал, не откроешь.
— Эээ… А сам открыть не мог?
— Каким бы образом? Комната же твоя.
— Так не заперто же.
— Вообще-то заперто.
Такое ощущение, что мы говорим на разных языках.
— А, да, ты же из фэнтезийных, — догадался парень о чём-то своём. — Смотри, на дверных ручках здесь сканеры отпечатков пальцев, и открыть конкретно эту комнату можно только твоей рукой. Так что, если захочу без спроса войти в гости, придётся её у тебя отрезать.
— Ни слова не понял, но если открыть могу только я, тогда тем более непонятно, как меня сумели обокрасть.
— А? Обокрасть?
— Стащили и одежду, и оружие.
— Ааа, так вот чего ты прибором размахиваешь. Ладно хоть мы на мужской половине, и девушки здесь не ходят. Я немножко приврал, и кроме тебя в комнату может попасть ещё персонал, охрана и начальство ассоциации. Так что никто тебя не обкрадывал. Одежду просто забрали в стирку, а оружие на починку или создание дубликатов, которые всяко будут получше твоих средневековых.
— Так мне теперь голышом и безоружным ходить?
Вместо ответа Мехито вытянул шею и заглянул мне за спину.
— Так вон же запасная одёжка лежит, ты чего!
Я оглянулся.
— Так она моя?
— Нет, блин, чужую в твой номер принесли! Одевайся давай, и буду тебя обучать. Хоть я и не девушка, но прибор всё равно будет отвлекать.
— Обучать? Чему? — поинтересовался я, направляясь к стулу с разложенными на нём тряпками.
— Новому миру, вот чему. Начальству птичка напела, будто бы мы с тобой вчера, представь себе, подружились. Сам в шоке, ага. Вот и запрягли посвятить тебя в тонкости пользования современными гаджетами и прочими технологиями. А не то ведь и дальше будешь называть смарты плитками и артефактами… Ну, первые разы это было прикольно, и зрители посмеялись, но теперь уже приелось.
Я тем временем принялся изучать свой новый гардероб. Трусы и носки — это понятно. С серой безрукавкой проблем тоже не возникло, а вот со странным механизмом на ширинке синих штанов разобрался не сразу. Но разобрался. Как и со шнурками на диковинной обуви — тоже серого цвета, замеченной на многих обитателях этого мира. Тут же, от Мехито, узнал названия местных одеяний: футболка, джинсы и кроссовки.
Если говорить о моём инструкторе, то сам он носил чёрную футболку, украшенную узорами из ломаных розовых линий, и тёмно-серые зауженные джинсы.
— Потом, как освоишься, подберёшь себе собственный уникальный стиль. И лучше не затягивай, иначе его подберут за тебя модельеры ассоциации, и потом не жалуйся. Ну а теперь приступаем.
Он плюхнулся в кресло, достал плитку и кивнул на тумбу, где лежала ещё одна, надо понимать, моя. Заставил запомнить название «смартфон», после чего принялся ознакамливать с набором всех её функций.
Почти на каждом пункте я со всей уверенностью заявлял: «это невозможно!» И всякий раз получал наглядную демонстрацию, что возможно, очень даже. Ментальная связь на дальних расстояниях, доступ к безграничным знаниям всего человечества, книги, песни бардов, записи спектаклей, возможность управлять живущими внутри смартфона воинами и их приключениями, счёты, неограниченный запас пергамента для записей, мгновенное создание картин и даже запечатление живых сцен, карты всех окрестных и даже заморских земель, возможность вызвать кучера к любому месту. И это только те функции, назначение которых я вообще смог понять, составлявшие едва ли половину от всех возможностей устройства.
— Но это же безумие! — воскликнул я под конец, вскочив на ноги. — Да в Алмере за обладание столь могущественным артефактом передрались бы друг с другом все страны и народы! Мне даже представить страшно, какие колоссальные объёмы магической энергии нужны для поддержания его работы! А у вас с такими разгуливает каждый встречный!
— Вот все вы так орёте, — протянул Мехито. — Во-первых, перестань уже называть смартфон артефактом. Во-вторых, магия тут ни при чём. Это чистая наука. И могущественным он остаётся лишь до тех пор, пока им не обладает каждый встречный. А если жуткое орудие есть у всех, то и силы выравниваются. Такая вот логика.
— Хорошо хоть, что у него нет боевых функций. Иначе был бы совсем уже перебор, — произнёс я, усаживаясь обратно на кровать.
— О, лучше тебе не знать, какие жуткие штуковины с «боевыми функциями» изобретало в своё время человечество. Страшнейшие повелители демонов из твоего мира, или с кем вы там сражались, тихо заплачут от осознания собственной никчёмности.
— А ведь и правда. Если этот арт… смартфон со всем его ужасающим функционалом доступен всем, от знати до бедняков, то страшно представить, какое разрушительное оружие вы можете изобрести, при ваших-то технологиях. Но тут же встаёт вопрос, зачем вам тогда понадобились герои вроде меня?
— Смотри, какая штука.
И Мехито приступил к ещё одному долгому рассказу.
Раньше у человечества и правда было в ходу множество средств уничтожения ближнего своего, от мелочи вроде огнестрела и взрывчатки до ядерного оружия, способного разом смести целый город. К этому моменту я уже перестал удивляться. Естественно, обладая подобными игрушками, люди обожали воевать друг с другом.
Но в какой-то момент всем это надоело, и народ осознал, что прекрасно проживёт и без бесконечных конфликтов с соседями. Охочих до войны правителей оперативно свергли и выдали костюмы в полосочку, а новых заставили привести человечество к мирным временам.
Страны договорились между собой и приступили к массовому разоружению. Сначала атомные бомбы, затем военная техника, под конец и винтовкам с гранатами досталось. В результате остались только простейшие пистолеты для полицейских и охраны.
И все были довольны и счастливы. До тех пор, пока не начали открываться порталы и приводить акума из иных измерений. Что вышло в итоге: акума есть, оружия и солдат для обороны нет. Снова начались волнения, и чуть не дошло до того, что воинственных диктаторов вытащили из тюрем и возвели обратно на троны.
Но к тому времени уже полным ходом шло изучение сверхъестественных способностей, проявляющихся у людей то тут, то там. И тогда правительства сделали финт ушами: собрали этих супергероев и отправили драться с акума. А для пущего эффекта понастроили таких вот ассоциаций и превратили их быт в этакое реалити-шоу.
И идея выгорела. Оно и понятно: всё-таки герои — это вам не скучные одинаковые солдафоны, а сборище эксцентричных личностей с разными классами, стилями и характерами. В общем, народу, что называется, зашло. Мало того, что с вторжениями справляются, так ещё и создают контент, взрывающий любые топы. В итоге идею возрождения регулярной армии завернули, геройские ассоциации прибрали к рукам правительства, и все продолжили жить дружно и счастливо.
— Мда, Брон и остальные в гробу бы перевернулись, узнав, что в другом мире спасителей человечества превратили в шутов, — пробурчал я, когда Мехито закончил рассказ.
— К слову о способностях и развлечении масс, — произнёс парень, посмотрев мне в глаза. — Я всё ещё не спросил, какой у тебя класс, Гилен. То есть, класса-то у тебя пока нет, это понятно, но способность какая?
Вот ведь, у всех один и тот же вопрос.
— Нет у меня класса, я обычный воин. — Поймав ожидаемый подозрительный взгляд, я озвучил мысли Мехито: — Да-да, сейчас ты скажешь, что такого не бывает, и я просто скрываю свою силу. Я это уже слышал.
И с чего мне вообще пришло в голову угадывать чужие мысли? Уж не от мерзавца Иммикера ли научился?
— А если я расскажу тебе о своей силе? — спросил парень.
— То ничего не изменится.
— Но я всё равно расскажу. Всё же мы на одной стороне, и чем больше будем знать друг о друге, тем лучше сработаемся. Моя сила, — он повертел перед лицом правой рукой, обмотанной розовыми цепями, — скорость. А класс — хищник.
Пластины засветились, и в следующий миг Мехито, только что сидевший в кресле в двух метрах, стоял передо мной, приставив клинок к шее. Не стальной меч, а волшебное лезвие той же розовой расцветки, мгновенно выросшее из устройства на его руке. Не сказать, чтобы движение вышло мгновенным: его мелькнувший силуэт я различил. Но вот отразить или уклониться от удара не было и шанса. Главный вопрос здесь:
— И долго ты способен двигаться с такой скоростью без передышки?
— А вот это — секрет, — ответил он, назидательно подняв указательный палец и вернувшись на место.
— И кто мне только что рассказывал об «одной стороне»?
— Всё должно быть в разумных пределах, — добавил он ещё одну мудрость.
— Ладно, не хочешь — не говори. Всё же я не в том положении, чтобы чего-то требовать. А что насчёт классов остальных героев?
— Тебе вот прям всех перечислить? До вечера же просидим.
— Нет, я столько не запомню. Но вот о тех, кого я уже встречал, было бы любопытно узнать. Хотя я и встречал-то всего двоих, и одна из них уже о себе рассказала.
— Кира? Ну да, тупая боевая горилла, самый примитивный из всех возможных классов.
— Я смотрю, вы с ней отлично ладите.
— Ой, да не преувеличивай, нормально ладим, хоть она и бывает временами невыносима. Ну а второй кто?
— Амарел. Случайно встретились сегодня в вестибюле.
— О, поверь, не случайно! Этот парень всех новичков встречает. Уснуть не может, если не оказался одним из первых, кто пожмёт им руку на входе. И если ты думаешь, что его благородство наиграно, то нет — он такой и есть. Просто повёрнут на идее геройства и защиты слабых. Образцовый заступник. И надо ли объяснять, сколько девушек по всей стране по нему течёт? Да какой там стране, даже в мировом рейтинге он один из топов.
— По классу-то что?
— Класс, да. Амарел у нас паладин, он и сам должен был тебе об этом сказать. И по названию уже можно догадаться о его способностях. Весьма крутых способностях, замечу. Ближние атаки, дальние и даже щиты. И всё, конечно же, белого цвета. А ещё светиться умеет, как лампочка, что пригождается в тёмное время суток.
— Ясно. — В памяти вдруг всплыли вчерашние слова Иммикера. — Слушай, а что делают со слабыми героями? Ну допустим, если выяснится, что я и правда ничего не скрывающий простой воин, не превосходящий по силе простых людей.
— Гилен, не скромничай. Если ты прикончил двух когтеносов, да ещё и будучи раненым, ты явно сильнее простого обывателя.
— Серьёзно? Они же слабаки.
— Ах да, ещё один пережиток фэнтезийных миров. Уверен, у вас там даже книжные черви ходили с вот такенной мускулатурой из-за необходимости таскать тяжеленные стопки книг. А вот в современном обществе многим людям вообще не знакомо понятие физических нагрузок, они в жизни ничего тяжелее чайника не поднимали. Ты и сам, пока был в городе, должен был заметить, что мужчины вокруг все хиленькие.
— Есть такое, да. В Алмере таких редко встре…
— Да-да, знаю. Так вот, для этих гражданских и когтенос — непобедимый враг. Дай им меч, и они им взмахнуть не смогут. Дай ствол — стопроцентно промажут. Но тебя это всё равно не оправдывает, тут ты прав. Если не будешь развлекать аудиторию, то твои рейтинги упадут, видосы с твоим участием смотреть перестанут, и ассоциация, скажем так, пересмотрит бюджеты на твоё содержание. Уволить не уволят, но отправят на вторые роли, где номер люкс с деликатесами от лучших поваров превратится в скромную комнатушку и постное меню.
— Так Кира соврала, что тут нет другой пищи, кроме тех богоподобных лакомств из кафе? И что за вторые роли?
— Ну смотри: есть наиболее популярные, или на местном языке «топовые» герои. Известность свою они заслужили разными путями. Кто-то силой (в хорошем смысле, убивая акума), кто-то внешностью, кто-то вызывающим поведением, кто-то интересным классом. Так или иначе, они интересны народу и потому содержатся здесь — в столичном штабе ассоциации. Мы у всех на виду, с нами проводят интервью, продают мерч, записи наших сражений попадают на главные страницы сайтов и рвут топы. В общем, мы на коне. А вот те, кто не пришёлся публике по вкусу и не заработал высоких рейтингов, ошиваются в мелких провинциальных филиалах, где до них никому нет дела.
В этот момент на моём смартфоне заиграла мелодия.
— О, тебя начальство вызывает, — пояснил Мехито, увидев моё замешательство. — Это я по дефолтному рингтону определил. Ну чего уставился, как фэнтезийный воин на современный девайс? Свайп вниз, и отвечай.
Сделав, как он просил, я увидел на экране лицо незнакомой ухоженной девушки.
— Гилен, не мог бы ты спуститься в вестибюль для репортажа?
— Репор… что?
— С папарацци поговорить, — снова пояснил скоростной, ничего этим не прояснив. — Помнишь, что я говорил? Контент сам себя не произведёт.
— Ладно, сейчас буду, — ответил я и отложил девайс, после чего спросил у Мехито: — И о чём мне с ними говорить?
— Они будут задавать вопросы, а ты отвечай.
— Так меня о моём прошлом будут расспрашивать? Честно говоря, не готов я сейчас изливать душу первому встречному.
— Не, не думаю, — сказал он. — Слишком рано. Обычно флешбеки начинают вытягивать через недельку, после участия в паре зачисток. Значит, будут другие вопросы, и тут даже я не подскажу, какие именно. В общем, на месте сориентируешься.
***
В этот раз добираться до пункта назначения пришлось одному, самостоятельно овладевая местными технологиями, такими как порталы между этажами. Но я, пусть и по местным меркам дикарь, не совсем уж глупый, и нажать на кнопочку «1» мне толку хватило. Дошёл бы и по лестнице, но её ещё нужно найти, а меня люди ждут.
В коридоре встретился с Кирой.
— Здаров, — махнула мне рукой и прошла мимо.
Но была остановлена другой девушкой:
— Кира, слышала новости? Про тебя книгу пишут!
— Да ладно? — без особого энтузиазма отозвалась красноволосая. — И кто пишет? Да хотя без разницы. Кто угодно, лишь бы не Виллан.
— Ну, вообще-то… — замялась её собеседница, — это именно он. Алекс Виллан.
— Чего?! — Рукопашница подскочила к девице и схватила за грудки, будто это она виновата. — Кто угодно, только не он! Опять ведь какую-нибудь похабщину выдаст! Помню я ту главу из книжки про Мехито, где он на спор десять девок за минуту совокупил.
— Ну допустим, не выдаст, а уже выдал, — всё так же смущённо и боязливо произнесла её подруга. — Первая глава вчера вышла на «автор. туморроу». И там… в общем… — покосившись на меня, она приблизилась к Кире и прошептала ей что-то на ухо.
— ЧЕЕЕГООО???!!! — проревела та на весь коридор. — Да я щас к нему домой приду, и вместо следующей главы некролог выйдет!
— Нельзя, Кира, — назидательно произнесла девица. — Рейтинги упадут.
— Хреновы рейтинги… Да кто ему вообще разрешение дал обо мне писать, да ещё и такую ересь?! Засужу гада! За авторские права!
— Всей интеллектуальной собственностью, относящейся к героям, владеет ассоциация, и именно она решает, кому выдавать права на использование наших имён и образов.
— Значит, я к начальству, — заявила красноволосая и решительным шагом направилась дальше по коридору.
— Сомневаюсь, что это что-то даст, — произнесла подруга ей вслед.
Ой, а чего это я стою и уши грею? Меня, вообще-то, в вестибюле заждались.
В просторном зале царила та же умеренная суета, что и вчера. И стоило мне в него войти, как та самая девушка в униформе, что я видел недавно на экране, замахала мне рукой. Рядом с ней стояли четверо журналистов — один с микрофоном и трое с камерами. Да, так эти штуковины называются. Мехито мне не только о смартфонах рассказал. Компанию этой братии составляла незнакомая мне женщина. Молодая и симпатичная, но это так, к слову.
Я пересёк зал и подошёл к ним. Три камеры тут же взяли меня в окружение, девица с микрофоном подскочила ближе. Ну давайте, спрашивайте, чего хотели.
— Наконец-то мы дождались Гилена, нового героя, достойно проявившего себя в первые же минуты после призыва! — затараторила журналистка. — Напоминаю, что в Обинарию он прибыл с серьёзным ранением, и потому не смог выйти к нам сразу! Скажите, каково ваше самочувствие на сегодняшний день?
Микрофон уткнулся мне в лицо.
— Вы же и так должны знать ответ, — лениво отозвался я. — Медицина вашего мира творит чудеса. Врачи обещали, что я встану на ноги через два дня, но кажется, что я уже в состоянии вернуться к сражениям.
— О, какая самоотверженность! — изобразила она восторг. — Никаких жалоб и попыток отмазаться от службы! Ну а теперь пришло время принять благодарность от спасённых людей!
Так, а вот теперь разговор заходит в неприятное русло. Какие ещё, к чёрту, благодарности? Мне-то? И вообще, я эту девицу, что по-прежнему стоит в молчании, впервые вижу. Даже без глаз Иммикера могу сказать, что на месте вчерашней битвы её не было.
Погодите, а что это шевелится у неё за спиной?
Словно прочитав мои мысли, из-за красавицы смущённо выглянула восьмилетняя девочка. Вот её я хорошо помню, и у меня нехорошее предчувствие.
— Сегодня в здание ассоциации пришла мать девочки, едва не погибшей во время вчерашнего вторжения, но в последний момент спасённой Гиленом! Хелена потеряла мужа, и кроме восьмилетней Миви у неё никого не осталось! Не знаю, пережила бы она такую потерю, но благодаря решительным действиям новичка ей не о чем переживать!
Женщина сделала пару шагов ко мне и остановилась. О нет. Пожалуйста, нет…
Руки Хелены потирали друг друга, выдавая волнение. Она смущённо опустила взгляд, но затем набралась решимости и заговорила:
— Я… даже не знаю, как отблагодарить вас за вчерашнее. Если бы не вы… Постойте, куда вы?! — воскликнула она, протянув руку вслед моей удаляющейся спине.