Первым, кто выбежал мне навстречу и чуть ли не бросился в объятия, был главный пиарщик Велар.
— Гилен, это было просто нечто! Спасение ребёнка, битва с двумя шипоносцами, выстрел Бирны сквозь стену! Интернет прямо-таки взорвался! Рейтинги бьют все рекорды, таких успехов даже у Амарела никогда не было!
— Да-да, моей радости нет предела, а теперь можно уже отдохнуть?
— Само собой, но не расслабляйся слишком сильно. Работы впереди ещё непочатый край. Нам предстоит по-максимуму заполнить твою официальную страницу и подобрать индивидуальный стиль.
Отделавшись от голодной толпы, я поднялся на лифте и прошёл в мужскую половину жилой секции. У моей двери дежурили, и, вопреки ожиданиям, делал это не Мехито, а Амарел. После упоминаний Велара о том, что я подвинул его славу, можно было ожидать недовольства, но паладин встретил меня всё той же искренней мягкой улыбкой.
— Я знал, что ты попытаешься быстрее отвязаться от толпы внизу, поэтому решил, что разумнее будет подождать здесь. — Он отлип от стены и сделал шаг мне навстречу. — Наверное, тебе уже надоело слышать эти слова от каждого встречного, но это было потрясающе, Гилен! Идеальная зачистка, ни одного раненого! Дети целы и невредимы, все до единого! Я уже успел закатить начальству скандал, что меня не взяли на это задание, но похоже, что мне не о чем было переживать.
Ну спасибо, что хоть один человек в этой ассоциации печётся о детях, а не о куда более ценной вещи на букву Р. Интересно, эти его слова идут от чистого сердца, или он просто строит из себя добрячка? Помнится, Мехито говорил, что это не игра, и Амарел взаправду такой. Но я не знаю, насколько хорошо мой скоростной товарищ разбирается в людях, и не могу целиком полагаться на его мнение. Да и с чего я вообще об этом беспокоюсь? Если паладин исполняет своё предназначение и защищает людей, большего мне не нужно.
Обсуждать тут было нечего. Паладин тоже это понимал и, похлопав меня по плечу и ещё раз поблагодарив за хорошую работу, удалился, а я открыл дверь, вошёл в комнату и развалился на кровати.
Наконец-то тишина и покой. Ах нет, постойте. Ведь есть ещё одна назойливая сущность, от которой не спрячешься ни за какими стенами.
«Ну как тебе возвращение утраченных способностей, дружок Гилен? Классно же было, скажи? Чёткая работа, разгромная победа и гигантский скачок рейтингов. Теперь-то понял, насколько я полезен?»
«Глупо не признавать, что с твоей помощью нам сегодня удалось спасти детей. Но это не значит, что ты прощён. И уж тем более, что после этого я начну тебе доверять».
«Ой, какие мы неприступные. Разве мои поступки не говорят сами за себя? Разве не ясно, что я целиком и полностью на твоей стороне?»
«Истребители тоже так думали, а сейчас по твоей милости их трупы лежат средь руин забытого города. Где гарантия, что ты не провернёшь подобное во второй раз? Что не вотрёшься в доверие, помогая мне и ассоциации побеждать акума, а в подходящий момент не подставишь нас точно так же, как Истребителей, и не обречёшь всю ассоциацию, а вместе с ней и весь этот мир на гибель?»
«Да я бы с радо… кхе-кхе! Я говорю, даже если бы я вдруг (ну вдруг) и впрямь оказался предателем, никаких коварных планов не хватило бы, чтобы одним ударом сокрушить всю ассоциацию заступников. Это тебе не мелкий отрядик в сотню элитных бойцов, а огромная сеть, раскинувшаяся по всему миру. Штабы ассоциаций есть в каждой стране и в каждом крупном городе, где вторгаются акума. И общее число героев исчисляется сотнями, если не тысячами. Я, конечно, невероятно крут, но с такими масштабами даже мне не совладать».
«Хватит уже этой игры словами. Я готов пользоваться твоими глазами в исключительных ситуациях, подобных этой, но между нами не будет никакого мира и доверия, пока ты не объяснишься. Почему ты предал Истребителей?! Почему помог Маргену нас уничтожить?! Что сподвигло тебя на это? И чего мне ждать от тебя в будущем?»
«Вот ведь привязался…»
«А ты бы не привязался, если бы у тебя на глазах перебили дорогих тебе товарищей?»
…
«Ну и что это за молчание? Обычно ты мгновенно находишь ответ. Хм… Может ли быть, что я, сам того не ведая, зацепил некую щекотливую для тебя тему?»
…
«Что-то стряслось с твоими друзьями? То есть, с другими ёкаями? И с этим как-то связаны Истребители? Нет, быть того не может. Наш отряд целиком и полностью посвятил себя истреблению демонов, и ты сам говорил, что ваши виды никак не связаны. Мы ничем не навредили ёкаям. Да чего там, ведь среди нас было четверо укротителей».
…
«Ну и чего ты, спрашивается, секретничаешь? Что за страшную правду ты таишь, раз боишься поведать её даже тому, кого сам называешь другом? Даже если я узнаю некий не положенный моим ушам секрет, то что я сделаю? Мы покинули Алмер, и вряд ли когда-нибудь туда вернёмся. У меня больше нет влияния на тот мир, а в этом обитают другие люди и другие монстры, никак не связанные с демонами. Так к чему теперь вся эта таинственность?»
«Гилен, мне кажется, если я помолчу ещё с полчасика, ты дойдёшь до теорий заговора вселенского масштаба. Поумерь фантазию, нет тут никаких страшнющих тайн. Просто ты мне не поверишь, вот и играю в молчанку».
«Я поверил, что лучший друг и близкий товарищ может предать и вонзить нож в спину. Я поверил в существование иных миров и невероятных технологий. Думаешь, после такого я всё ещё способен во что-то не поверить?»
«Ага. Ты же тупой, как пробка. К тому же, ты сам ответил на свой вопрос. Причём уже дважды».
«Когда это?»
«Первый раз, когда произнёс название вашего класса — укротители».
«И при чём здесь какое-то наз…»
«А второй, когда правильно заметил, что даже самый надёжный товарищ может обмануть и предать».
«Иммикер, я тебя не понимаю».
«Ну ещё б ты понимал, при твоих-то двух извилинах. Что не так с названием? А сам как думаешь? Вы звали себя укротителями. Не друзья, не союзники, не товарищи, а именно укротители. Словно ёкаи для людей — какие-то дрессированные зверушки, которых можно пленить и приучить к послушанию».
«Вот ведь, нашёл до чего докопаться. Кому какое дело до этих названий? И не припомню, чтобы я тебя пленил или дрессировал. Наш союз с самого начала был добровольным».
«Ага, ключевое слово — наш. А ты интересовался, к примеру, у своей возлюбленной Кинеары, как она заполучила Краца? Никаким добровольным сотрудничеством там и не пахло».
«О чём ты? Ведь ёкай не может заключить контракт с человеком против своей воли».
«Ага, мы тоже так думали. Пока людишки не обзавелись странным девайсом под названием „духовная сеть“. Позволяет поймать любого ёкая, к которому сумел подобраться. Это первая её функция. А вторая — сдавливать духовную сущность ёкая, причиняя ему жуткую боль. Именно такой ультиматум был выдвинут Крацу: либо он подчиняется добровольно, либо его сломят регулярными пытками».
«Да быть такого не может! Кинеара бы никогда не пошла на подобное! Она была доброй девушкой, ценила своих товарищей и защищала людей!»
«Ключевое слово — людей, дружок Гилен. Она ценила свой вид и никого больше. А во всех остальных, будь то животные или духи, она и ей подобные видят лишь инструмент либо источник полезных ресурсов. Ёкаи никогда не были для людей друзьями или товарищами, как не были ими свиньи и коровы, которых вы забиваете ради мяса, а потом благодарите богов за предоставленную пищу. Даже те, кому удалось заключить контракт на добровольной основе, часто лишь изображали дружбу, обманом заставляя ёкая оставаться на своей стороне и пользуясь его магией ради собственной выгоды. Мы ведь мыслей своих носителей не читаем».
«Не могу не спросить, а откуда тебе вообще всё это известно?»
«А вот здесь придётся-таки раскрыть одну страшную тайну. Хотя, имей ты хотя бы зачатки сообразительности, догадался бы и сам. Ёкаи могут мысленно общаться друг с другом, когда оказываются неподалёку. Причём проворачивать это в тайне от своих „укротителей“. А те, дурачьё, об этом даже не подозревают. Вот мы и перекинулись с Крацом парой слов при первой же вашей встрече, пока ты застенчиво краснел и что-то лепетал заплетающимся языком».
«Но откуда у Кинеары вообще взяться такому артефакту? И даже если все твои слова являются правдой, это не оправдывает предательства всего отряда!»
«Ты задал два вопроса, но ответ будет один. Ведь духовную сеть изобрёл не кто иной, как ваш шаман и специалист по духам всех мастей».
«Да ладно?! Фаргоан?!»
«А что, есть другие кандидаты? Всё верно, дружок Гилен. Это был он. После твоего вступления в отряд Истребители сполна оценили потенциал ёкаев, о котором прежде не задумывались, и поняли, какую силу смогут заполучить, если обретут над нами контроль».
«А до этого, можно подумать, никто не понимал».
«Откуда бы? Ёкаи — существа не воинственные, нам нет дела до ваших глупых склок и конфликтов. Обычно мы дружим с простыми обывателями. Крестьянами там всякими, часто и вовсе с детишками, и наши носители могут разве что порадовать публику дешёвыми магическими фокусами. Но мы с тобой стали исключением. Вступили в элитный отряд и вдвоём перевернули ход войны с демонами. Как результат, людишки всерьёз задумались над нашим боевым потенциалом, а следом и над способами подчинить нас своей воле. Эта дурочка Кинеара, не подозревая о ментальной связи ёкаев, в открытую обсуждала с вашим лидером и шаманом „первый успешный эксперимент“ и будущие перспективы проекта. Места нашего обитания, способы подобраться поближе и не спугнуть. А Крац пересказывал мне всё слово в слово. Кстати, тебя они тоже обсуждали. Мол, можно ли полагаться на этого глупенького деревенского простофилю и доверять ему столь великую силу. И что делать, если он вдруг взбунтуется против Истребителей и их методов. Твоя ненаглядная Кинеара, кстати говоря… Не, в такое ты точно не поверишь».
«Говори уже, а я решу, верить или нет».
«Ну ладно, ты сам попросил. Потом не жалуйся и не проси у коменданта верёвку с мылом. В общем, блондиночка эта давно заприметила, что ты неровно к ней дышишь. Да чего там, об этом весь отряд знал. Ты разве что табличку не носил с надписью: „Я втюрился в Кинеару“. Хоть ты и был ей противен, и она старалась держать дистанцию, но в случае чего эта укротительница готова была приступить к твоему активному соблазнению, дабы сохранить твою безоговорочную преданность отряду».
«И поэтому ты нас предал?»
«Ну да. Как ты дорожишь своими товарищами, которые на самом деле не такие уж товарищи, так же я дорожу ёкаями и не хочу видеть, как людишки их порабощают. Ты вообще задумывался о том, как ловкая и подвижная Кинеара могла поймать тот прямой и предсказуемый удар гигантским двуручником Маргена? Она бы без труда увернулась, если бы кое-кто не жахнул её током в самый ответственный момент. Слышал бы ты злорадный хохот Краца в тот момент».
«Если мы все такие лжецы и предатели, то какого чёрта ты до сих пор тут делаешь? Ты ведь мог выскочить из меня ещё тогда, в соборе Рейзалии, остаться в своём мире и продолжить защищать своих сородичей. Для чего ты улетел со мной в Обинарию?»
«Ты поверишь, если я скажу, что привязался к тебе?»
«Поверить в такое? После твоего-то рассказа о людском коварстве?»
«А ты вспомни нашу встречу».
А чего вспоминать, если я её и не забывал?
***
В ту пору я был пятнадцатилетним несмышлёным мальчишкой, недавно вступившим в регулярное войско, но, как и большинство моих сверстников, уже умел держать меч и готов был умереть с ним в руках ради защиты родной Ниргинии. Наше подразделение разбило лагерь в скалистой местности, и как раз в этот день была моя очередь патрулировать местность.
Шёл спокойный день, как и все предыдущие. В данный момент мы находились на союзной территории, где не ожидалось нападений демонов. В общем, ничто не предвещало беды, когда на меня вдруг вылетело жуткое создание. Гигантский, размером почти со всю мою голову глаз выплыл из-за валуна и врезался прямо в меня. Чуть было не наложив в штаны от испуга, я уже замахнулся мечом, как он вдруг запищал на человеческом языке:
— Подожди! Не убивай! Я не демон, честно-честно!
— А по мне, так самый настоящий демон, — с сомнением проговорил я, не опуская оружия.
— Слушай, давай все разговоры потом, а? Спрячь меня и скажи, что я полетел вон в ту сторону, а позже я всё объясню. Ферштейн?
— И где же я тебя должен спрятать?
— Да хоть бы прямо в себе. Я вселюсь в твоё тело, и никто не узнает, что я внутри, пока ты сам не скажешь.
— Впустить демона внутрь себя?! Да ты, глазастый, совсем из ума выжил?!
— Да сказал же, не демон я! Где ты видел демонов, умеющих вселяться в людей?
— Да кто вас знает, чего вы умеете…
— Посмотри на меня внимательно, парень. Я глаз. Я умею видеть. И ничего больше. Нет у меня способностей брать людей под контроль и управлять их телами. Я вообще безобиден, но пойди объясни это тем тупым солдафонам, что приняли меня за демона, прямо как ты. Ой, это я не к тому, что ты тоже тупой!
— Ох, я точно об этом пожалею, но ладно, залезай.
— Вот спасибище! Давай, впускай бегом, я уже грохот их сапог слышу!
Я тоже его слышал, и вскоре союзный отряд в стандартных армейских кольчугах показался из-за каменных нагромождений.
— Эй, молокосос, — обратился ко мне их капитан. — Не видел тут такого летающего глаза?
Если до этого я ещё подумывал сдать подозрительное существо, то это его «молокосос» окончательно меня разубедило. Если этому говнюку влетит от командования за то, что упустил беглеца, я только порадуюсь.
— Видел. Он пронёсся мимо и улетел в ту сторону. Я шибко испугался, вот и не успел среагировать.
Выругавшись под нос, капитан увёл свой отряд в указанном мной направлении. Убедившись, что больше не слышу их топота, я произнёс:
— Эй, глаз, ты ещё тут?
…
— Глаааз.
«Му-ха-ха-ха-ха!!! Ты поверил мне, глупец, и отныне твоё тело принадлежит мне! С твоей помощью я вотрусь людишкам в доверие и разрушу войско изнутри! Истреблю их всех до последнего твоими же руками!»
— Кто-нибудь, на помо…
«Ну-ка тихо! Шучу я, шучу! Сказал же, не умею я такого. А если бы и умел, что мне толку от такого шкета?»
— Мне, вообще-то, уже пятнадцать…
«Чё, правда? А на вид больше двенадцати не дашь».
— Я сейчас точно кого-нибудь позову.
«Молчу, молчу! Я вообще в вас, людишках, не разбираюсь, и младенца от старикашки не отличу. Но так или иначе, ты спас меня, и тебе полагается рука принцессы и полцарства в награду».
— Да кто ж за крестьянина принцессу выдаст? Такое только в сказках бывает.
«Ну так и летающие глаза бывают там же. И вообще, может, я и есть заколдованная принцесса».
— Хоть я и не общался особо с благородными, но даже мне понятно, что на королевскую особу ты со своей манерой речи никак не тянешь.
«Так меня злобный король потому и заколдовал, что не соответствовал статусу и позорил семью».
— А то, что ты говоришь о себе в мужском роде — тоже результат колдовства?
«А… Э… Да чего ты вообще прикапываешься к таким мелочам?»
— Плевать мне, кто ты, принцесса или нет. Я тебя спрятал, солдаты ушли. Выметайся и лети… куда ты там летел.
«А я тебе мешаю? Плак-плак».
— Не то чтобы… но на кой ты мне? Вот уж последнее, о чём я мечтал — это таскать внутри себя жуткий летающий глаз.
«А если этот жуткий глаз позволит тебе овладеть ужасающими способностями и захватить власть над всем миром? В том числе над соседской девчонкой из твоей деревни».
— Откуда ты про неё знаешь?!
«Ой, да ладно тебе. У каждого пубертатного подростка есть симпатичная соседка, по которой он тайно сохнет. Это правило без исключений».
— Не собираюсь я никого захватывать. И сердце Лейлы заполучу честным путём. Мне бы Ниргинию от демонических отродий защитить, а там уж и о личном счастье можно будет подумать.
«Ну так давай защитим вместе!»
— Каким образом? Ты же сам сказал, что не умеешь сражаться и способен только видеть.
«Так информация же — самый ценный товар. Вам разве не рассказывали об этом на уроках военной стратегии?»
— Ещё бы кто-то проводил такие уроки для рядовых…
«Ну да не важно. Главное, что я тебе совершенно точно пригожусь».
— Но тебе-то оно зачем? Какая тебе выгода присоединяться к человеку?
«Сказал же: ты меня спас, и тебе полагается награда. И наградой этой станут мои способности».
— Ладно, чёрт с тобой. Звать-то тебя как?
«Иммикер. А если точнее, величайший из ёкаев Иммикер».
— А я Гилен. И что ты вообще умеешь? Видеть я и сам могу. Чай, не слепой.
«Ой, вы посмотрите, какие мы всемогущие и независимые. Умеешь видеть? А сможешь сказать, что прямо сейчас у тебя за спиной? А вон за тем громадным валуном, из-за которого я вылетел?»
— Так ты сквозь стены можешь смотреть?
«Обижаешь. Это меньшее, что я могу».
— Хм… Погоди, тогда выходит, что и… ну… сквозь одежду… тоже?
«Ну а как же? Итак, какую девицу ты собрался осквернить своим похотливым взглядом? И как будешь объясняться перед Лейлой, когда она об этом узнает? И перестань уже говорить вслух, не дай бог кто услышит и спалит контору».